Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой - Млечин Леонид Михайлович - Страница 7

Немцы были во власти паранойи. Писали, что придется выбить из французов «шовинизм и национальное высокомерие». Из уст в уста передавались рассказы о том, что французы отрезают немцам уши и носы. Значит, никакой пощады врагу! Старались террором запугать мирное население. Несколько сот бельгийцев казнили. Расстрельные команды кололи тела штыками, проверяя, мертв ли. Трупы сбрасывали в реку. 180 тысяч бельгийцев бежали в Англию. Они рассказали о варварстве бошей. Французские католики именовали немецкую армию «армией Люцифера».

Известный американский журналист Гаррисон Солсбери был тогда мальчиком: «Я верил всем придуманным англичанами рассказам о жестокостях немцев – о монашенках, которых привязывали вместо языков к колоколам, об отрубленных руках маленьких девочек – за то, что они кидали камнями в немецких солдат… В письме от тетушки Сью из Парижа сообщалось об отравленных шоколадках, и мне было велено никогда не брать шоколад у незнакомых людей на улице. Тетушка Сью писала отцу, что немецкие шпионы зарылись так глубоко, что потребуются годы для их обезвреживания».

В первые дни войны бельгийская армия, отступая, отошла в Антверпен. Немецкие войска одиннадцать дней осаждали город. Когда его все-таки взяли, немецкая газета «Кёльнише цайтунг» порадовала читателей: «В честь падения Антверпена и торжества нашей армии прозвучат колокола». Само собой разумелось, что колокола будут звонить немецкие и в Германии – в честь победы.

Но французская газета «Матэн» иначе истолковала это сообщение: «Согласно «Кёльнише цайтунг», служителей церкви города Антверпена заставили звонить в колокола, когда город был взят».

Информация «Матэн» не прошла незамеченной в редакции лондонской «Таймс». Сославшись на «Матэн», она написала: «Бельгийские священники отказались звонить в колокола в честь сдачи немцам Антверпена, после чего их лишили права служения».

Итальянская «Коррьера делла сера» заметила эту публикацию: «Британская «Таймс» сообщает, что несчастные священники, которые отказались звонить в колокола по случаю сдачи Антверпена, приговорены немцами к каторжным работам».

Теперь вновь выступила парижская «Матэн». Круг замкнулся. «Согласно «Коррьера делла сера», – негодуя, писали французские журналисты, – немецкие варвары, захватившие Антверпен, повесили несчастных священников на колоколах головой вниз, – как подвешивают настоящие языки колоколов. За их героический отказ звонить в колокола в честь сдачи города».

Несмотря на потерю близких, артиллерийские бомбардировки, первые авианалеты, сожженные дома, нехватку самого необходимого, большинство граждан до самого конца верили в правоту своей страны. В этой войне все считали, что обороняются от агрессора.

Одна из причин – искусная манипуляция людьми со стороны правительств, которые доказывали, что их дело правое. Правительства воюющих стран использовали весь имеющийся арсенал – плакаты, листовки, газеты, журналы, кинофильмы – для влияния на публику. Искали надежное орудие воздействия на умы и сердца.

К июню 1915 года британское бюро военной пропаганды выпустило книги, официальные документы, памфлеты и речи политиков тиражом в два с половиной миллионов экземпляров на семнадцати языках. Руководитель бюро пользовался советами таких мастеров слова, как Артур Конан Дойл и Редьярд Киплинг.

Стали очень популярны карикатуры. Иллюстрированные журналы процветали. Камеры еще были редкостью (кстати, солдаты охотно платили, чтобы их сфотографировали, – главным образом хотели послать снимок семье, дабы дома уверились, что их сын или муж еще жив). Но черно-белые снимки в журналах казались скучноватыми, а цветные карикатуры нравились, можно было посмеяться – над собственными политиками или над врагами. Издевки над противником, прямые оскорбления вождей противостоящего лагеря утешали.

Юный Владимир Маяковский к своим плакатам сочинял четверостишия:

Карикатуры стали оружием пропаганды. По ту сторону океана американские художники рисовали немцев чудовищными убийцами, которые угнетают малые страны Европы и творят невероятные преступления против мирного населения; тем самым они помогли США вступить в войну.

В сентябре 1916 года управляющий отделом печати МИД Александр Иосифович Лысаковский отправил письмо директору дипломатической канцелярии при Огавке Верховного главнокомандования Николаю Александровичу Базили: «Вследствие переданного Вами желания г-на начальника Штаба верховного главнокомандующего быть осведомленным о настроениях в заграничном общественном мнении путем доставления вырезок наиболее интересных статей, появляющихся в зарубежной печати, почитаю долгом представить справку о расходах, вызываемых просмотром газет для Дипломатической канцелярии при Штабе верховного главнокомандующего:

месячный гонорар вольнонаемному чтецу – 200 руб.

то же второму – 150 руб.

барышни для наклеек – 75 руб.

выписывание газет согласно списку – 300 руб.».

Телевидение еще не придумали. Радио и кинематограф не играли столь важной роли, как ныне. Хотя обе стороны снимали пропагандистские фильмы. Например, появилась лента о том, как немцы на оккупированных территориях расстреливают население, в том числе сестер милосердия. Когда фильм попал в Соединенные Штаты, он произвел сильное впечатление на американцев.

Сегодня новости смотрят не выходя из дома. В Первую мировую, чтобы познакомиться с выпуском новостей, шли в кинотеатры. Это были часовые программы: новости, развлечения и путешествия – все вместе. Благодаря кинодокументалистам люди впервые смогли увидеть тех, о ком прежде только читали в газетах, сильных мира сего – монархов, политиков и генералов. Развлекательных сюжетов было больше, чем репортажей с поля боя. Кинокамеры были тяжелыми, с такими не набегаешься, поэтому их устанавливали в удобном месте и снимали парады, спортивные соревнования и королевские свадьбы.

После начала войны британский военный министр фельдмаршал лорд Гораций Герберт Китченер ввел цензуру: запретил снимать боевые действия и солдат в окопах. Такие же ограничения ввели и немцы. По мере того как война затягивалась и число жертв росло, обе стороны осознали пропагандистскую ценность кинохроники. В 1916 году британское командование организовало съемки битвы на Сомме. Фильм увидели двадцать миллионов зрителей. На следующий год британское правительство купило кинокомпанию, которая получила эксклюзивное право на съемки фронтовых операторов.

В январе 1916 года министр иностранных дел Сазонов обратился к начальнику штаба Верховного главнокомандующего генералу Михаилу Васильевичу Алексееву:

«Широкое распространение, полученное кинематографом, выдвинуло его значение как весьма действительного способа воздействия на общественное мнение. Во вверенном мне министерстве возникло предположение использовать этот способ влияния на общественное мнение в наших интересах и, в первую очередь, применить его в Румынии, а затем в Швеции и в Соединенных Штатах.

Успешное распространение лент возможно при условии предоставления их владельцам кинематографов безвозмездно или за дешевую плату. Организация дела требует таким образом известного ассигнования. Имею честь обратиться к Вашему Высокопревосходительству с просьбой о содействии скорейшему разрешению денежной стороны дела».

Но главную роль сыграли плакаты. Именно они сильнее всего влияли на простых людей. Они были повсюду – на станциях, на городских улицах, в автобусах. В каждой стране художники придерживались своего стиля и дизайна. Но одно было общим – стремление сплотить людей, поддержать их уверенность в собственной правоте и неминуемой победе. Не стеснялись пользоваться эмоциональным шантажом. В 1915 году выпустили плакат, на котором дети спрашивали отца: «Папа, а что ты делаешь для Великой войны?»