Великая война на Кавказском фронте. 1914-1917 гг. - Масловский Евгений Васильевич - Страница 72

• Предыдущая
• 72/122
• Следующая

Впечатление от этой двойной победы было огромно, а значение и результаты ее — безграничны.

Оплот турок-османлисов в Анатолии был в наших руках. Центр, из которого исходили нити военного и гражданского управления, центр экономической и политической жизни огромного района был исторгнут из рук Турции и оказался в нашем владении.

В период, когда почти нигде у союзников не было успехов, когда англичане и французы только что должны были отказаться от продолжения борьбы с турками на Галлиполийском полуострове и эвакуировать оттуда свои войска, потеряв в течение сравнительно непродолжительной операции 268 500 человек убитыми, ранеными, пленными и больными[153], не добившись успеха, и это несмотря на все могущество технических средств, применявшихся ими там и на мощное содействие многочисленной судовой артиллерии; когда, после неудачного наступления англичан в Месопотамии, английский отряд ген. Таусенда был окружен у Кут-эль-Амары, готовясь к сдаче; когда наши армии на западном фронте, после великого отхода, набирались сил для будущих операций — весть о разгроме турецкой армии и овладении исторически известной первоклассной крепости произвела сильнейшее впечатление не только у нас в России, но и у всех наших союзников: в газетах всех стран раздавались ликование и хвала Кавказской армии и ее руководителю. Настроение повсюду поднялось.

Тягостно переживалось все это у противника.

Потеря Эрзерума признавалась турецким командованием событием такого крупного масштаба, что из боязни распространения в стране подавленного настроения, оно не решилось опубликовать известие об этой неудаче на фронте Кавказской армии. Как следствие боев за Эрзерум Энвер-паша лишь поместил короткую и глухую заметку в газетах, извещавшую, что в боях на Кавказских позициях, продолжавшихся в течение трех дней, несмотря на холод и снег, противник (т.е. русские) потерял 5000 убитых и 60 пленных (?).

Высшее турецкое командование решает сделать исключительные усилия, чтобы воссоздать в возможно короткий срок 3-ю армию и развернуть рядом с ней еще новую армию, дабы попытаться обратно овладеть Эрзерумом.

Эрзерумская победа лишила противника сильнейшей крепости и базы ее армии.

Она привлекла исключительное внимание высшего турецкого командования к Кавказскому фронту, этим облегчив задачу борьбы с Турцией нашим союзникам, особенно англичанам, в Месопотамии и Египте.

Она принудила турецкое командование к постановке новых задач всем армиям и перегруппировке их сил.

Овладение Эрзерумом вместе с разгромом 3-й турецкой армии заставило турецкое командование отказаться от своего предположения об усилении 6-й армии в Месопотамии против англичан, а все, что только возможно было собрать во всей стране, направить на Кавказский фронт.

Вместе с тем, эта победа сделала наше положение в полной мере устойчивым.

Возможность вторжения турок в наши пределы теперь уже совершенно исключалась.

Поставленная Кавказской армией задача обеспечения нашей границы на Кавказе была выполнена в полной мере и самым активным образом.

В занятой крепости мы получили новую и сильную точку опоры для дальнейших операций.

Наконец, взятие Эрзерума предрешало занятие Мушской долины и Трапезунда.

С окончанием операции усталые, вконец изнемогшие, понесшие громадные потери, но торжествующие войска, наконец, могли отдохнуть после героических усилий в ежедневных упорных боях.

Суровая зима, частые метели, 20-градусные морозы, очень гористая и пересеченная местность, вся покрытая чрезвычайно глубоким снегом, до невероятия затрудняли действия наступающих русских войск.

Подвиги, совершенные войсками, поистине не уступали суворовским в Альпах.

Чтобы понять всю тяжесть обстановки, в которой пришлось действовать войскам, отмечу следующее.

Один батальон донцов, в период штурма, застигнутый снежной вьюгой, в одну ночь потерял около 500 человек замерзшими и отмороженными.

На плато Каргабазара ночи были настолько холодными, что находившиеся на нем должны были ночью бегать, чтобы не замерзнуть. Слой снега был настолько велик, что местами по сторонам пробитой тропы толщина его была выше всадника. Спускались с плато в сторону Эрзерума по тропе, наскоро протоптанной войсками; по ней происходило все движение. Полковник 155-го пех. Кубинского полка Левицкий так описывает движение полка, направленного для штурма форта Гяз по северным склонам хребта Палантекен в течение 28-го января: «Путь был трудный. Полк подымался по узкой тропе. К вечеру тропа исчезла. Приходилось в полном смысле слова карабкаться по скалистым горам. С наступлением ночи обстановка сделалась еще тяжелее. Поднявшаяся вьюга лишила всякой возможности ориентироваться. Около двух верст пришлось двигаться над пропастью. Люди буквально выбивались из сил, пробивая кирками лед и камень для прохода вьючных животных. Несколько людей и лошадей, неудачно оступившись, нашли себе смерть в глубокой пропасти. К двум часам ночи полк вышел на небольшое плато и заночевал. Вьюга усилилась, стало нетерпимо. В течение нескольких часов до утра около 600 человек оказались с отмороженными конечностями; несколько человек, по преимуществу бывших на сторожевых постах, были найдены замерзшими».

Общая наша потеря достигала 14 450 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, из коих более 6000 отмороженных.

Но никакие условия тяжкой обстановки не могли ослабить энергии и жертвенности войск во имя Родины.

3-я турецкая армия в Азанкейском сражении, а затем при штурме Эрзерума, фактически почти перестала существовать. Лишь ничтожные остатки ее, не способные к серьезному сопротивлению, поспешно отступали вглубь территории.

Мы могли беспрепятственно двигаться вперед, и если Кавказская армия не пошла далее меридиана Ашкалы тотчас же, остановившись там по приказу командующего армией, то этому были следующие причины:

Кавказская армия сделала громадный скачок вперед, выдвинувшись от нашей границы на 140 верст в дикой, бездорожной, с эвакуировавшимся населением местности; прежде чем далее углубляться в эту пустынную местность, необходимо было устроить тыл, построить и поправить пути, организовать подвоз, пополнить войсковые запасы и придвинуть к армии расходные магазины и склады огнестрельных припасов. Затем надо было привести в оборонительное состояние крепость Эрзерум, чтобы она могла нам служить надежной точкой опоры.

Наконец, наши войска понесли большие потери, перенесли тягчайшие испытания, моральное напряжение бойцов было использовано до предела, войска были переутомлены, что особенно могло сказаться после операции, когда естественный нервный подъем окончился. Надо было дать войскам отдохнуть, привести себя в порядок, пополнить потери укомплектованиями из глубокого тыла и как можно скорее приготовиться к встрече ожидаемых к прибытию в ближайшее время крупных свежих войск с Галлиполийского полуострова.

Насколько невероятной казалась для многих возможность взять штурмом Эрзерум, особенно явствует из того, что в Ставке Государь Император, получив донесение из Тифлиса от Августейшего Главнокомандующего о взятии Эрзерума[154], усомнился в верности донесения и, полагая, что произошло какое-либо недоразумение и что, вероятно, взят лишь один из фортов второй линии, повелел, если Эрзерум действительно взят, вновь донести об этом.

Генерал Палицын, бывший начальник Генерального штаба, т.е. человек, долго стоявший во главе дела обороны Империи, командированный Августейшим Главнокомандующим в штаб генерала Юденича еще в период подготовки к штурму, беседуя с чинами штаба и стараясь убедить их в неисполнимости предприятия, говорил, что хорошо знает Кавказ, особенно тщательно изучил Эрзерум и свойства его, как крепости, и считает штурм Эрзерума, да еще производимый в зимнее время, просто авантюрой[155].

• Предыдущая
• 72/122
• Следующая