Вся правда о нас - Фрай Макс - Страница 34

• Предыдущая
• 34/99
• Следующая

— А я вообще толком подбросить не могу, — пожаловалась леди Лари. — Сковородка тяжёлая. Так что спасибо вам, конечно, за похвалу, но блины наши нынче не удались, и с этим ничего не поделаешь.

— Так, стоп, — сказал я. — Погодите. Предположим, блинчики по-кумирийски вам и правда не удались, согласен. Зато у вас получились отличные блины по не-кумирийски. Чем они хуже супа с не-муяги? По-моему, эти две строчки отлично будут смотреться рядом в меню.

Урдерцы переглянулись. Похоже, эта простая идея и правда не приходила им в голову.

— Их можно подавать с чёрным чангайским вареньем, — наконец сказал повар Кадди. — Во-первых, это даст интересное сочетание вкуса и цвета. Во-вторых, я давно искал достойное применение нашим запасам. А в-третьих, чем дальше мы отойдём от классического рецепта, тем меньше отыщется желающих нас осуждать.

Я хотел было сказать, что в Ехо вряд ли отыщется хоть один человек, способный осудить его за изготовление поддельных кумирийских блинов. Но решил поберечь репутацию столичных гурманов. Завтрак-то я уже в любом случае выцыганил, чего ж мне ещё.

Когда я вернулся в обеденный зал, Малдо Йоз сидел на потолке с таким видом, будто провёл в подобном положении большую часть своей жизни. И даже шляпа с него не падала, хотя с головными уборами обычно у всех новичков проблемы. Но ему я это говорить не стал. Получается — вот и хорошо.

— Ну как там дела? — спросила Иш.

— Для начала мне дали блином по морде, и мы решили на этом не останавливаться, — сказал я.

— То есть, сейчас нас всех будут избивать блинами? — восхитился Малдо. — В Урдере так принято?

— Неправда! — возмутилась Иш. — Никого у нас блинами не бьют.

— Да, — подтвердил я, — никого, кроме меня. Поэтому я до сих пор никогда не был в Урдере. И вообще в Чирухте. Осторожничаю. Впрочем, с твоими родичами мы уладили миром. Они согласились отдать нам на завтрак неудавшиеся блины. В смысле, перекувыркнувшиеся в воздухе меньше трёх раз. Подозреваю, это означает — все.

Иш хихикнула. Она явно была посвящена в эту семейную драму.

— Правда, Кадди грозит подать к блинам чёрное чангайское варенье, — добавил я. — В связи с чем моё сердце сжимается от недобрых предчувствий.

— Оно совсем не такое ужасное, как можно подумать, — утешила меня Иш. — Правда, довольно солёное…

Чёрт. Так и знал, что тут какой-то подвох.

Впрочем я зря переживал. Во-первых, повар Кадди не стоял над нами с палкой, проверяя, едим ли мы его чёрное варенье, а во-вторых, оно оказалось очень вкусным. Солёное вообще обычно вкуснее сладкого, мне не следовало об этом забывать.

На десятом примерно блине я наконец почти придумал, под каким предлогом завести с Ди непринуждённый разговор о его родне, однако именно в этот момент мне прислал зов сэр Шурф. И сказал: «Если хочешь послушать про Урдер сегодня, то лучше прямо сейчас. Ну или ближе к ночи, но это уже, сам понимаешь, без гарантий. Мало ли что успеет стрястись».

Ох. Это да.

— Отнимите у меня, пожалуйста, деньги, — попросил я леди Лари, которая, воспользовавшись присутствием клиентов в нашем с Малдо лице, дезертировала из кухни и теперь взирала на нас с неподдельной благодарностью. — А то уйду сейчас Тёмным путём, не расплатившись, что тогда будете делать?

— Нет-нет, что вы, платить не нужно, — запротестовала она. — Вы и сами знаете, что блины… Ну, что Кадди считает их неудавшимися. Если бы не ваша идея изменить название, он в жизни не позволил бы мне подать их гостям. И нам пришлось бы есть эти блины самим — на завтрак, обед и ужин. Хвала свету зримому, что вы так вовремя пришли на помощь!

— А чангайское варенье? — строго спросил я. — Уверен, что это настоящий деликатес и стоит соответственно. А я практически полбанки извёл.

