Страх разоблачения - Стэнтон Лорейн - Страница 13

• Предыдущая
• 13/70
• Следующая

Расплатившись с официанткой, он обратил все свое внимание на Гасси:

— Расскажите, почему вы так торопились уйти?

— Мне здесь не нравится.

В глубине черных глаз мелькнула улыбка.

— Вы здесь в первый раз?

Гасси утвердительно кивнула и отпила глоток коктейля, внезапно обидевшись, — ей показалось, что он над ней подсмеивается.

— У меня есть занятия поинтересней.

— Тогда вам повезло.

Она удивленно взглянула на него.

— Если бы вы не пришли сюда сегодня, мы никогда бы не встретились.

«Уж больно он уверен в себе», — подумала она.

— Вы всем так говорите? Он взял ее руку в свою.

— Вы мне поверите, если я скажу, что я тоже здесь впервые?

— Наверное, нет.

— Тем не менее это правда. Я пришел выпить с деловым партнером и заметил вас у бара. До той минуты я не собирался здесь ни с кем знакомиться.

Гасси пожала плечами:

— Я должна чувствовать себя польщенной?

— Ничего подобного. Я просто пытаюсь вам объяснить, что я не Ромео из бара. Я слишком хорошо отношусь к женщинам, чтобы смотреть, как их здесь унижают.

Гасси почему-то поверила ему, и ее враждебность сразу растаяла.

— И вправду унижают. Именно поэтому мне и захотелось уйти.

— Сейчас вы чувствуете себя комфортнее? Она кивнула и улыбнулась.

— Достаточно комфортно, чтобы назвать мне свое имя?

— Огаста Тремейн. Но чаще меня зовут Гасси.

— Гасси? Мне нравится. А я — Тони Де Коста.

Ее интриговал его акцент — незначительный, но придающий особую музыкальность голосу.

— Откуда вы?

— Я родился в Италии, но провел все детство, путешествуя между Венецией и Нью-Йорком.

— Почему?

— У моего отца обширные деловые связи в этой стране. И он очень рано начал брать меня с собой.

Гасси попыталась представить, чем может заниматься в Нью-Йорке его отец, и сама устыдилась своих мыслей.

— Не хотите потанцевать? — Он встал и протянул руку.

— С удовольствием.

На танцевальной площадке было полутемно, Тони прижал ее к себе, и Гасси вдруг снова стало не по себе. Тони Де Коста — не какой-нибудь прыщавый парнишка из колледжа, который удовольствуется часом обжимания в машине. Он взрослый мужчина, который вполне может предположить, что ее интересуют сексуальные отношения. Эта мысль ужаснула и одновременно возбудила ее.

Казалось, они танцевали несколько часов. Тони время от времени шептал ей что-то на ухо, но по большей части они молчали, и Гасси целиком отдалась во власть завораживающего, необыкновенно эротического ритма. Никогда еще она так явственно не ощущала себя женщиной; ей казалось, что она внутренне расцветает. В конце концов Гасси поймала себя на том, что дышит тяжело и прерывисто, и решила, что ей необходимо поскорее избавиться от Тони Де Коста, пока она не совершила ничего непоправимого.

— Мне пора идти, — сказала она резко, когда кончился очередной танец.

— Поужинайте со мной.

— Нет, спасибо. Меня ждут родители.

— Тогда завтра.

— Не знаю. Может быть.

— Я буду ждать вас «У Антонио».

Гасси понимала, что не должна соглашаться. Ее родители придут в ужас, если узнают, что она встречается с человеком, которого они относят к категории иммигрантов, хуже того — с итальянцем, у которого могут быть весьма сомнительные связи. Но, несмотря на все эти соображения, ей очень хотелось с ним поужинать.

— Хорошо. Когда?

— В семь.

Она высвободилась из его объятий и слабо улыбнулась.

— Тогда увидимся.

Направляясь к дверям, Гасси чувствовала его взгляд, следящий за ней, и снова напомнила себе, что родители сочтут Тони Де Коста совершенно неподходящей кандидатурой.

