Гончие Гавриила - Стюарт Мэри - Страница 39

• Предыдущая
• 39/58
• Следующая

Я стояла и смотрела на пустой отрезок дороги, где раньше была белая машина. Будто меня что-то подняло в вакуум надежд, а потом отпустило, и я шлепнулась в пыль. Я постаралась взять себя в руки и рассмотреть, что делает Хамид.

Он находился у второго сирийского барьера и показывал бумаги, очевидно, документы на машину, через окно. Таможенник взял их, посмотрел и вернул. Шлагбаум открылся, машина набрала скорость и исчезла за скалой.

Не думаю, что прошло больше четырех минут с отъезда «Порша». Через секунды такси Хамида появилось в облаке пыли на дороге к мосту и остановилось у деревьев. Хамид вышел, сразу увидел, что деревья недостаточно густы, чтобы скрыть от него «Порш», повернулся, приложил руку к глазам и стал смотреть на юг в равнину. Через секунду или две он прыгнул обратно за руль, захлопнул дверь и укатил за мост, быстро исчезнув на кривой дороге.

Легко было догадаться, что он разглядел белый автомобиль впереди. А вот что невозможно было угадать, так это сколько он будет его ловить. Как профессиональный шофер, он должен знать дорогу, как собственную ладонь, и, наверное, сможет догнать Чарльза, даже несмотря на разницу между городской машиной и «Поршем». Четыре минуты – это много для автомобиля, но если бы Чарльз спешил, вряд ли он провел бы так много времена в роще. Мощный старт мог объясняться его настроением, а сейчас Чарльз, вполне вероятно, спокойно катит между диких мальв.

Я села рядом с похожим на метелку растением, пахнущим медом, и принялась за полдник. Кроме бутербродов с мясом мне дали бумажный пакетик с маслинами, немного вязкого белого сыра и конвертики из теста, заполненные сосисками с какими-то травами. Когда я съела, сколько хотела, и перешла к персику, дорога подо мной была абсолютно пуста, появился только новый автобус. Таможенник, очевидно, отправился спать. Я посмотрела на часы. Половина второго. И никаких признаков Чарльза или Хамила.

В два часа было также пусто. И в два тридцать.

И я не могла спокойно отдыхать на поросшем цветами склоне. Пара арабских юнцов, которые долго болтались около здания таможни, обсудили между собой, подмигивая и усмехаясь, всякие возможности, чего я старалась не замечать, а потом решили подойти ко мне и поговорить. Скорее всего, ими двигало просто любопытство, но они звали три или четыре слова на американском английском, а я ни слова на арабском, поэтому они ходили вокруг, глазели и улыбались. В конце концов мои нервы не выдержали, я встала и начала собирать вещи.

Я думала, что ясно представляю все происшедшее. Хамид решил, что мне остро необходим Чарльз, и выдумал всякие неприятности, хотя я просто беспокоилась. Или он до сих пор целеустремленно преследовал «Порш», или они не могли решить, кому ко мне возвращаться. И если я прожду еще долго, то будет невозможно попасть вовремя в Бейрут и в тот же день пойти в офис Surete и узнать про визу. Так все и случится.

Поэтому когда один из юнцов уселся в ярде от меня в пыль и спросил в двенадцатый раз:

– Нью-Йорк? Лондон? Мисс? – а потом сделал какое-то такое замечание на арабском, что его компаньоны от смеха чуть в траву не попадали, а в тот же самый момент автобус, направляющийся в Баальбек, остановился прямо подо мной, я схватила вещи, сказала «до свидания», вежливо и решительно, и отправилась вниз но горе.

Тощая собака лежала в тени припаркованной машины. Он узнала меня, но смотрела без особой надежды. Я положила рядом с ней остаток мяса и увидела, что она схватила его и поскорее убежала с дороги юнцов, которые следовали за мной. Толпа пассажиров стояла на жаре. Таможенники продолжали проверять их вещи и бумаги. Таможенник у шлагбаума пропустил еще одну машину и немедленно заснул. Никого и ничего особенно не волновало. Даже юнцы от меня отвязались.

Я вошла в здание таможни, меня встретил стеклянный неприветливый взгляд оливкового джентльмена за стойкой. Через несколько минут я нашла в толпе человека, знающего английский язык достаточно, чтобы перевести то, что мне было нужно.

