Заговор Катилины - Джонсон Бен - Страница 8

А как блестит! - Всего

Шесть кандидатов кроме Катилины:

Квинт Корнифиций, Публий Гальба, Кай

Антоний, Кай Лициний, Луций Кассий

Лонгин и пустомеля Цицерон.

Пройдут же Катилина и Антоний:

Лонгин, Лициний, Корнифиций, Гальба

Свои кандидатуры снимут сами,

А Цицерон не будет избран.

     Фульвия :

Вот как!

А почему?

     Семпрония :

Он неугоден знати.

     Галла (в сторону) :

Как сведуща она в делах правленья!

     Семпрония :

Он выскочка и в Риме лишь случайный

Жилец[45], по выраженью Катилины.

Патриции не стерпят никогда,

Чтоб консулом, позоря это званье,

Стал человек без племени и рода,

Герба и предков, дома и земли.

     Фульвия :

Зато он добродетелен.

     Семпрония :

Вот наглость!

Низкорожденный должен и душою

Быть низок. Как посмел простолюдин

Затмить ученостью и красноречьем

И прочими достоинствами тех,

Кто благороден!

     Фульвия :

Но лишь добродетель

Дала их предкам благородство встарь. :

     Семпрония :

Согласна. Но в ту пору Рим был беден,

Цари и консулы пахали землю,

А нам сегодня незачем трудиться.

У нас есть все: удобства и богатство

И знатность - добродетели замена.

Поэтому должны мы нашу власть

Оберегать, а не делиться ею

С безродными людьми. Зачем же нам

Ласкать пронырливого краснобая,

Вчерашнее ничтожество, за то,

Что он в Афинах мудрости набрался[46],

И возвышать его себе на гибель?

Нет, Фульвия, найдутся и другие,

Кто говорит по-гречески. А он,

Как все мы - Цезарь, Красс и я - решили,

С дороги будет убран.

     Галла :

Что за ум!

     Фульвия :

Семпрония, гордись: мою служанку

Пленила ты.

     Семпрония :

Как поживаешь, Галла?

     Галла :

С соизволенья высокоученой

Семпронии, прекрасно.

     Семпрония :

А хорош ли

Для десен этот серый порошок?

     Фульвия :

Ты ж видишь, я им пользуюсь.

     Семпрония :

Однако

Мой порошок - белее.

     Фульвия :

Может быть.

     Семпрония :

Но твой приятно пахнет.

     Галла : 

А уж чистит

Так, что в зубах ни крошки не завязнет.

     Семпрония :

Кто из патрициев к тебе зайдет

Сегодня, Фульвия?

     Фульвия :

Сказать по чести,

Я не веду им счет. Ко мне заходят

То тот, то этот, если есть охота.

     Семпрония :

Ты всех с ума свела. Был у тебя

Квинт Курий, твой усерднейший вздыхатель?

     Фульвия :

Вздыхатель? Мой?

     Семпрония :

Да, да, твой обожатель.

     Фульвия :

Коль хочешь, можешь взять его себе.

     Семпрония : 

Как!

     Фульвия :

Я ему от дома отказала.

Он не придет.

     Семпрония :

Ты зря гневишь Венеру.

     Фульвия :

Чем?

     Семпрония :

Курий был всегда тебе так верен!

     Фульвия :

Да. Слишком. Я нуждаюсь в перемене.

Он, без сомненья, также. Уступить

Его тебе готова я.

     Семпрония :

Послушай,

Не искушай меня: ведь он так свеж.

     Фульвия :

Свеж, как без соли мясо. Он истратил

Все, что имел. Его любовь бесплодна,

Как поле истощенное. А я

Предпочитаю тучные участки

И без труда найду себе друзей,

Которые раз в десять больше стоят.

     Семпрония :

И в десять раз покладистее.

     Фульвия :

Верно.

Уж эти мне вельможные сатиры,

Чванливые и наглые юнцы,

Что, как кентавры[47], с первого же взгляда

Бросаются на женщину!

     Семпрония :

И мнят,

Что та им на себе позволит ездить!

     Фульвия :

Ну, я-то их дарю своим вниманьем

Лишь до тех пор, пока не перестанут

Они носить дары.

     Семпрония :

А Цезарь щедр?

     Фульвия :

Нельзя тому скупиться, кто желает

Быть принят здесь. Одни приносят жемчуг,

Другие - утварь, третьи - деньги, ибо

Меня берут не белизной лебяжьей,

Не бычьей мощью, как Европу с Ледой,

А, как Данаю[48], золотым дождем.

За эту цену я снесу капризы

Юпитера любого или даже

Десятка грубиянов-громовержцев,

Смеясь над ними лишь за их спиной.

     Семпрония :

Счастливица! Умеешь тратить с пользой

Ты красоту и юность, обладая

Той и другой!

     Фульвия :

Вот в этом-то и счастье.

     Семпрония :

А я сама должна платить мужчинам

И пиршества устраивать для них.

     Фульвия :

Увы! Не ты - твой стол их соблазняет.