— Нам его подарили, — рассмеялась леди Лари. — Вернее, не нам, а Кадди. Подружка из Чангайи сварила ему на дорогу аж восемнадцать дюжин банок! Кадди страшно ругался, поскольку не слишком высоко ценит чангайскую кухню в целом и чёрное варенье в частности, а места в багаже и без того уже не было. Но пришлось взять. У нас не принято отказываться от подарков. А будучи поваром, Кадди не может выбрасывать еду, по крайней мере, пока она не испортится так, что её уже невозможно спасти никакой готовкой. Это важнейшее правило Восьмой Великой Гильдии Урдерских поваров, в которую он вступил незадолго до отъезда.

Я так умилился, что даже не стал подшучивать над «восьмой великой гильдией», хотя язык, конечно, чесался.

Вместо этого я укоризненно сказал:

— Хозяйке трактира не следует быть столь откровенной с богатым клиентом. Запомните на будущее: всё что угодно можно объявить редким дорогим деликатесом — при условии, что гость только что уминал это за обе щеки.

— Да, наверное, — смутилась леди Лари. — Я вам уже говорила, я плохая хозяйка трактира.

— Вы просто отличная! И вообще всё тут у вас, — вмешался Малдо, сидевший за столом с абсолютно счастливой рожей и совершенно не порывавшийся удрать на свою стройку века. А ведь обычно дольше получаса он за пределами Дворца Ста Чудес не выдерживает, начинает нервничать, поминутно вскакивать с места и объяснять, что у него бездна работы, а время летит. Если бы мы с Кофой ещё вчера не обсудили удивительное воздействие урдерского трактира на психику посетителей, я бы, пожалуй, начал беспокоиться — что это с гением стряслось? А так ясно: просто ещё одна жертва неотразимого и, в общем-то, необъяснимого обаяния «Света Саллари». Нашего полку прибыло.

— Я уже сыт, а уходить не хочется. Можно я ещё немножко просто так посижу? — спросил он — не то меня, не то хозяев.

— Нужно! — сказала с потолка Иш. — Вы же ещё Скрюух не видели. Она по утрам спит, но вскоре после полудня обычно выходит поесть.

«Ну надо же, — подумал я. — Птица, а понимает, как следует организовывать свою жизнь. Родная душа».

Достал из кармана корону, положил на стол. Сказал:

— Не хотите говорить, сколько мы должны за еду, сами виноваты. Мучайтесь теперь с этой «большой деньгой». Ищите, где её разменять.

— Но это слишком много! — запротестовала леди Лари.

— Сам знаю. Но, во-первых, вы наказаны за несговорчивость. А во-вторых, в моих интересах платить вам побольше, чтобы не вздумали разориться и закрыть трактир. Лично я заинтересован в вашем процветании как никто.

— Почему? — просияв, спросила она.

— Да потому что я ваш сосед. И кроме вас возле Мохнатого Дома, как назло, больше ничего интересного.

Месть леди Лари была страшна: она всучила мне целых две банки чёрного чангайского варенья. В подарок. И тут уж её взяла, отвертеться мне не удалось.

— Это что за… удивительное вещество? — спросил сэр Шурф, когда я поставил на его письменный стол банку с чёрным вареньем.

— Яд, конечно. А что ещё я мог тебе принести?

— Весьма любезно с твоей стороны. Мне очень давно не делали подобных подарков. Потому что все остальные, в отличие от тебя, прекрасно знают, что яды на меня обычно не действуют.

Мой оптимизм был несокрушим.

— Это тебе только кажется. Просто ты чёрное чангайское варенье пока не пробовал. Страшная вещь. Представляешь, оно солёное!

— Рад за него, — сухо сказал Шурф. — Если бы я сам был вареньем, то, вполне вероятно, избрал бы для себя именно такую судьбу. Но почему ты решил, будто мне необходимо стать обладателем чёрного чангайского варенья? Какой от него толк?

— Да никакого особенного толка, — честно признал я. — Просто оно вкусное. К тому же, мне только что подарили целых две банки. Одна худо-бедно помещается в мой единственный карман. А вторую девать уже некуда.

— А. То есть, это мольба о спасении, наспех замаскированная под великодушный жест. Ладно, тогда можешь оставить банку тут.

— На самом деле, оно действительно вкусное, — сказал я. — Очень странное, но вкусное. Я подумал, может быть, тебе будет интересно. Как учёному, я имею в виду.

• Предыдущая
• 34/99
• Следующая