Шепчущий череп - Страуд Джонатан - Страница 69

• Предыдущая
• 69/89
• Следующая

– Да, – тяжело дыша, ответил Локвуд. – Не знаю, кто это был, но уверен, что он получил по заслугам. К сожалению, выпрыгивая из окна, я потерял свою чудесную итальянскую рапиру.

Мы сели на крыше – рядышком, словно кот и кошка, – чтобы отдышаться.

– Ну, сюда Винкману никогда не забраться, это уже хорошо, – сказал наконец Локвуд. – А что касается всего остального… Давай посмотрим, какие у нас варианты.

Вариантов у нас, честно говоря, оказалось мало. Практически их не было вообще. Мы находились на плоской крыше, под нами текла полноводная Темза. С другой стороны над стеной поднималась высокая гладкая кирпичная стена – по всей видимости, оставшаяся от надстройки, в которой размещались вынесенные на крышу силовые установки склада. Стена проходила вдоль всего края крыши, и на нее было не забраться. Итак, с одной стороны стена, с другой – река. Волшебно!

Где-то далеко внизу шумела река, лизала своими волнами торчащие у берега балки и сваи. Похоже, наше возвращение будет долгим.

Я всмотрелась в темноту, но не увидела ни Джорджа, ни Фло, ни их чудесной «Матильды».

– О’кей, – сказал Локвуд. – Значит, они уплыли. Если не утонули, разумеется. Но в любом случае костяного стекла Винкману теперь не видать как своих ушей.

– Красивый вид отсюда открывается, – заметила я. – Лондон очень симпатичный город, когда не видишь его призраков. Ну…

– Ну… – усмехнулся в ответ Локвуд.

Под крышей кто-то заскребся. Локвуд поспешно натянул на лицо свою маску. Над желобом показались руки, следом за ними на крышу вывалился человек. Это был наш старый знакомый, блондин с усами. Коричневого пальто на нем уже не было, черный смокинг был испачкан пятнами эктоплазмы. Если не считать этих мелочей, блондин, похоже, был в полном порядке. Как и мы, он поднялся снизу через окно и по трубе.

Блондин легко вскочил на ноги, отряхнулся, затем отцепил от пояса свою шпагу.

– Отлично придумано и сделано, – сказал он. – Ах, какая это была восхитительная погоня, я много лет не получал такого удовольствия, как сегодня. Думаю, ваша последняя вспышка греческого огня едва не размазала Винкмана по стене – что было бы, между нами говоря, совсем неплохо. Ну, а теперь, как говорится, вашей песенке конец. Могу я получить свое стекло? Давайте, давайте, не жмитесь.

– Оно не ваше, – твердо заявил Локвуд.

– Простите, – нахмурился молодой блондин. – Не понял ни слова.

– Твоя балаклава, – легонько толкнула я Локвуда в бок.

– Ах да, – Локвуд приподнял нижний край маски. – Извините. Я сказал, что, строго говоря, это не ваше стекло. Вы не заплатили за него, даже не торговались.

Молодой человек хмыкнул. Глаза у него были синие-синие, а лицо приятное-приятное.

– Возражение принимается, однако Джулиус Винкман в эту минуту ревет и мечется внизу. Думаю, если он сможет до вас добраться, то разорвет на куски голыми руками. Я не настолько жесток и кровожаден. Предлагаю вам взаимовыгодную сделку. Вы сейчас же отдаете мне стекло, а я обещаю отпустить вас обоих. Скажу, что вы удрали вместе с ним. Все выигрывают. Вы получаете в награду жизнь, я стекло, а в проигрыше останется только этот бешеный тролль Винкман.

– Неплохое предложение, – сказал Локвуд. – И очень милое. Я почти хочу принять его. Но, к сожалению, стекла у меня нет.

– Как это нет? Где же оно?

– Я выбросил его в Темзу.

– Ах, вот как? – сказал молодой блондин. – В таком случае мне действительно придется убить вас обоих.

– Или отпустить с миром, как это принято в честной спортивной борьбе.

– В честной спортивной борьбе? Нет, я не настолько великодушен, – рассмеялся блондин. – Это зеркало – вещь уникальная, и я готов на все, чтобы его заполучить. Кстати, я не верю, что вы действительно выбросили его. Возможно, я убью вас, молодой человек, и тогда девушка расскажет мне, где оно.

– Эй, – сказала я. – Не забывайте, у меня все еще есть моя рапира.

