Грозные чары (Это странное волшебство) - Стюарт Мэри - Страница 47

• Предыдущая
• 47/74
• Следующая

– Люси? – сказал голос в телефоне.

– Да. Привет. Тебя очень плохо слышно.

– Ты получила сообщение от Адони?

– Да. Просто что у вас все хорошо, из чего я сделала вывод, что вы благополучно уехали. Надеюсь, у вас все по-прежнему благополучно.

– Пока, в общем-то, да. Я, правда, немного разочарован, но все еще не потерял надежды. Как ты?

– Спасибо, все хорошо – и со мной, и вообще. Насколько я могу судить, тишь да гладь. За эту сторону можешь не волноваться.

– Ага.

Короткая пауза. Хотя я знала, что в доме никого нет, но все равно невольно огляделась по сторонам. Голос Макса, слабый и далекий, произнес:

– Помнишь либретто, которое я приехал обсуждать с моим другом? Мы тут обсуждали его всю вторую половину дня напролет, и мой друг от него не в восторге. Говорит, неправдоподобно. Не уверен, что смогу убедить его заняться им всерьез.

– Понятно, – ответила я, – но послушай, линия свободна. Сестры нет дома, и другого абонента тоже. Я только что видела, как его яхта выходит из бухты, а он на руле. И он еще не вернулся – я следила. Можешь говорить нормально.

– Ну, я не вполне уверен, хорошо ли знают английский на телефонном узле Корфу, – заметил Макс, – но ты на любом языке поймешь, что новости не слишком-то хороши. Мы провели в полиции всю вторую половину дня, и они слушали нас достаточно вежливо, но не собираются принимать это всерьез – уж во всяком случае, затевать что-либо против нашего друга без солидных доказательств.

– Если устроить за ним слежку...

– Они склонны думать, что дело того не стоит. Общее мнение, что это всего-навсего очередной пример незаконной торговли, и никто не желает начинать расследование и тратить впустую деньги.

– Значит, они не верят в рассказ бедного мальчика?

Макс замялся:

– Я так и не понял до конца. Скорее всего, не верят. Считают, что он может ошибаться, и предпочитают версию с несчастным случаем.

– Прекрасный, а главное, беспроблемный вердикт, – сухо подытожила я. – И Янни тоже погиб в результате несчастного случая?

– Да, они и тут склонны придерживаться первого заключения. Понимаешь ли, беда в том, что мне пришлось рассказать им про вчерашнюю вылазку, а из-за нее могли возникнуть неприятности, и в полиции теперь страшно злы на меня. Греко-албанская граница всегда похожа на состав с динамитом, куда прицеплен медленно тлеющий фитиль. А в конце концов они таки признали, что вряд ли я мог позвать полицию с собой на рандеву с Мило и его приятелем, но я ведь еще и утаивал сведения в расследовании по поводу Я. З., хотя полиция была столь предупредительна к нам с отцом в деле Спиро... Должен сказать, что вполне могу понять их точку зрения, но в настоящий момент моя репутация несколько пошатнулась, и они не готовы предпринимать какие-либо действия на основании лишь моих голословных утверждений, особенно если это означает действовать через голову местных копов. Понимаешь, мотива-то преступления нет.

– Но если это была... незаконная торговля?

– Едва ли она могла бы привести к убийству. Как мы знаем, по эту сторону границы к подобным вещам относятся не слишком серьезно.

– Ясно.

– Так что они, похоже, намерены в обоих случаях списать все на несчастное стечение обстоятельств. И, проклятье, мы ничего не можем доказать. Не знаю, что теперь будет.

– Ты можешь привезти мальчика обратно?

– Даже и этого я не знаю. Что касается больницы, то тут все в порядке, но будет ли он здесь в безопасности... Господи, найти бы хоть какой-то обрывок идеи, почему это произошло, хоть одно-единственное доказательство... Если бы я не знал паренька так хорошо и если бы не смерть Я., то и я придерживался бы того же мнения, что и полиция, точно тебе говорю. Вчера вечером ты была права: все это и в самом деле невероятно. При ясном свете дня сама мысль об этом кажется фантастической, но я просто костями чую, что это правда... Ну да ладно. Я собираюсь еще раз поговорить с полицией вечером, и у нас в запасе еще завтрашний день. Может, нам все же удастся чего-то добиться.

