Выбери любимый жанр

Это странное волшебство - Стюарт Мэри - Страница 9


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

9

Где-то ударил большой колокол, потом донесся отдаленный звук оркестра. Толпа почти затихла, все повернули головы к узкой улице Никифорова, где вспыхивали первые хоругви и медленно двигались на освещенную солнцем площадь. Крестный ход начался.

Не знаю, чего я ожидала, забавного интересного спектакля. Все иностранное стоит запечатлеть на пленку и забыть, пока не вытащишь фотографии когда-нибудь вечером дома. А все оказалось очень трогательно.

Оркестры – их было четыре, все роскошно разнаряженные, – играли торжественно и довольно плохо, каждый свою мелодию. Огромные и жутко тяжелые деревенские хоругви были грубо разрисованы божественными преданиями. Мужчины, которые их несли, потели и дрожали, а лица помогавших им мальчиков сохраняли выражение пламенной мрачности. Дети в разной школьной форме были так красивы, что почти не бросалась в глаза изношенность их одежды, а молодые люди были просто роскошны.

Нельзя было ни на минуту усомниться, что все это делается в честь святого. Люди, столпившиеся вокруг, смотрели в тишине, не двигались и не толкались. Полиции не было, а в Афинах она бы присутствовала обязательно. Их собственный Спиридон, патрон острова, вышел на солнце, чтобы их благословить.

И вот он появился. Архиепископ, белобородый старец девяносто двух лет от роду, шел впереди, за ним священнослужители в шафрановых, белых и красных ризах сияли на солнце, а заплатки видно только вблизи. Потом шел лес высоких белых свечей, каждая в золотой короне, украшенная цветами и длинными белыми, пурпурными и сиреневыми лентами. В конце концов, в окружении четырех золотых фонарей и под балдахином появились золотые носилки, там сидел святой, и все его видели. Маленький, голова склонилась к левому плечу, мертвое лицо почти плоское, сгусток тени за сверкающим стеклом.

Женщины вокруг закрестились, зашевелили губами. Святой и сопровождающие его лица остановились помолиться, и музыка замолкла. Салютом выстрелила пушка в старой крепости, эхом взлетела стая голубей, свистя крыльями в тишине.

Я смотрела на сияющие на солнце ленты, увядающие цветы, поднятую старую руку архиепископа, сияющие лица причесанных крестьянок. Как ни странно, горло мое сжалось, будто от слез.

Всхлипнула женщина от неожиданной печали, очень громко в тишине. Я обернулась, не удержалась. Миранда. Она стояла в нескольких ярдах от меня среди толпы, пламенно смотрела на святого, шевелила губами и безостановочно крестилась. В ее лице были страсть и горе, она будто упрекала святого за недосмотр. Ничего странного в этом нет, греческая религия проста. Старая церковь знала толк в утешении, намного легче, когда точно знаешь, кто виноват.

Процессия прошла, толпа начала рассыпаться. Я увидела, как Миранда быстро уходит, будто стыдится слез. Люди разбредались в узкие улицы, я двинулась на улицу Никифороса к пристани, около которой оставила машину.

На полпути есть маленькая площадь. Там я снова увидела Миранду, она стояла у платана спиной ко мне, прижав руки к лицу, похоже, плакала. Я не знала, что делать, но к девушке вдруг подошел мужчина, который стоял недалеко и смотрел на нее. Она не шевельнулась, не показала, что заметила его, но стояла тихо, спиной к нему, опустив голову. Я не видела его лица, только подумала, что его молодость и силу не может скрыть даже дешевый ярко-голубой костюм. Он подошел к ней ближе, говорил тихо, вроде уговаривал. Мне показалось, что он убеждает Миранду повернуть в боковую улицу подальше от толпы, но она отказывается. Потом она закрыла платком лицо, явно не хотела с ним общаться.

Я быстро подошла. «Миранда, это мисс Люси. У меня здесь машина, и я сейчас еду обратно. Хочешь, отвезу тебя домой?» Она повернулась. Глаза мокрые от слез. Молча кивнула.

