Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада - Хаггард Генри Райдер - Страница 74
- Предыдущая
- 74/198
- Следующая
Обезумевший от ярости великан решил изменить план. Отшвырнув дубину, он прыгнул на противника, обхватил его могучими руками и, надеясь переломить ему ребра или задушить насмерть, стал душить, как медведь.
Они начали бороться.
— Все кончено, — сказал Уока. — Человек, которого Хенга обхватил, мертв.
Стоявший рядом с ним Паг ударил его по голове и крикнул:
— Так ли это? Смотри, Вещун, смотри!
В этом время Ви выскользнул из объятий Хенги, как угорь выскальзывает из руки ребенка. Хенга поймал его за волосы, но волосы Ви были обрезаны коротко и натерты тюленьим жиром так, что удержать их Хенге не удалось. Тогда великан ударил Ви кулаком с такой силой, что нанесенный удар свалил Ви наземь. Хенга, не давая ему встать, навалился на него.
Никогда до сих пор не видало племя подобного боя, и никакие предания не говорили ни о чем похожем. Хенга пытался ухватить Ви за горло, но руки его скользили по натертой тюленьим жиром коже. Охотник каждый раз ускользал от смертельного объятия и даже несколько раз улучил возможность нанести Хенге удар кулаком.
Но вот оба они поднялись, причем руки великана все еще охватывали Ви. Хенга боялся выпустить противника, потому что был безоружен, а секира по-прежнему висела на кисти Ви.
Зрители только качали головами и дивились, как может человек устоять против тяжести и силы Хенги. Но Паг, замечающий все своим единственным глазом, шепнул Ааке, которая, в тревоге и страхе забыв ненависть, прижималась к нему:
— Приободрись, женщина. Смотри, Хенга уступает.
Паг не ошибался.
Объятия великана ослабевали, дыхание его тяжело и гулко прерывалось, более того, стала дрожать нога, на которую обрушился удар секиры Ви, так что Хенга не смел больше опираться на эту ногу. Однако, собрав все свои силы со страшным напряжением, он отбросил от себя Ви так яростно, что тот свалился наземь и лежал мгновение неподвижный, точно был оглушен.
Тогда Моананга громко застонал, ожидая, что Хенга растопчет распростертое тело врага.
Но с Хенгой случилось что-то странное. Казалось, его охватил внезапный ужас. А может быть, он решил, что его противник мертв. Как бы то ни было, он стремглав побежал к пещере.
Ви пришел в себя, с криком вскочил на ноги и бросился вслед за Хенгой, а за ним устремилось все племя. Да, даже Урк-Престарелый Колдун ковылял следом, опираясь на свой жреческий посох.
Между Хенгой и его преследователем лежало немалое расстояние. Но с каждым шагом убегавший слабел, а Ви гнался за ним с быстротой оленя. У самого устья пещеры он перехватил вождя, и сбежавшийся народ увидел, как сверкнул занесенный топор, и услыхал, как ударилась блестящая сталь в спину Хенге и как Хенга грохнулся на землю. Оба исчезли в тени пещеры, а собравшийся снаружи народ ожидал исхода, каков бы он ни был.
Вскоре что-то зашевелилось в темноте; из пещеры вышел Ви.
Это был Ви, и окровавленный топор все еще свисал с его правой руки. Он, шатаясь, прошел вперед, луч заходящего солнца пробился сквозь туман и упал на него и на то, что он нес.
То была огромная голова Хенга.
С мгновение Ви стоял тихо и неподвижно, точно задумался, а собравшиеся криком приветствовали его как вождя. Неожиданно он закачался, потерял сознание и тяжело опустился на руки Пага, который, заметив, что Ви слабеет, успел пробиться сквозь толпу и подскочить к Ви как раз вовремя, чтобы подхватить падающего.
Ви перенесли в пещеру.
Труп павшего великана Хенги выволокли оттуда, точно это был труп собаки. Затем, по давно выраженному желанию Ви, труп отнесли к подножью глетчера и положили там — по обету Ви — как жертву Ледяным богам. Но несколько человек из племени, те, которые больше всего пострадали от Хенги и ненавидели его, завладели его мертвой головой. Неподалеку стояла мертвая сосна, вершина которой была сожжена молнией. Эти люди вскарабкались на дерево и воткнули отрубленную голову в один из зубцов покосившегося ствола. Там голова и осталась; длинные волосы ее трепались по ветру, и пустые глазницы смотрели вниз на хижины.
