Где обитает любовь - Стюарт Элизабет - Страница 48

• Предыдущая
• 48/99
• Следующая

Эдуард отказался:

— Нет, позже. Я пришел забрать у тебя Ричарда, если ты уже закончила с ним обмен любезностями. Я получил донесения курьеров и хочу обсудить их с ним.

Ричард допил остаток вина из своего кубка и выжидательно посмотрел на короля:

— На севере неспокойно?

Эдуард кивнул:

— Мы вряд ли задержимся надолго и вскоре вновь присоединимся к тебе, любимая.

Сказав это, он пропустил Ричарда вперед, а сам остался переговорить с женой наедине.

Ричард проследовал мимо придворных красавиц, и не было женских глаз, которые бы не разглядывали его с интересом.

А он вдруг ощутил грусть и позавидовал Эдуарду и Элеонор — они так подходили друг другу, и союз их был столь гармоничен. Каждый мужчина мог только мечтать о подобной спутнице жизни. Всем было известно, что Эдуард незыблемо сохраняет верность Элеонор, и лишь безумец мог вообразить, что Элеонор могла изменить Эдуарду.

Редко встречались столь удачные браки в среде коронованных особ. Но именно Элеонор Кастильская, может, единственная из принцесс Европы, была достойна высокого своего положения и мужней любви. О ее преданности супругу и семейному очагу слагались легенды. Возможно, это несколько ограничивало ее восприятие действительности, потому что он был центром ее вселенной. Вместе со своим мужем, королем-воином, она участвовала во всех его походах, не уставая и не жалуясь, предпочитая терпеть тяготы лагерной жизни разлуке с ним.

Но Элеонор была не просто женщиной, она была королевой. Вот об этом постоянно напоминал себе Ричард. Вероятно, трудно ожидать, что подобными качествами может обладать иная женщина… вот разве только Элен.

Даже думать об этом было смешно, и все же нелепое сравнение все время возникало у него в уме со дня приезда в Чипстоу. Но как могла уэльская дикарка напоминать ему королеву? Никакого внешнего сходства между этими женщинами не было. Все же нечто в гордой осанке Элен, в ее отчаянной решительности в роковых обстоятельствах, в неукротимом упорстве и непоколебимой преданности тем, кого она любит, возвращало его мысли к королеве Англии.

Ричард погрузился в эти размышления, когда Эдуард появился в коридоре.

— Я так понял, что курьеры доставили хорошие новости? — поинтересовался Ричард.

— Да. Дэвид окружен со всех сторон и забился в свое проклятое логово, откуда ему уже не уйти. После нескольких месяцев погони за этим мерзавцем, мы наконец, кажется, заполучили его. И по воле Господа выдали нам предателя его собственные соотечественники.

Ричард проследовал за королем в зал, говоря на ходу:

— Большинство уэльсцев не питают добрых чувств к Дэвиду из-за связи его с вами, когда он замыслил с вашей помощью убрать Луэллина. То, что брат пошел на брата и призвал на помощь себе чужеземцев, в их глазах непростительно.

Эдуард задержал шаг у входа в небольшой уютный кабинет, который использовал как помещение для малых аудиенций.

— Предателей и я не жалую. Уэльсцы не простили ему измену Луэллину, а я не прощу измену мне.

Голубые глаза короля вдруг остекленели, и Ричард знал, что это означает. Участь бывшего союзника, а затем предателя и мятежника будет незавидной. Легкой смерти Дэвиду у короля не вымолить.

— Очень скоро он заплатит за все сполна… И мы про него забудем, — добавил Эдуард.

Они вошли в кабинет. Ричард по приглашению Эдуарда занял место по правую руку от короля.

— Пленение Дэвида — закономерный исход нашей блокады побережья, но на этом не кончились наши заботы. Есть и другие личности, которые нас интересуют. Ты обнаружил, где прячутся родственники Олдуина Тайви?

Ричард покачал головой:

— Я допрашивал каждого пленника и раздавал серебро, которым вы меня снабдили. Но не услышал ничего, кроме утверждений, что обе женщины отплыли во Францию. Вашему Величеству об этом давно известно.

— Я в это не верю, — раздраженно возразил Эдуард. — Мои люди провели розыск на континенте. Будь эти женщины во Франции, их убежище было бы обнаружено.

— Но почему вы так этим встревожены? Ведь они лишь слабые женщины — мать и дочь.

