Секретная карта - Стэкпол Майкл А. - Страница 29

• Предыдущая
• 29/119
• Следующая

— Ну…

— Ни разу, верно?

— Я видел таких раненых, — Гезелькир помолчал и едва слышно прибавил: — Все они были уже мертвы.

— Подождите снаружи.

— С радостью. Я не хочу в этом участвовать.

Келес подождал, пока лекарь выйдет, и попросил:

— Пить…

Мать удержала Нирати, собиравшуюся выполнить просьбу брата.

— Пока нельзя.

— Но я хочу пить! — Келес безуспешно пытался говорить чётко, но слова застревали в пересохшем горле.

Сьятси наклонилась к сыну, почти коснувшись его лица.

— Сейчас тебе необходимо кое-что другое. Нирати, пригласи войти нашу гостью.

Нирати безмолвно вышла и вскоре вернулась в сопровождении посланницы вируков. При виде неё внутри у Келеса словно все перевернулось. Она подошла очень близко, он почувствовал её запах. На лбу и на верхней губе у него немедленно выступили капельки холодного пота, дыхание участилось, губы задрожали. Келес ощутил, как его желудок сжимается в комок.

Иерария отстранилась.

— В его крови несгинесфаль. С вашего позволения, я могу сделать так, что он больше не принесёт вреда.

Сьятси кивнула.

— Пожалуйста, сделайте это.

— Тогда отойдите от него подальше.

Сьятси отступила. Иерария осталась на прежнем месте. Она направила сложенные вместе ладони в сторону Келеса. Он почему-то обратил внимание на большие пальцы её рук — они были скрещены. Потом её руки разлетелись в стороны, словно олени, спасающиеся бегством от охотничьих собак.

Воздух между руками Нессагии задрожал, словно в полдень перед раскалённой скалой. Её фигура затрепетала и исказилась, а затем волна жара накрыла Келеса с головой. Жар тёк по ранам, расплавляя битое стекло и опаляя плоть. Горячая желчь поднялась из желудка и обожгла горло Келеса; его едва не стошнило. Невыносимая боль неожиданно словно рассыпалась на мелкие кусочки и почти исчезла, — но это продолжалось не более одного-двух мгновений. Жар все усиливался, и Келес закричал, а затем затих на постели. Силы покинули его. Жар исчез. Мокрые простыни снова холодили кожу.

Келес с трудом вздохнул. Его била лёгкая дрожь, и ему хотелось перевернуться на бок и подтянуть колени к груди, но не получалось. Каждый вдох стоил Келесу таких усилий, словно он в одиночку взваливал на плечи всю крепость Антураси, а каждый выдох казался ему последним.

Он почти испугался, что очередной вздох действительно окажется последним, но тут его мать шёпотом спросила:

— Что мы должны делать?

— Припарки не помешают. И раны действительно должны быть чистыми. Ему следует оставаться в постели несколько дней. Знаю, его дед будет против. Однако у меня есть древние карты, которые я предложу Киро в обмен на время, необходимое Келесу. Лёгкая пища, — и не давайте ему мяса, чтобы не тревожить кровь. — Иерария тоже говорила тихо, хотя и не шёпотом.

— Ваша магия исцелила его?

— Относительно. — Посланница кивнула в сторону Келеса. — Возможно, действие яда не устранено полностью.

— Что вы имеете в виду?

— Я покажу. — Она вынула из рукава одеяния платок и отёрла пот со лба, затем подошла к Келесу и поднесла платок к его лицу. — Ты чувствуешь мой запах, Келес?

Он вдохнул, хотя и неглубоко, потому что вновь почувствовал страх, отозвавшийся болью в спине. Как только запах достиг его ноздрей, внутри него поднялась волна отвращения, сдержать которую не было ни малейшей возможности. Его стошнило прямо на платок и руки посланницы. Хуже того, опорожнились его мочевой пузырь и кишечник. Тело его сотрясли судороги. Он подавился рвотой и закашлялся.

Иерария вытащила мокрую подушку и поддержала голову Келеса, когда его снова затошнило. Он опять тяжело закашлялся, и боль пронзила его спину. Он подавился и начал хватать ртом воздух, безуспешно пытаясь вздохнуть. Его вновь скрутило судорогой, и мир провалился в черноту.

Пелат Внил взглянул поверх небольшого столика, возле которого он сидел на коленях. На столике лежал большой лист рисовой бумаги. Мгновение назад он быстро начертал на листе изображение чёрной сосновой шишки; оно ещё не просохло и влажно блестело. Он отложил кисть и улыбнулся склонившемуся в поклоне Кану Хизаталю.

— Благодарю вас за то, что так быстро прибыли по моей просьбе, советник Хизаталь.

— Мне доставляет удовольствие выполнять ваши поручения, советник. — Высокий, крупный мужчина задержался в поклоне чуть дольше, чем этого требовали условности, затем шагнул вперёд и опустился на колени возле настила. — Чем я могу служить вам?

Пелат ничего не сказал в ответ. Его помощник, безусый стройный юноша по имени Йезол Пелмир, опустился на колени перед столиком. Аккуратно и быстро освободил крышку, не повредив лист с рисунком. Затем подошёл к Хизаталю и подал ему подушку для ног, после чего удалился на своё место в углу и, к нескрываемому удивлению прибывшего, остался в комнате, опустившись на голый деревянный пол.

Пелата это вполне устраивало. Хизаталь рассчитывал на беседу с глазу на глаз. По крайней мере, все предыдущие разговоры, касающиеся предстоящего отплытия на «Волке Бури», они с советником вели наедине. Ни одному из них не требовались свидетели. Присутствие Йезола означало, что помощника скоро ожидает повышение в должности, или же, что во время разговора не будет упоминаться ничего, что нельзя предавать огласке. И ни то, и ни другое, но если позволить ему так думать, он будет выискивать в моих словах скрытый смысл. Это собьёт его с толку, а я именно этого и хочу.

Пелат посмотрел на Хизаталя.

— Нам с вами необходимо обсудить ряд вопросов, касающихся будущего. Вашего будущего и будущего нашего народа, поскольку они связаны.

— Надеюсь, оно будет благоприятным и для меня, и для нас всех.

Полагаешь, я не уловил в твоих словах всех оттенков смысла? Пелат сдержал улыбку. Он убрал руки в рукава одеяния, подчёркивая своё высокое положение. Как и все придворные чиновники, он носил голубое платье, перехваченное золотым поясом. Одежда прочих присутствовавших была из хлопка, а одеяние Пелата — из шелка. Рукава и подол украшала широкая золотая тесьма, расшитая изображениями пурпурных наленирских драконов. На концах поясов такие же драконы были вышиты у всех троих. Пелат был облечён властью — властью, которой жаждали двое других людей в этой комнате. Хизаталю в особенности необходимо было об этом напомнить.

— Сначала о самом важном…

Кивнув, Хизаталь перебил советника:

— Не думаю, что экспедиция пострадала из-за того, что на борту «Волка Бури» не будет Келеса Антураси. Исход предприятия от этого никак не изменится.

Для тебя — да. Пелат склонил голову набок.

— Нет, Советник, сначала — о самом главном.

Хизаталь смолк. На лице его играли желваки. Он опустил глаза, щеки его порозовели:

— Прошу прощения, Советник.

— Ваша ошибка вполне понятна. — Пелат выпрямился; лицо его оставалось серьёзным. — Самое главное сейчас — это решение Правителя послать зерно в Дезейрион. Он настоял, хотя мы, как могли, пытались разубедить его. Старший Советник Линсорат не преуспел в уговорах. Мы в полном смятении.

Хизаталь мрачно кивнул.

— Гелосунд подал множество прошений об опротестовании. Они обращались даже ко мне, хотя известно, что я скоро уезжаю. Они восприняли это как поощрение их врага, и им это не нравится.

— Я слышал об этом. Но это их собственные трудности. Их Совет Министров существует сам по себе, он не в состоянии управлять делами страны.

Хизаталь пожал плечами.

— Но без руководства в Гелосунде настанет хаос. В этом и заключается наша задача — поддерживать порядок.

— Но при этом сообразуясь с устройством государства, Хизаталь. Решают правители, — но мы предлагаем им решения на выбор. Правители приходят и уходят, но чиновники будут существовать всегда. Для народа мы — орудие государственной власти; мы выполняем волю правителя. Для правителей же мы — глаза и уши, руки и ноги, только благодаря нам они в состоянии управлять государством. До Императора Тайхуна империя была сплошным хаосом; бесчисленные войска сражались друг с другом за власть, и Император мог сохранить своё превосходство только за счёт огромной армии.

• Предыдущая
• 29/119
• Следующая