Войдя в пещеру, обнаружили, что все огромное обиталище полно женщин, которые, хотя Ви еще был без сознания, торопливо выражали преданность и покорность своему будущему господину и повелителю и сгрудились вокруг него, покуда Паг при помощи Моананги и других не выгнал их вон, говоря, что если вождь Ви захочет увидать какую-нибудь из женщин, он пошлет за ней.
— Впрочем, — добавил он, — по-моему, это мало вероятно. Ведь вы все безобразны.
Последнее было сущей неправдой. Женщины разошлись искать убежища, где придется, и сердились на Пага. Сердились, главным образом, за то, что он назвал их уродинами, а не за то, что он выгнал их. Они прекрасно понимали, что иначе он и не мог поступить, ведь они были женами Хенги и могли отравить Ви или постараться как-нибудь иначе прикончить его. Естественно, им нельзя было доверять.
Ви опустили на ложе Хенги, в боковой пещере, возле ярко пылающего огня. Он скоро оправился от обморока, напился воды, поданной ему одним из рабов пещеры (их не выгнали вместе с женщинами), и в первую очередь спросил о Фо, которого нежно поцеловал. Затем позвал Пага и приказал ему привести Ааку. Но Аака, узнав, что ее муж оправился и пострадал не сильно, ушла, сказав, что должна присмотреть за огнем у себя в хижине и вернется сюда утром.
Итак, Паг и Моананга накормили Ви тем, что нашлось в пещере, в том числе там оказались остатки лосося, которые Хенга собирался съесть после боя. Наевшись, Ви повернулся и заснул, так как был настолько утомлен, что не в силах был даже говорить. Фо примостился на ложе рядом с отцом и последовал его примеру.
Ви проспал всю ночь и, проснувшись поутру, оказался в одиночестве, так как Фо ушел.
Он чувствовал, что все тело его затекло и одеревенело, что на затылке ноет шишка, выскочившая, когда он стукнулся головой о землю после удара Хенги. Вообще, все тело ломило от ужасных объятий великана. На лбу был глубокий порез, рваная рана была от рукоятки дубины, вся кожа исцарапана когтями Хенги. Впрочем, он чувствовал, что все кости целы и что опасного вообще ничего нет. И сердце его наполнила радость, что все окончилось именно так, а не наоборот, ведь вчера не Хенга, а он, его труп, мог быть отдан волкам на съедение.
Он ощущал радость и благодарность.
Благодарность кому? Кому обязан он тем, что уцелел? Ледяным богам? Возможно. Если так — он благодарен им, ведь он не желал умереть и предвидел, что ему предстоит немало работы для народа. Да и Ледяные боги казались далекими и страшно холодными. Правда, камень упал, но это могло произойти и случайно. Так что он вообще не в состоянии был разрешить вопрос о том, интересуются ли они хоть сколько-нибудь им и его участью. Паг считал, что богов вообще не существует, возможно, что он прав. Ясно пока было лишь только то, что, не вмешайся Паг в дело, Ледяные боги не спасли бы его вчера от смерти, не дали бы ему победы над великаном Хенгой, над сильнейшим человеком, которого когда-либо знало племя. А о силе, равной силе Хенги, ничего не говорилось даже Урком и теми другими, которые длинными зимними ночами складывают песни и выдумывают разные рассказы. Ведь, Хенга однажды поймал дикого буйвола за рога и голыми руками свернул ему шею.
Все сделал Паг.
Это Паг натер ему все тело тюленьим жиром и коротко обязал волосы, чтобы Хенга не смог ухватить его. Это Паг сделал и подарил ему чудодейственный топор, блестящую секиру, которая еще до сих пор покоилась на ложе рядом с ним, секиру, при помощи которой ему удалось уложить Хенгу на месте (Паг уже объяснил, откуда эта секира). И еще раз — это Паг воодушевил и вдохновил его к борьбе, внушая ему, что нечего сомневаться, он одержит серьезную и большую победу. Эти слова Пага Ви помнил все время и все время твердил их про себя, даже в те мгновения, когда казалось, что все кончено.
Но теперь Хенга мертв.
Он не просто был сбит с ног ударом секиры, но и после этого дважды поднялся блестящий «камень», и голова отлетела от толстой шеи. За Фою — отомщено, Фо и Аака спасены, а он, Ви — повелитель Пещеры и Вождь Племени. И потому Ви поклялся, что Паг, хотя бы трижды называли его карликом, уродом, отщепенцем, должен непременно быть всегда поближе к В и. Он поклялся сделать Пага своим советником, хотя знал, что ревнивой Ааке усиление дружбы с Пагом будет не по сердцу.
- Предыдущая
- 74/198
- Следующая