– Когда вернешься?

– Завтра. Постараюсь успеть на тот первый рейс, о котором тебе говорил.

– Хорошо. Я вполне уверена, что смогу все устроить. Тебя никто не будет встречать.

– Ну, хоть одна печаль с плеч долой. – Я услышала в трубке его смех. – По пути туда все прошло великолепно, но в госпитале ему наложили замечательную новую гипсовую повязку, которая не влезает в ботинок, поэтому теперь нам остается лишь заднее сиденье и ковер и чертовски щекотливое положение, если кому-нибудь вздумается ошиваться поблизости. Тебе трудно будет все провернуть?

– По-моему, легче легкого. Не знаю, кто тут паук, а кто муха, но, думаю, мне не придется даже прилагать какие-либо усилия.

– Ну ладно. Только, ради бога, будь осторожна.

– Не волнуйся, от меня он ничего не добьется. Быть может, на сцене я из рук вон плохая актриса, зато вне ее – потрясающая.

Макс снова рассмеялся.

– И это говоришь ты? Но я другое имел в виду.

– Знаю. Хорошо, я буду осторожна.

Он перевел дух:

– Ладно, теперь мне будет спокойнее. Пойду, пожалуй, еще немного пообщаюсь с этим выводком очень славных, но чересчур обидчивых полицейских. Мне пора. Храни тебя Бог. Береги себя.

– И ты, – сказала я.

Трубку на том конце провода повесили, и до меня донеслось трескучее шипение разделяющих нас морских и небесных просторов. Медленно опуская телефонную трубку, я обнаружила, что задумчиво гляжу в длинную стеклянную дверь, обрамляющую прямоугольник пустого ночного неба. Среди скопления туманных звезд одиноко горела какая-то планета. Несколько минут я просидела неподвижно, все еще держа руку на аппарате, ни о чем не думая, лишь глядя на эту яркую планету и чувствуя, как снедавшее меня напряжение и тревога мигом утихли, как будто кто-то прижал пальцем трепещущую струну.

И когда телефон зазвонил вновь, прямо у меня под рукой, я даже не вздрогнула. Снова присела на кресло и поднесла трубку к уху.

– Да? – сказала я. – О, привет, Годфри. Да, это Люси. Вы в Корфу? Нет, я недавно вернулась. Как раз гадала, когда вы позвоните...

Мы договорились встретиться на следующий день сразу после ленча. Вообще-то Годфри пригласил меня на ленч, и, слушая его, можно было подумать, будто он только и мечтает о моем обществе, но поскольку я не льстила себе мыслью, что на самом деле ему нужно от меня что-либо, кроме информации, и не имела ни малейшего представления, надолго ли мне удастся его задержать, то сослалась на уже назначенную на ленч встречу, однако позволила себе проявить приличествующий случаю сдержанный энтузиазм по поводу совместной автомобильной прогулки ближе к вечеру.

Я даже сама предложила маршрут. Не то чтобы у меня был особо широкий выбор: дорога на север едва ли была проходима для машины, которая представляла определенную ценность владельца, так что я, понятно, не могла предложить Годфри отправиться туда. Волей-неволей приходилось двигаться на юг – именно той дорогой, по которой должны были возвращаться Макс и Спиро. По счастью, там имелось ответвление на Палайокастрицу, знаменитое место на западном побережье, куда я могла рваться на вполне законных основаниях. По правде сказать, я и впрямь высмотрела это место на карте, но отказалась от идеи съездить туда, потому что путь, по всей видимости, шел через горы, и я не решилась воспользоваться машиной Фил. Со мной за рулем (доверительно сообщила я Годфри) это было бы сплошное испытание для нервов, а с Фил – чистой воды самоубийство. Но вот если бы Годфри меня свозил и если его машина одолеет подъем...

Он засмеялся, похоже довольный, и изъявил полнейшую готовность рискнуть на любой подъем, какой только мне заблагорассудится, а его автомобиль вполне одолеет подобное препятствие.

• Предыдущая
• 47/74
• Следующая