– Автобус, – сказала я. – Когда он идет в Баальбек?

– Три тридцать.

– Отсюда есть автобус в Бейрут?

– Да.

– В какое время?

– Пять, – пожатие плечами. – Может быть, позже. Приезжает туда в шесть.

Я немного подумала. Баальбек расположен вовсе не по дороге домой, но там, вполне возможно, я смогу найти машину и вернуться в Бейрут через горы. Тогда я буду там задолго до проблематичного пятичасового автобуса. В любом случае, мне надоело сидеть на границе. Даже если бы тот автобус был предпочтительнее.

– Я смогу найти такси или нанять машину в Баальбеке?

– Наверняка. – Но потом он передумал. – Но вы должны понимать, уже поздно, возможно…

– Где я найду такси?

– У храмов или на главной улице. Или спросите в отеле «Адонис», прямо у остановки автобуса.

Я запомнила отель «Адонис». Там группа полдничала в пятницу, а управляющий говорил на относительно хорошем английском. Я спросила:

– А где в Бейруте Surete?

– На улице Бадаро.

– Когда там заканчивают работать?

Но здесь мы застряли. Кто-то сказал, что в час, потом другой предположил, что в пять, потом еще одно предположение – там опять открываются в пять и работают до восьми. Нет до семи. И в конце концов все вокруг начали пожимать плечами. Поскольку это наиболее точно выражало содержание полученной мной информации, я прекратила задавать вопросы и дала им всем поручение:

– Если мой водитель или кто-то еще вернется и будет обо мне спрашивать, скажите, что я поехала в офис Surete на улице Бадаро в Бейруте, а потом в мою гостиницу «Фениция». Буду ждать там. Compris?

Они признали, что все compris, на этом я их и оставила. Сказала всем «спасибо» и удалилась.

Мотор автобуса ревел, сзади он извергал облака черного дыма. Времени хватило только чтобы взглянуть на дорогу, не увидеть ни белого «Порша», ни черного такси, и влезть. Через шесть секунд с жутким ревом и запахом мы направились в Баальбек. Это было кошмарное путешествие, но в конце концов оно закончилось. Автобус остановился на грязной раскаленной улице прямо напротив отеля «Адонис».

Я вышла, стряхнула сажу с юбки и, по-моему, целое облако блох. Автобус удалился, остальные пассажиры рассосались, мерзкие черные облака постепенно осели. Улица была пуста, только большая черная машина стояла у обочины, а прямо рядом с ней – белый верблюд и ободранный араб. Последний немедленно бросился ко мне и выплеснул поток арабского, чуть разбавленный английскими словами. Как я поняла, он предложил покататься на верблюде за пять английских фунтов или больше. Я с трудом отбилась от него, отказалась его фотографировать за пять шиллингов, и поднялась по ступеням в отель.

Мне повезло, управляющий не спал, как можно было бы ожидать. Я обнаружила его в крохотном дворике, который выполнял функции сада ресторана. Управляющий, маленький круглолицый араб с тонкими усами и различными золотыми украшениями, развешанными по всей его персоне, сидел с каким-то мужчиной у лилипутского, очень подходящего ему по величине, столика под деревом и пил пиво. Собеседник, на которого я сначала не обратила внимания, походил на англичанина. Управляющий поднялся и поспешил мне навстречу.

– Мадам! Мадмуазель! Вы вернулись? Но мне казалось, ваша группа покинула Ливан?

– Боже мой, неужели вы меня узнали? – воскликнула я. Он тряс мою руку, всячески выражая неуемный восторг. Можно было подумать, что я месяц провела в лучшем номере отеля, а не зашла на минутку выпить с группой несколько дней назад. – Ну и память у вас! Я думала, у вас так много туристов, что вы на них и смотреть уже не можете.

– Как я мог забыть вас, мадмуазель? – Выражение лица показывало, что он абсолютно искренен. Потом он откровенно добавил: – Что касается этого, я здесь только с начала сезона. Пока я еще помню всех моих гостей. Пожалуйста, может, присядете? Может, присоединитесь к нам, это будет очень приятно.

• Предыдущая
• 39/58
• Следующая