— Женщины рожают детей, — холодно заметил Эдуард. — Семья Тайви давно заявляет о родстве с Луэллином, что делает их опасными. Я не для того отрубил голову одной змее, чтобы на ее месте вырастала дюжина новых.

Эдуард, встав, начал в возбуждении расхаживать вокруг стола.

— Урок, полученный мною в деле с Симоном де Мон-фором, не прошел для меня даром. Я думал, что всем заботам конец, когда его убили при Эвишеме… Так нет же. Осталась дочка, и она выходит замуж за Луэллина. И что я получаю в результате? Весь недовольный моими порядками сброд — все приверженцы де Монфора хлынули толпой из Англии под уэльское знамя. Я не желаю оставлять сыну своему в наследство эту смуту.

Ричард мрачно кивнул. Шрамы, нанесенные кровопролитной междуусобной войной в Англии, были глубоки и болезненны. Эдуард решительно настроился искоренить любой повод для смуты, чтобы такая напасть не повторилась — хотя бы в годы его правления.

— Мы найдем их. Никто не может прятаться вечно. А уж женщины в особенности, — убежденно заявил Ричард. — Страх и голод обязательно выгонят их из щели, куда они забились.

Эдуард обошел стол и вновь занял свое место. Некоторое время он в задумчивости перебирал пергаментные свитки, громоздящиеся перед ним на столе, затем вскинул подбородок, и его голубые глаза пронзили Ричарда.

— Это еще не все, что я собирался сказать тебе. Хьюго де Визи прибудет сюда завтра, а с ним и твой сводный брат Филипп.

Ричард выдержал взгляд короля, не моргнув. Вполне естественно, что Хьюго де Визи приглашен на королевский совет для обсуждения положения дел в Уэльсе. Барон Равенсгейт, а также обладатель огромных владений, де Визи был влиятельнейшим человеком на юге Уэльса и способным полководцем, хотя Ричард и не одобрял его тактики.

Больше всего Ричарда удивило, что такой могущественный феодал приблизил к себе зеленого юнца вроде Филиппа. Ричард как мог изобразил равнодушие.

— Меня это не касается, — произнес он.

— Твой брат вел себя в высшей степени неразумно, и это не осталось нами незамеченным, — сказал Эдуард, особо выделив «нами», как бы подчеркивая, что это мнение короля, а не простого человека.

Это еще означало, что Эдуард смотрит на проблему с государственной точки зрения, и что Его Величество король Англии озабочен и недоволен.

— Филипп давно и во всеуслышание разглагольствует о каких-то бедах, которые якобы случились с ним по твоей вине… Да еще о многом… Мы хотим, чтобы ты был настороже, Ричард. А лучше бы ему укоротить язык.

Ричард пренебрежительно скривился:

— Ослиный крик неприятен для слуха, но можно ведь заткнуть уши. Филипп глуп как осел, и все его вопли не стоят внимания.

Эдуард в ответ с сомнением пожал плечами, а потом молча развернул пергаментный свиток, лежащий перед ним, и углубился в чтение. Ричард понимал, что тема их беседы еще не исчерпана, и ждал, как откликнется король на его заявление.

— Возможно, Филипп и осел, но хозяин этого ослика далеко не глуп. И весьма могуществен. И к тебе он не испытывает особой любви, Ричард.

— В этом вы правы. Ваше Величество. Мы с де Визи друг друга недолюбливаем. Но мы не враги. И я смею надеяться, что он уважает меня.

— Де Визи хочет заполучить Северный Уэльс! Но не только, черт побери! Он желает править всем Уэльсом, — нетерпеливо прервал Ричарда король. — Нет предела его честолюбию. И не тешь себя иллюзиями — он съест тебя с потрохами, если сможет, а пока старается подорвать твою репутацию, пользуясь любой возможностью. Сколько можно повторять, Ричард? Я не желаю, чтобы вы сцепились, словно разъяренные псы, и рвали друг другу глотки. У де Визи в союзниках половина всех знатных семейств в южных графствах. Меньше всего мне нужно, чтобы какие-то феодалы нарушили мир в королевстве, который и так дался мне с трудом.

— Вы поручили мне дело в Уэльсе, и я его сделал. Как я понимаю, это была временная работа, и де Визи нечего беспокоиться, что я там задержусь. Скоро я навсегда покину Уэльс и вернусь в Англию. Какие бы интриги ни плел он, как бы он ни клеветал на меня, результаты моих трудов налицо и никому их не зачеркнуть.

• Предыдущая
• 48/99
• Следующая