– Ну что же, – сказал молодой блондин. – Тогда приступим.

Он быстро направился к нам по крыше. Мы с Локвудом переглянулись.

– Даже если одному из нас удастся убить его, мы останемся все в том же положении, – сказал Локвуд. Он посмотрел на реку и добавил: – Разве что…

– Ага, – сказала я. – Но я не смогу, Локвуд.

– Не бойся, все будет в порядке. Фло, конечно, чокнутая, но кое в чем ей можно верить. Например, в том, что уровень воды в Темзе сейчас очень высокий.

– Похоже, прыгать черт знает куда входит у нас в привычку, – сказала я.

– Знаю. Но это в последний раз.

– Обещаешь?

Тем временем мы уже бежали изо всех сил по грохочущей под ногами кровле, а затем, не останавливаясь, спрыгнули вниз, рука в руке.

В следующие шесть секунд мы разделились и летели вниз порознь. Не переставая вопить от страха, я выпустила из руки свою рапиру, и она улетела куда-то во тьму. Перед тем как шагнуть с края крыши в пустоту, я крепко зажмурила глаза и поэтому не видела ни бешено вращающихся над головой звезд, ни стремительно летящего навстречу нам города – об этих красотах позднее рассказал мне Локвуд, прыгнувший с открытыми глазами. Только позже, намного позже, секунды через четыре или, может, пять, уже перестав понимать, жива я или нет, я все-таки открыла глаза, чтобы доказать самой себе, что еще не умерла, и увидела прямо под собой серебрящиеся волны Темзы.

Я все еще вспоминала, как нужно правильно входить в воду при прыжке, чтобы поломать не все кости, когда мои ботинки с громким всплеском пронзили воду. Окруженная коконом воздушных пузырей, я мигом очутилась на глубине метров трех-четырех и продолжала погружаться.

Затем наступил момент равновесия, погружение прекратилось, и я медленно-медленно начала всплывать – ни о чем не думая, ничего не чувствуя, равнодушная ко всему, включая собственную жизнь. Свое имя я вспомнила только тогда, когда течение подхватило меня, вытолкнуло на поверхность реки и потащило за собой. Вот теперь я ожила, впервые по-настоящему перепугалась, забарахталась, забила ногами и наглоталась воды, которая тут же хлынула из меня обратно.

Меня кружило где-то на середине Темзы. Я легла на спину, откашливаясь и тяжело переводя дыхание. Рядом появился Локвуд, подплыл ко мне, взял меня за руку. Подняв глаза кверху, я увидела луну и залитый ее светом тонкий темный мужской силуэт на краю крыши. А течение понесло нас с Локвудом дальше.

– Что ж, – сказал Локвуд, – если измерять успех количеством приобретенных врагов, это был очень удачный вечер.

Было 2 часа 45 минут то ли ночи, то ли утра. Мы сидели на нашей кухне в доме 35 по Портленд-Роу и постепенно приходили в себя. На плите варились яйца, тихо свистел закипающий чайник, пахло поджаренным хлебом. На кухне было светло, тепло, уютно – радость возвращения домой омрачала, пожалуй, только стоявшая на рабочем столе призрак-банка. Череп вел себя весьма оживленно, из облака плазмы ухмылялось и подмигивало зеленое лицо. Правда, мы были в таком настроении, когда подобные вещи легко можно игнорировать.

Мы с Локвудом чувствовали себя словно заново родившимися на свет. Прошло около двух часов с того момента, когда мы сумели добраться до берега и с благоговением ступили на грязную гальку южнее моста Тауэр. Затем, промокшие насквозь, целую вечность добирались до вокзала Чаринг-Кросс и почувствовали себя живыми только после того, как переоделись здесь в сухое. Потом нам повезло поймать ночное такси, и вот, вымытые, чистые, согревшиеся, мы сидим на своей любимой кухне, а все ночные страхи и переживания постепенно отступают прочь. Мы добрались домой раньше Джорджа. Он еще не вернулся – очевидно, с такси ему повезло меньше, чем нам.

– И все-таки, как ни крути, это успех, – сказала я, перекидывая с ладони на ладонь горячий тост, перед тем как отправить его в рот. – Мы перехитрили Винкмана! Мы добыли зеркало Бикерстафа! Завтра можем отнести его Барнсу и закрыть это дело. А Киппс проиграл пари – и это радует меня больше всего остального.

• Предыдущая
• 69/89
• Следующая