Во имя Долга (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 15
- Предыдущая
- 15/55
- Следующая
Вернувшись к распростёртому телу, я тщательно принюхалась и начала с простого — с небольшого участка содранной кожи на рёбрах. Сосредоточившись на предстоящем действе и набрав побольше слюны, я принялась аккуратно, методично зализывать сочащуюся сукровицей ранку. Процесс не сказать, чтобы очень приятный, но и особо противным его назвать тоже почему-то не получалось. Кожа мужчины казалась горячей; видимо, у него всё-таки был лёгкий жар, что не удивительно. А ещё она почему-то была удивительно мягкой, бархатистой и приятной на ощупь. И в сложившейся ситуации я могла этому только порадоваться: если бы процесс зализывания ран вызывал у меня отвращение, я бы не стала над собой издеваться. А так мне было немного любопытно и даже приятно.
Вот странно; пока я обмывала его раны и стаскивала с него штаны, Зуев не проснулся. А тут, не успела я закончить с первой раной, он, очнувшись, вздрогнул и очень озадаченно поинтересовался:
— Зверушка, а что ты делаешь?
Хм. Кажется, мне удалось его деморализовать, или, по меньшей мере, удивить?
— Лечу тебя, — огрызнулась я, не прерывая процесс. Поскольку после обработки рана на груди перестала отдавать тем мерзким сладковатым запахом (да и привкусом, честно говоря, тоже), я решила довести начатое до конца, и переключилась на особо тревожащий меня участок на животе, сбоку от пупка.
— Меньше всего это похоже на лечение, — хмыкнул мужчина. Впрочем, при этом он не пытался шевелиться, что меня вполне устраивало.
— Слушай, мне тоже не слишком-то приятно, но никаких антибиотиков и иных средств у нас нет, а раны вот-вот воспалятся. Впрочем, если ты хочешь довести до этого, мне же будет проще, — проворчала я, метнув на него раздражённый взгляд. Впрочем, без толку; глаза мужчины были закрыты, а голова расслабленно откинута.
— Когда я говорил, что мне неприятно? — иронично уточнил он. — Даже наоборот, очень… волнующие ощущения. Всегда бы так лечился. Жалко, поучаствовать в процессе я пока способен только пассивно.
Я на пару секунд замерла, осмысливая сказанное, потом скосила взгляд чуть в сторону, к единственному оставшемуся на мужчине предмету одежды. Обнаружив весьма хм… однозначную реакцию на происходящее, смущённо вспыхнула (причём свалить это позорное проявление на пятилетние привычки обитания в шкуре Евгении Гороховой сейчас не получалось) и недовольно проворчала:
— И он ещё какого-то Ванечку вспоминал! Еле живой, а сам думает только об одном.
— Я, конечно, невероятно крут, но бороться с рефлекторными реакциями организма не в состоянии даже я, — тихонько засмеялся он, морщась от боли. В голосе мужчины мне послышалась горькая ирония. Что, впрочем, не удивительно: вряд ли собственное состояние доставляло ему удовольствие. А ещё я с некоторой растерянностью отметила, что он, оказывается, может шутить значительно менее вульгарно, чем делал это прежде. Специально он надо мной раньше издевался, что ли? — А когда я вспоминал Ванечку? — уточнил Зуев.
— Пока мы шли, — ответила я, перебираясь к следующей подозрительно пахнущей ране. — Кто это?
— Младший брат, — после короткой паузы откликнулся он. Некоторое время в пещере висела тишина, нарушаемая только звонким журчанием небольшого водопада. И эта тишина почему-то очень давила, хотя занятие моё полностью исключало праздную болтовню. — Рури, а ведь я тебе жизнью обязан, — тихо и неожиданно серьёзно для него проговорил Зуев, нарушая молчание.
— И? — насмешливо хмыкнула я. Надежд на то, что эта эскапада мне зачтётся, я не питала: личные счёты личными счётами, а на должностное преступление ради этого майор совершенно точно не пойдёт.
— И я тебе это припомню, — усмехнулся он бескровными губами.
— Даже не сомневалась, — философски вздохнула я в ответ.
Самое сложное, то есть ногу, я малодушно оставила напоследок. Даже не столько потому, что это нога, сколько из-за общего внешнего вида раны: выглядела она довольно жутко. То есть, на неё даже смотреть было неприятно, не то что прикасаться; что поделать, я — ни разу не медик.