Прошел месяц. Гасси почти каждый вечер встречалась с Тони Де Коста — они ужинали в роскошных ресторанах, а потом танцевали до утра в каком-нибудь из привилегированных клубов Джорджтауна. Их поцелуи становились все более страстными, Гасси с ужасом чувствовала, что изнывает от желания, но каждый вечер она отказывала себе и возвращалась в свою одинокую спальню. Там она часами лежала без сна, перебирая в голове причины, по которым они не могут быть вместе. Прежде всего родители. Они и представления не имели, что она встречается с Тони, и ее беспокоило, насколько легко и свободно она научилась их обманывать. Для объяснения своих поздних возвращений Гасси изобрела студента юридического факультета, но ей было ясно, что долго врать не удастся. Рано или поздно Элизабет потребует, чтобы она познакомила его с ними: должны же они решить, подходит ли он для их дочери. И тогда Гасси придется признаться, что она их обманывала, или познакомить их с Тони. Но даже от одной мысли, какому гневному неодобрению они ее подвергнут, ей становилось тошно.

Странно, но те самые черты, которые казались ей в Тони такими привлекательными, она одновременно видела глазами родителей и сознавала, что они — следствие его «чужого» и, вероятно, «низкого» происхождения. Гасси знала, например, что смуглый цвет его кожи немедленно вызовет подозрения у родителей, но сама она была им очарована, и эта страстная влюбленность была куда сильнее простого сексуального влечения. Впервые в жизни она начала осторожно называть любовью те чувства, которые были готовы поглотить ее. Она часами искала какого-нибудь компромисса, временного решения, которое удовлетворило бы родителей и позволило бы ей продолжать встречаться с Тони…

Подъехав к аэропорту, Гасси расплатилась с водителем, подняла глаза на серый горизонт и подумала, что и в Нью-Йорке, вероятно, такая же унылая погода. Всю неделю она жила в ожидании, как полетит туда на реактивном самолете компании Де Коста вместе с Тони, но мрачное небо и непрекращающийся дождь слегка поубавили энтузиазма. Даже перспектива ленча с Дианой и Рейчел не подняла настроения.

Тони ждал ее внутри терминала. Его темные волосы растрепал ветер, на щеках блестели капли дождя. Он выглядел невероятно красивым, и Гасси вздрогнула, когда он притянул ее к себе и поцеловал.

— Ты даже под дождем прекрасна, — прошептал он. Гасси никак не могла привыкнуть к подобным словам и густо покраснела. Тони улыбнулся.

— Почему ты краснеешь, когда я делаю тебе комплименты?

— Мне неловко.

Казалось, Тони хотел еще что-то сказать, но после короткой паузы взял ее под руку и повел по длинному коридору, отведенному для пассажиров частных самолетов.

На борту их встретил стюард, обращающийся к Тони с явным почтением. Внутри самолет напомнил Гасси роскошный гостиничный номер — несколько мягких кресел и диванов, обтянутых синей тканью разных оттенков, изящные столики, в конце салона — широкая кровать за ширмой. Все было продумано для максимального комфорта пассажиров, расходы явно во внимание не принимались. Гасси пришла в восторг. Ей до сих пор если и приходилось летать на частных самолетах, то это были государственные машины, которые оборудовались всем необходимым без малейшей роскоши. Ей и в голову не приходило, что бывают такие самолеты, как этот.

Как только они взлетели, стюард подал им напитки и тут же исчез. Тони намазал на тост икру и протянул Гасси, но она отрицательно покачала головой.

— Погода, похоже, становится все хуже, — вздохнула она. — Надеюсь, это не помешает нам вернуться сегодня домой?

— Мы можем остаться на ночь в Нью-Йорке.

— Нет, мне нужно домой. Мои родители представления не имеют, где я.

Тони нахмурился и взглянул ей в глаза:

— Почему ты не расскажешь им про нас? Гасси поежилась:

— Все жду подходящего момента. Пока не получилось. Он нахмурился еще сильнее:

— Ты боишься, что они станут возражать, потому что я итальянец?

— Нет, я… Видишь ли, они сейчас с головой ушли в перевыборную кампанию. Я решила, что скажу им после выборов.

— Мне надоело играть в эти игры, Гасси. Я уже не подросток, чтобы прятаться по углам, и ты мне слишком дорога. Я хочу наконец познакомиться с твоими родителями.

Гасси представила себе встречу своих родителей с Тони, и у нее задрожали коленки. Он все правильно понял: Роберт Тремейн никогда не примет иммигранта-итальянца в качестве потенциального зятя. Его расовая терпимость распространялась только на митинги и собрания. У себя дома он без стеснения употреблял такие слова, как «черномазый» и «макаронник». Тот факт, что Тони управлял огромной компанией по импорту, ничего не значил для Роберта Тремейна.

• Предыдущая
• 13/70
• Следующая