Безумие Джоула Делани - Стюарт Рамона - Страница 6

• Предыдущая
• 6/39
• Следующая

Когда я относила на кухню стул, мне вдруг пришло на ум, что у Джоула не должно быть ничего общего и со смирительной рубашкой, галлюциногенными препаратами и завернутым в фольгу шариком гашиша.

И еще одно: я полагала, что у Джоула нет друзей и знакомых, но на самом деле он просто ничего мне о них не рассказывал. По крайней мере, кто-то снабжал его наркотиками. И у него могло быть много знакомых среди ночных обитателей Мандугал-стрит, площади Святого Марка и еще Бог знает каких мест.

Стук в дверь прервал мои мрачные раздумья. При мысли о том, что это явился пьяный мистер Перес, я содрогнулась. Вряд ли он переменил свои намерения относительно кормления Уолтера. Я сунула нож в карман пальто и прошла к двери, когда стук повторился, настойчивый и требовательный.

– Одну минуту, – сказала я и открыла дверь.

– Здравствуй, Нора, – приветствовала меня Шерри Тэлбот, несчастная любовь Джоула. Некоторое время я лишь молча смотрела на нее. Внешне она нисколько не изменилась. Те же длинные светлые волосы, вздернутый носик и неизменная жизнерадостная улыбка дочери процветающего политического деятеля. На ней было новое пальто – парка из шкуры леопарда с откинутым капюшоном.

А я-то думала, что Джоул ни с кем не видится.

– Привет, Шерри, – наконец выдавила я. Она прошла мимо меня в его комнату. Из-за этой блондинки Джоул бросил работу и покинул страну. Она была красива, как пантера, которую она носила, – и столь же опасна.

Когда я закрыла дверь и обернулась, Шерри стояла у окна и рассматривала голубятню на крыше соседнего дома. Сунув руки в карманы и расставив ноги в ботинках с низкими каблуками, она выглядела, как главарь какой-нибудь экстремистской группировки.

Детство Шерри прошло в сельской местности. Ее отец, в прошлом висконсинский фермер, вырос до сенатора. В течение двух десятилетий он занимался государственными делами и последние шесть лет состоял членом весьма влиятельной комиссии по международным связям. Его простое грубоватое лицо типичного американца часто появлялось на телеэкранах, когда сенатор разъяснял остальному миру суть демократического процесса. В юности Шерри постоянно шокировала своего родителя какими-нибудь радикальными идеями, но разменяв третий десяток, она резко изменилась и стала увлекаться туризмом.

С Джоулом она встретилась как раз в тот переломный период своей жизни. Компании бородатых маоистов уступили место костюмированным балам в Венеции и поездкам на Гренадины. Но былые увлечения давали о себе знать. Шерри непременно хотелось самой зарабатывать на жизнь. Она ненадолго устраивалась в разные издательства Нью-Йорка и Вашингтона и в одном из них познакомилась с Джоулом. Они проработали вместе два месяца. Он водил ее в музеи, картинные галереи, скромные рестораны, они гуляли в Центральном парке.

Но потом, в один прекрасный день, она просто исчезла.

Джоул был убит горем. Я никогда не видела его таким несчастным. Через неделю она позвонила с другого конца берега Атлантики и игривым тоном сообщила, что отправляется с каким-то итальянским гонщиком кататься на лыжах в Гстааде. Гонщика сменил сорбоннский активист, собиравший пожертвования на площадях. Очевидно, характер Шерри состоял из одних противоречий. В течение нескольких лет она лечилась у специалистов по психоанализу.

Глядя на нее теперь, я удивлялась ее невинному виду: столь ясные глаза и длинные блестящие волосы с платиновой заколкой могли принадлежать и ребенку.

– А где Джоул? – спросила она своим бархатистым голосом, который я очень хорошо помнила. – Мы должны были встретиться.

– Джоул в «Бельвю». – Я вкратце рассказала ей о случившемся, и она опустилась на диван.

– Но они не установили, что он принял, – продолжала я, – может быть, тебе что-нибудь известно?

Но она только тряхнула своими блестящими волосами. Судя по этому движению, Шерри едва ли знала о шарике гашиша.

Я попыталась кое-что уточнить.

– Ты знала, что он экспериментирует с галлюциногенами?

