Рожденная летать - Баркер Бекки - Страница 15

• Предыдущая
• 15/25
• Следующая

Рид подумал, что Шейла так ничего и не поняла. Она лишь поднесла спичку, и их чувства взорвались как порох, хотя вряд ли это было сделано умышленно. Она и не подозревала, как близок он был к черте, за которой мужчина теряет рассудок и власть над собой.

– Наверное, мне лучше все-таки поискать эти чертовы ботинки и осмотреть самолет, – сказал Рид, решив, что, может быть, ледяной ветер приведет его в чувство.

– Тебе помочь? Я бы тоже хотела знать, что с машиной.

– Не сейчас. Отдохни немного, я принесу твою сумку.

Пока Рид ходил к самолету, Шейла бродила по дому, тщетно пытаясь успокоиться.

Неужели у нее может быть что-то серьезное с Ридом? Сначала он просто заинтересовал ее, но потом пробудил страсть. Огонь желания вспыхнул внезапно и одновременно, так что ни Шейла, ни Рид не успели хоть как-то воспротивиться этому.

Что же теперь будет? Наверняка Рид расстроен из-за того, что не мог удержать себя в руках. Шейла была удивлена, но не встревожена. Может, это было наивно, но она верила Риду. Страшно другое: признаться себе, что она влюбилась в Рида Коннорса. Ни он, ни она не хотели этого. Оба пытались избежать любых осложнений. Каждый жил своей собственной жизнью, у каждого было свое любимое дело. Любовь разрушала все планы.

С этими мыслями Шейла забрела на кухню, достала из морозильника мясо, вымыла картофель и сложила все это ровной горкой на кухонном столе. На большее ее кулинарных способностей не хватало.

Уже почти стемнело, когда Рид вернулся в дом. Он принес все вещи и бортовой журнал.

– Что с «саратогой»? – с тревогой спросила Шейла. Рид бросил сумки на пол и снял мокрую куртку.

– Я попытался завести двигатель. Он заработал нормально. На левом крыле небольшая вмятина, но, по-моему, не серьезная. Как только растает лед, мы сможем заняться самолетом.

– Слава Богу, – горячо прошептала Шейла, – что я не попросила папу Медведя прилететь за мной в Теннесси.

– Папа Медведь? – с улыбкой переспросил Рид. Он дал себе клятву больше не поддаваться колдовским чарам Шейлы. Но прошло всего две минуты, и он снова пленен.

– Это старое прозвище отца, и он его любит, хотя старается не показывать виду.

– Ну, я наконец готов немного поторговаться, – сказал Рид, снимая ботинки и вешая куртку к огню.

– Как это поторговаться?

– Дружеская партия в покер будет весьма кстати, – сказал он, взял вещи и направился в спальню.

Шейла остановилась в дверях и сказала, хитро прищурившись:

– Надеешься победить меня?

Рид бросил на кровать ее сумку и отнес свои вещи в спальню напротив.

– Мне не нужна легкая победа. Хотя если ты немножко поддашься…

– Поддамся?! – возмущенно переспросила Шейла.

– Я люблю побеждать, – усмехнулся Рид.

– Без надувательства? – спросила Шейла и рассмеялась. – Кто тебе поверит!

Коннорс восхищался ее смехом. Смеялась она открыто и заразительно. Ему очень нравилось, как она морщит носик и прищуривает глаза. Он обожал ее озорное чувство юмора и азартную натуру. Он любил ее. От этого признания сжалось сердце. Любовь. Коннорс всегда превращал это чувство в удовольствие. Телу любить дозволялось, но сердце оставалось свободным. И Рид не хотел изменений.

– Ну так чем мы займемся вечером? – спросил Коннорс, оторвавшись от раздумий.

Шейла взглянула в смеющиеся золотистые глаза, и сердце ее учащенно забилось.

– По-моему, мы только что говорили о покере, или я ошибаюсь?

– Ах да! – Рид старался выглядеть спокойным. – Стрип-покер, ставка – одежда, и никаких поблажек или дополнительной одежды.

– Мечтать не вредно, – бросила она ему. Она вовсе не собиралась играть в стрип-покер, но от этой идеи ее бросило в жар.

– Девочка испугалась? – поддразнил Рид.

– Слишком старая уловка, – парировала Шейла.

– Ну хорошо, хорошо, – уступил Рид. – Можешь надеть еще одну вещь.

Шейла молча развернулась и пошла на кухню.