Мои моральные терзания, — надо, но очень не хочется, — прервало появление нового запаха, причём запаха крайне приятного: пахло едой. Вскинувшись и оглядевшись, я обнаружила в стороне от нас внушительную миску, по виду — каменную, заполненную мелко нарезанным варёным мясом.
— Нас решили покормить? — я перевела вопросительный взгляд на мужчину, не спеша хвататься за еду. Хотя, дырку надо мной в небе, есть хотелось чудовищно.
— Они же обещали, — слегка повёл плечом Зуев и тяжело приподнялся на локтях. Когда я помогла ему сесть, недовольно поморщился, — видимо, проклиная свою беспомощность, — но промолчал. — Я совершенно уверен, что этот продукт нам не повредит, — спокойно добавил он.
Другой команды мне не требовалось, и я поспешила перетащить тарелку поближе. Мясо на вкус оказалось очень непривычным, довольно постным, не содержало никаких специй, даже соли, но зато было почти горячим.
— Интересно, а откуда у них мясо? — поинтересовалась я, утолив первый голод. Мужчина бросил на меня непонятный задумчивый взгляд, опять слегка пожал плечами.
— На одной из планет, входящей в состав Империи Иллур, обитает такой зверёк, называется аймарил. Я, честно, не в курсе, кто ему такое название дал, и вообще зверёк ли это, но он вполне съедобен, и в некоторых человеческих мирах считается деликатесом. Проблема в том, что в неволе он не размножается, а та планета считается у иллурцев заповедником. Но браконьеры всё равно существуют, и порой пограничники перехватывают корабли с таким грузом. Зверьки очень чувствительны к колебаниям гравитации, поэтому перевозят их в виде уже мёртвых тушек. Очень может быть, что нам повезло, и мы сейчас лакомимся этим деликатесом.
— А как они догадались это отварить?
— Определённые представления о нашей культуре и традициях они всё-таки имеют, — спокойно предположил он. — А вот это, надо полагать, обещанные химические препараты, — хмыкнул мужчина, кивнув куда-то мне за спину.
На том месте, где недавно возникла миска с едой, красовалась её одна ёмкость значительно больше первой, заполненная чем-то пёстрым и определённо пластиковым. При ближайшем рассмотрении всё это оказалось лекарствами, — несколько разнокалиберных стандартных аптечек и груда отдельных упаковок, — и мы с майором углубились в изучение. На наше счастье, среди препаратов нашлись и противовоспалительные, и ранозаживляющие, и общестимулирующие, и даже искусственная кровь и хитрое приспособление для введения её организм.
Применив подходящие средства к мужчине частью внутрь, частью наружно, я выдохнула с облегчением: рана на ноге была обработана и без моих «врождённых» способностей. Хотя стало немного обидно; получается, зря я его тут как дура вылизывала?
Удивительное дело, но Зуев на тему моих целительских способностей никак не высказался. Объяснение этой тактичности у меня было, хотя верилось в него с трудом: мой поступок очень удивил, или даже глубоко шокировал мужчину. То есть, даже эту хроническую язву проняло.
Доев всё предложенное (я наелась быстро, а вот мой спутник оказался редкостным проглотом) и напившись, мы улеглись спать. Я несколько секунд промаялась раздумьями, а потом всё-таки устроилась у мужчины под боком. Кто знает, как и когда нас решат разбудить. И, — вот уж чудо! — Зуев опять не прокомментировал мой поступок. Хотя, вполне возможно, к тому моменту он просто уже спал.
Семён Зуев.
Простейшее правило даже не разведчика, а любого путешественника: никогда не спрашивай, кого ты сейчас ешь. Радуйся, что оно съедобно, и помалкивай, потому что в некоторых местах Ойкумены в пищу употребляют весьма экзотические продукты.
Из кого сделано то рагу, которым нас потчевали иллурцы при их рациональности, я догадывался. Не мы одни пытались на шлюпке покинуть корабль, не нас одних подобрали имперские пограничники. Зато я был почти уверен, что только мы двое и остались в живых из всего экипажа: с теми, кто нарушает Закон, у Иллура разговор короткий, особенно когда речь идёт о пиратах. Каменюки же — существа расчётливые, и никакого пиетета перед мёртвыми телесными оболочками не испытывают, они даже своих мертвецов никак не хоронят.
- Предыдущая
- 15/55
- Следующая