Она встретила мой взгляд с невозмутимо-простодушным видом.

– Трудно сказать. Сейчас многие этим занимаются. Ответ не отличался обилием информации, и я сделала еще одну попытку.

– Вы часто виделись в последнее время?

– Я долго отсутствовала, – сообщила она, и я начала понимать, каким безнадежным делом было общение с Дельфийским оракулом. Но после некоторой паузы она добавила:

– Мы ездили с отцом в Лаос. А еще раньше я побывала в Кении. И это пальто я купила там во время сафари.

– Я вижу, – кивнула я, хотя видела лишь то, что мы так ни к чему и не пришли.

– Там был один француз – ужасный пьяница. – Опять пауза. – Я уверена, с Джоулом будет все в порядке, – ободрила она меня.

Я вздохнула и прошла на кухню. Уолтер уже покончил со своей рыбой. Я вымыла его тарелку и поставила ее сушиться. На пороге появилась Шерри.

– Может, сегодня что-нибудь прояснилось?

Если Тед и звонил, он не застал меня дома. Я набрала его домашний номер, но никто не снял трубку. Я взяла Уолтера, посадила его в нейлоновую сумку Джоула и заколола молнию булавкой. Шерри помогла мне нести остальные вещи. На улице стоял ее маленький «порше», вклинившись между двумя сугробами на краю мостовой. Летом его бы облепили мальчишки, но зимой пуэрториканские дети куда-то исчезают. Они появляются только с первыми теплыми днями весны.

Я мысленно похвалила себя за то, что не села на заднее сиденье, – мы отъехали чрезвычайно резко, с отчаянным скрипом тормозов. Я пыталась успокоить себя простым доводом: если Шерри до сих пор не попала в аварию – возможно, обойдется и на этот раз. Она включила свет в салоне машины и сказала:

– Извини, наверное мне нужно было сбавить скорость. Но я терпеть не могу возиться со всеми этими передачами.

– Хорошая машина, – сдержанно заметила я.

– Если не считать переключения скоростей. Вообще-то, она не моя. Один знакомый дал на время. Вчера вечером.

Будучи бродячим котом, Уолтер, несомненно, повидал на своем веку немало самых разных существ. Тем не менее он оказался явно неподготовленным к встрече с черной венгерской овчаркой. Когда я открыла сумку, кот выпрыгнул, увидел Барона и в мгновение ока оказался под креслом. Но Барон – страстный любитель кошек и умеет находить с ними общий язык. Он тут же сел в позу заклинателя кошек, и его глаза влажно заблестели. Я поняла, что могу идти мыть посуду. С понедельника до пятницы у нас была Вероника, но по уик-эндам мы все делали сами.

Я бросила пальто на диван, пошла на кухню и перемыла посуду, потом вытерла руки и насыпала песку в пластиковую кювету. Но когда я вернулась за Уолтером, чары Барона еще не начали действовать. Он только придвинулся ближе. Я поняла, что им нужно дать еще время, и решила снова позвонить Теду. В его квартире по-прежнему не снимали трубку. Тогда я набрала номер его лаборатории, и ассистент сказал мне, что Тед неожиданно улетел в Вашингтон. Я села и закурила, воображая, как он с важным видом показывает новый штамм какому-нибудь правительственному эксперту. Но потом я вспомнила, что сама отсутствовала все утро. Наверное, Тед звонил мне перед тем, как уехать в аэропорт.

Во всяком случае, поскольку он улетел, мне предстояло делать все самой. Я достала телефонную книгу и позвонила в «Бельвю». Однако когда я назвала имя Джоула, мне сказали, что его карточка еще не поступила в регистратуру. Некоторое время я сидела, глядя на Барона, и размышляла. Наконец мне на ум пришла Эрика.

Она лежала на животе голая, когда Чарлз, ее эконом, провел меня в оранжерею. В окружении каменных изваяний доколумбовой эпохи, среди зарослей экзотических растений, Эрика сама казалась частью музейной экспозиции, посвященной культуре Майя. Правда, теперь она пила свой утренний кофе и листала журнал мод. По крайней мере, она меньше всего походила на психиатра, хотя имела обширную клиентуру среди актеров, художников и писателей, которые опасались, что «ортодоксальный» фрейдист может повредить их творческим способностям.

• Предыдущая
• 6/39
• Следующая