– Я не знала, когда ты вернешься, поэтому обеда пока нет, – проворчала она. – Может, приготовишь что-нибудь, а я посмотрю.

– Очень любезно с вашей стороны, мисс Прескотт, – церемонно раскланялся Рид, входя на кухню.

Он занялся обедом. Шейла любовалась его точными, ловкими движениями. Еще до того как кофе закипел, стейки уже стояли на огне, а в микроволновой печи подрумянивался картофель.

– Тебе, наверное, в детстве приходилось многое делать самому? Поэтому ты так здорово справляешься на кухне?

– Нет.

Шейла недовольно пожала плечами. Едва речь заходила о личном, он сразу закрывался, как устрица.

– Тебя мама учила готовить?

– Никто.

– Сам научился? – усмехнулась Шейла. Рид резко посмотрел на нее:

– Опять лезешь в мою личную жизнь?

– Пытаюсь, – поправила она. – Но ты не из разговорчивых. Я никак не могу пробить твою броню.

Ее искренность вызвала у Рида улыбку:

– Мои родители были старомодными людьми. В семье существовал культ мужской и женской работы. Я научился всему сам.

О своих родителях он говорил в прошедшем времени.

– Они умерли?

– Да, год назад в течение месяца от старости. Им было далеко за семьдесят. – Его мама просто не захотела жить после смерти отца. – Я был поздним ребенком.

В его голосе слышалась не прошедшая еще боль.

– Извини, мне очень жаль, – тихо сказала Шейла.

– Ничего.

– А где ты вырос?

– В Айове. – Риду не хотелось обсуждать это. – Ты накроешь на стол или помочь?

После обеда, убравшись на кухне, Рид взял в руки колоду карт и предложил перейти в гостиную.

– Ну, теперь я готов сыграть в стрип-покер, – заявил он с довольной улыбкой.

– Да? – съязвила Шейла. – Только одному играть трудно.

– Ну вот, испортила все настроение.

– Что поделаешь!

– Хорошо! – воскликнул Рид, подходя к камину. – Сыграем в фальшивый стрип-покер.

Шейла посмотрела с подозрением.

– А что будет фальшивым, покер или раздевание?

Рид хитро улыбнулся. Усевшись на пол, он поставил перед собой кофейный столик и пригласил Шейлу присоединиться.

– В покер интересно играть на что-нибудь. Если не хочешь раздеваться, то мы сыграем понарошку. Ты будешь вести счет. Когда кто-то проиграет, записывай, что он снимает с себя.

– И тот, кто первый разденется на бумаге, конечно, проигравший? – Шейла уже поняла суть, но не испытывала слишком большого желания играть.

– Конечно, только на бумаге, – заверил Рид, достал листок, карандаш и начал тасовать колоду.

Шейла села, вытянув ноги под столом, и коснулась Коннорса. Она решила не обращать на это внимание.

Первую партию Шейла проиграла и напротив своего имени написала «серьги».

– Серьги? – запротестовал Рид. – Но это же не одежда.

– Про одежду ты ничего не говорил, – шутливо заметила она. – Ты сказал, что надо что-нибудь снять. Я ношу серьги и могу их снять.

Рид нахмурился, но спорить не стал. В течение последующего часа Шейла проиграла часы и носки. Она пожалела, что не надела туфли. Коннорс потерял пока только носки, но Шейле вдруг улыбнулась удача. Риду первому пришлось «снять» большую часть одежды. Его глаза блеснули, когда он дотронулся до пуговиц на рубашке.

– Это не обязательно, – быстро остановила его Шейла. – Я просто напишу «рубашка». – Ей не хотелось видеть его обнаженную грудь. У нее и так перед глазами стояла эта вьющаяся золотистая поросль.

За последующие две раздачи Шейла проиграла всю верхнюю одежду. Это было нелепо, но она покраснела от смущения, когда записывала проигранные вещи.

Рид почувствовал ее состояние.

– Замерзла? – пошутил он. В глазах блеснул дьявольски хитрый огонек. Рид внимательно обвел Шейлу глазами с ног до головы, словно она и вправду осталась в одном белье.

Шейла чувствовала все, что угодно, только не холод. Она ругала себя за смущение, за то, что пошла у него на поводу и опять приблизилась к запретной грани, за которой полыхал адский огонь. При следующей раздаче Рид проиграл джинсы. Воображение вновь разыгралось, она представила его себе без брюк и покраснела еще больше.

• Предыдущая
• 15/25
• Следующая