Я не смотрела на молодого человека, думала, что он сейчас сам отвяжется и пропадет в толпе. Но он воскликнул, будто с облегчением: «Спасибо большое! Вы очень добры! Ей не нужно было приходить, конечно, а теперь час не будет автобуса! Конечно, ей надо домой!» Уставилась я на него, не из-за странного отношения к девушке или неожиданно безупречного английского, а просто из-за внешности. В стране, где все молодые красивы, он все равно потрясал. Правильные византийские черты, чистая кожа, огромные глаза с длинными ресницами, как на греческих иконах. Этот тип обессмертил Эль Греко, но, оказывается, он до сих пор существует в жизни. В молодом человеке, впрочем, не было меланхолии и слабости, которые (естественно) присутствуют у святых, проводящих дни на штукатурке церковных стен. Они смотрят на грешный мир, сжав маленькие губки, слегка склонив головы, с осуждением и легким удивлением. Этот юноша явно уже несколько лет с удовольствием наблюдал грешный мир и поглощал его дары. Не святой, вовсе нет. И не старше девятнадцати. Красивые глаза смотрели на меня с откровенным греческим восторгом. «Вы, должно быть, мисс Веринг?»

«Почему, да. – Я удивилась, а потом сообразила кто это. – А вы… Адонис?» Очень трудно произносить такое имя, я смущалась, будто обозвала кого-то Венерой или Купидоном. То, что в Греции можно запросто встретить Перикла, Аспазию, Электру и даже Алквиада, вовсе не помогало. Уж слишком прекрасен, вот в чем дело. Он улыбнулся. Очень белые зубы, а ресницы ну никак не короче дюйма.

«Немножко чересчур, да? Греки зовут меня Адони. – Он произнес это, как A-thoni. – Может, так вам легче? Не так нежно?»

«Слишком вы понятливый!» – воскликнула я непроизвольно, он засмеялся, но резко посерьезнел.

«Где ваша машина, мисс Веринг?»

«Рядом с портом. Это совсем близко, но так много народу…»

«Можем обойти. – Он показал в узкую улочку на углу площади, которая ступеньками уходила между двух высоких домов. Я снова посмотрела на тихую девушку, которая пассивно ждала. – Она пойдет», – сказал Адони, быстро заговорил по-гречески, а потом повернулся ко мне и повел через площадь, а потом вверх по ступенькам. Миранда шла на несколько шагов сзади. Он сказал мне на ухо: «Не надо было ей приходить, но она очень религиозна. Нужно было подождать, всего неделя, как он умер».

«Вы хорошо его знали?»

«Он был моим другом».

Лицо его закрылось, будто он все сказал. А наверное, так и было. «Извините».

Какое-то время мы шли в тишине по пустынным аллеям, мелькали только тощие кошки, и пели птички на стенах. Тут и там между домами росли из земли ярко освещенные солнцем камни, пыльные котята запекали себя среди бархатцев и ноготков, старухи выглядывали из темных дверей. Шаги эхом отражались от стен, а с главной улицы разговоры и смех доносились, как рев отдаленной горной реки. Скоро дорога расширилась, широкий пролет ступеней провел нас мимо церковной стены прямо на площадь у порта, где я оставила «фиат» Фил. Здесь тоже толпился народ, но уже маленькими кучками, целеустремленно отыскивающими транспорт домой или полдневную еду. Никто не обращал на нас внимания.

Адони, очевидно, знал машину, уверенно к ней пропихался и протянул руку за ключами. Безвольно, почти как Миранда, которая до сих пор не произнесла ни слова, я ему их вручила. Он открыл двери, направил Миранду на заднее сиденье. Она влезла со склоненной головой и устроилась в уголке. Мне стало интересно и забавно, этот талантливый юноша что ли собирается везти нас обоих домой? А как бы отнеслась к этому Фил? Но он не сделал такой попытки.

Пустил меня на место водителя, закрыл дверь и устроился рядом. «Привыкли к нашему движению?»

«Да». Если он имел в виду обыкновение ездить по правой стороне, то я это усвоила. А что касается движения, на Корфу его практически не было. Если за обычное путешествие я встречала один грузовик и полдюжины осликов, то это было уже очень много. Но сегодня на бульваре у залива было много народу. Наверное, поэтому Адони молчал, пока мы пробирались на северную дорогу. Крутой нескладный поворот, а потом прямо между стенами багряника и асфодели. Дорогу немного попортили зимние дожди, так что я ехала медленно, а третья передача тарахтит. Под прикрытием шума я тихо спросила Адони: «Миранда с матерью смогут себя содержать теперь, когда Спиро нет?»

9
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело