Роза и лев - Стюарт Элизабет - Страница 23

• Предыдущая
• 23/88
• Следующая

Внизу на поле перед замком на ее глазах разгорелось сражение, о которых пели менестрели в балладах. Две шеренги закованных в сталь людей, как две встречных волны, столкнулись и рассыпались брызгами. Потом люди как бы исчезли из виду в непрестанном мелькании сверкающих стальных мечей, вздыбленных копыт и алых пятен, возникающих то тут, то там. Ветер доносил до нее крики и звон металла.

Затаив дыхание, Джоселин следила за Робертом де Ленгли. Он проносился по равнине, словно ангел смерти. Его меч танцевал с грацией, которая была одновременно и прекрасна и страшна. Он не позволял себе излишних суетливых движений и поэтому был непобедим.

Пространство, на котором происходила схватка, постепенно сжималось, и наконец все сражение сосредоточилось, словно на арене ярмарочного цирка, на маленьком клочке истоптанной лошадиными копытами земли. Со всех сторон на Роберта наседали враги. Вдруг он исчез в общей свалке, и сердце Джоселин тотчас будто бы провалилось куда-то в пропасть. Казалось невозможным, что он вынырнет живым из этого водоворота, но, разглядев смутные очертания его громадного серого коня и всадника на нем, она убедилась, что он по-прежнему держится в седле, а значит, продолжает биться за свою жизнь.

В месиве людей и коней она углядела и каштанового жеребца, на котором часто выезжал ее брат. Но на Брайана она взглянула лишь мельком. Взгляд ее не отрывался от Роберта де Ленгли.

Роберт де Ленгли отдавал битве всю свою душу, потому что не только мстил за свое прошлое и сражался за свое будущее, но и за жизнь трех мальчиков, которые все же благодаря его заступничеству смогут вырасти и стать мужчинами.

Джоселин неосторожно перегнулась через парапет, забывая о собственной безопасности, будто это могло ее приблизить к Роберту де Ленгли. Взгляд ее не отпускал серого коня и легендарного рыцаря, который будто слился со своим жеребцом в единое существо, в мифического кентавра с разящим мечом в могучей руке.

— Смилуйся, Господь, — шептала она, не осознавая, что возносит к небесам кощунственную по отношению к отцу и брату молитву. — Пожалуйста, Господь, даруй ему победу.

Бой продолжался. Ей было уже невыносимо следить за перипетиями схватки, но и покинуть свой наблюдательный пост Джоселин тоже не могла. И вдруг, по причине ей непонятной, происходящее внизу действо прекратилось.

Де Ленгли вырвался на свободное пространство. Его люди, рассыпавшись по травяному склону холма, помчались назад к крепости, а сам Роберт с десятком своих воинов образовал заслон и, кружась на месте, ловко отражал атаки слишком храбрых, а вернее, слишком опрометчивых рыцарей Монтегью, подумавших, что войско де Ленгли в панике обратилось в бегство.

Войны де Ленгли преодолели подъемный мост, и, как только они оказались во дворе крепости, лучники, расположившиеся на стенах, пустили тучу стрел, которые, как почудилось Джоселин, со злобным шипением встретили преследующую армию Монтегью. Решетка ворот, опускаясь, лязгнула. Мост поднялся, вздыбившись над крепостным рвом.

Отряд де Ленгли был уже в безопасности, а Монтегью и его воины метались в бессильной ярости за стенами крепости. Крики, похожие на вопли мартовских котов, жалкие и унизительные, изредка прерывались предсмертными воплями, когда окованные сталью наконечники стрел поражали кого-то из преследователей.

Джоселин с удивлением обнаружила, что ноги ее больше не держат. Она вся заледенела на пронизывающем ветру и ощущала стыд, что все ее мысли были обращены к де Ленгли и что она ни на мгновение не встревожилась за судьбу отца и сводного брата, как будто они и не подвергались такому же риску.

Рыцари спешивались во дворе замка. С благоговением она смотрела на нового владельца Белавура. Он только что отстоял мечом свое право быть здесь хозяином. Ей не приходилось встречаться раньше с мужчиной, обладающим такой притягательной силой для любого, кто попадал под его влияние. Он и ее тянул к себе, как магнит железную иголку.

Вместе с несколькими воинами Роберт осторожно снимал с коня одного из своих рыцарей. Кровь запеклась на доспехах юноши, сквозь щели в латах просачивались капли крови и стекали вниз на булыжники двора. Джоселин жалела этого несчастного воина и жалела Роберта де Ленгли, ибо тот был явно расстроен и проявлял удивительную нежность к раненому. Воины бережно унесли товарища в цитадель. Джоселин с гордостью подумала, что предусмотрительно распорядилась подготовить там все необходимое для перевязки и лекарственные снадобья.

Роберт де Ленгли снял свой шлем, глаза его метали молнии. Даже на расстоянии она видела, что ярость в нем клокочет, что он зол как черт.

— Приведите мне этих шлюх, это отродье Монтегью! — бешено заорал он. — Когда настанет время поторговаться, я уж не продешевлю!

Когда Джоселин в сопровождении безмолвного соглядатая по имени Джеральд появилась в холле, Роберт де Ленгли уже ожидал ее.

На соломенных подстилках или просто на голом полу лежали порубленные, словно на бойне, тела раненых. Вокруг них суетились женщины из числа прислуги. В центре этого кровавого хаоса, за столом на возвышении, восседал сам милорд. В руке его было перо, перед ним поставили чернильницу. Он яростно черкал какие-то строки на листе пергамента.

Джоселин, не думая о том, как может быть воспринято всеми окружающими ее поведение, устремилась к де Ленгли, желая поздравить его с победой, но ее задержала Аделиза, которую по приказу милорда только что привели сюда из спальни.

— