Глаза из серебра - Стэкпол Майкл А. - Страница 6

• Предыдущая
• 6/127
• Следующая

Робин с первого взгляда заметил голубоватый оттенок век Урии, выдававший в нем примесь дурранской крови – от матери.

– Ты хочешь сказать – слухи о воплощении Доста?

– В этом нет ничего особенного, – Но, к удивлению Робина, Урия вздрогнул.

– Ничего особенного! – Робин скрестил руки на груди. – Для тебя «ничего особенного» – воплощение завоевателя, который восемь веков назад явился из Дуррании и расчленил империю, которая простиралась от Арктического океана на севере до Арана на юге, от Цея на востоке до Иллирии и Глого на западе.

– Ну да, в такой формулировке, конечно, нет, – Урия заерзал на месте. – Но ведь в этих местах, как и в некоторых областях Крайины, известно, что когда Дост умирал, то обещал вернуться, чтобы реорганизовать империю и защитить свой народ. Матери в Крайние все эти годы пугают непослушных детишек его кровожадной персоной, угрожая, что он вернется и заберет к себе всех детей, кто плохо себя вел.

– И твоя мама тоже?

– Ну да. – Молодой человек поежился. – Конечно, церковь отрицает воплощение, я знаю, это просто суеверие, но…

Робин усмехнулся.

– На всей Юровии матери пугали непослушных детей персоной Фернанди, и представь себе, в их изображении Фернанди еще страшнее, чем на самом деле.

– Хороший ход.

– Теперь отвечу на твой вопрос. На сегодня его возвращение – абсолютная гипотеза. Даже ни о каком претенденте не было слухов. Судя по слухам, почти все предсказатели в Аране и Истану говорят, что Дост еще не рождался заново.

Урия начал расставлять гелорские войска на поддоне с песком.

– Ну, ладно. Если верить хоть половине этих историй, то Дост, вероятно, за последние восемь веков в могиле обдумал будущую войну, совсем как мы сейчас. При всем моем уважении к твоему проекту, мне кажется, что его гипотетические сражения в сто раз реальнее, чем это твое, но кому нужна его реальность.

– В этом ты, конечно, прав, – согласился Робин, – но давай надеяться, что он воздержится от возвращения, пока на семинарах по тактике не изучат битвы, которые провели мы. Нам хватило ужасов войны с Фернанди. Не хотел бы я встретиться лицом к лицу с человеком, который действительно победил Крайину.

В глубине пустыни Гелансаджар вода – это жизнь. Как предписывает Китабна Иттикаль, Священная Книга атараксианства, все цивилизованные народы должны делиться водой со странниками. Большинство жителей Гелансаджара объявляет себя поклонниками Атаракса, они трижды в день возносят молитвы, как предписывает Священная Книга, но водой делятся не всегда, и из-за этого Колодец Черепов получил свое зловещее название.

Колодец расположен в низине и представляет из себя каменную чашу, полную воды. Всадники-бандиты окружили караван и теснили тяжело нагруженных верблюдов и лошадей к воде. Все бандиты – бородатые, нечесаные, с грязными лицами, на них плохо пригнанные трофейные доспехи, когда-то снятые с убитых врагов; они размахивали изогнутыми шамширами или короткими мощными конскими луками с зазубренными стрелами, страшно гримасничали, ругались и кричали во всю мощь своих легких.

Дюжина охранников каравана угрожающе махала клинками, но расстояние между бандитами и охранниками было слишком большим для контратаки. Чтобы напасть на бандитов, пришлось бы сильно удалиться от своих. Одного человека запросто отрезать, о чем уже свидетельствовала горстка трупов – утыканные стрелами две лошади из каравана и лежащий лицом в грязи толстый купец в голубом с золотом халате, из его спины торчало три стрелы.

Вдруг один охранник каравана засиял золотым светом и сразу кинулся вперед. Он двигался не быстрее других, значит, его боевая магия не ускоряла движений. Бесстрашно приблизившись к бандиту, он подпрыгнул и вонзил свой шамшир во всадника. Клинок проник глубоко в левый бок бандита, рассекая доспехи и тело.

Но и бандит ответил ударом в левый бок охранника. Изогнутый клинок ровно разрезал кожаный доспех, но соскользнул вниз, не нанеся вреда золотистому телу. Охранник с криком триумфа схватил бандита за бороду, но под его тяжестью и сам упал на землю, таща за собой врага. Они упали одновременно, и следующий удар меча оказался для противника смертельным.

Из седла выпрыгнул и кинулся на охранника второй бандит, яркокрасный в лучах заходящего солнца. Меч его мелькал так быстро, что глазу было не уследить. Он измочалил в лохмотья доспехи соперника, и охраннику удавалось только обороняться, но крови на нем не появлялось. Однако под напором бандита стражу каравана приходилось отступать, и вот его золотое сияние померкло.

Еще один удар – и беззащитный охранник, рассеченный мечом пополам, упал на землю.

Рафигу Хасту этого было достаточно. Топот копыт коней нападавших отдавался эхом и заглушал звуки стрельбы, которую вела группа Хаста с южной террасы низины. Его группа в тридцать человек оказалась именно на этом участке и именно в этот момент – таковы были предзнаменования, расшифрованные Кусэем, дядей Рафига. Из каждой пятерки воинов Хаста только один владел магией и знал боевые заклинания; остальные же полагались на свой острый клинок и многолетний опыт ведения боевых действий и жизни в седле.

Рафиг, на черном коне, в остроконечном шлеме, с развевающимися черными волосами, взмахнул шамширом и двинулся на светящегося красным бандита. Соперник ухмылялся и жестами приглашал приблизиться. Рафиг в ответ улыбнулся, произнес свое боевое заклинание, и хлынувшее из глаз ледяное голубое пламя охватило все его тело. Бандит замедлил движения, метнулся вперед, желая поразить Рафига.

«Жаль, что твоя магия не научила тебя быстрее думать».

Когда бандит бросился на Рафига, тот низко наклонился вправо и нанес резкий удар. Нападающий отвел свой клинок влево, чтобы парировать следующий удар, с явным намерением продолжать схватку и поразить Рафига. Два меча встретились на полпути, раздался звон, бандит закричал: от удара Рафига шамшир вылетел из его руки. Клинок взвился в воздух, упал позади противника, и тут резким ударом Рафиг раздробил ему шлем. На землю брызнули кровь и мозги.

Рафиг заметил, как слева от него кузен Ахтар, младший сын Кусэя, одним ударом рассек щит другого бандита и отсек ему руку ниже локтя. Остальные кузены протыкали нападавших пиками или сражались мечами, отгоняя лошадей и всадников на некоторую дистанцию. Кто-то из охранников каравана тоже переместился подальше от сражения, а небольшая группа бандитов перебралась на другую сторону низины и ускакала.

Рафиг соскользнул с седла и обратился к сброшенному с коня сопернику.

– Ты ведь знал, Фероз, что тебе не следует приезжать сюда. Тебе же предсказали, что ты умрешь именно здесь.

Вождь бандитов поднялся на ноги и засветился красным светом.

– Да ведь и тебе судьба умереть, Рафиг Хает.

– Верно, Фероз, – левой рукой Рафиг пригладил свои роскошные черные усы и небрежным жестом указал на восходящую на востоке луну, – но моя судьба – умереть под полной луной, а полнолуние было десять дней назад.

– С моими ранами ты как раз протянешь до следующей полной луны. – Лицо Фероза исказила мрачная усмешка. – Я – ураган.

– А я – скала. – Рафиг принял боевую стойку, уверенно держа в правой руке свой кривой шамшир. Таким образом клинок служил ему защитой, закрывая его тело от правого бедра до левого плеча, и Фероз тут же принял такую же позу. Рафиг медленно протянул вперед левую руку и вежливым жестом поманил Фероза поближе.

«Все это – вопрос времени».

Боевая магия позволила Ферозу набрать скорость, и он сумел ударить и отреагировать быстрее, чем обычный человек, не владеющий боевой магией. Прием «ураган» был любимым у придворных Шакри Авана: когда-то Аван с успехом воспользовался им, отвоевывая город Гелор у отца Рафига.

«И ведь никто из них не знает, что я умею парировать этот выпад, потому что всю жизнь учился, чтобы суметь восстановить права моего рода».

• Предыдущая
• 6/127
• Следующая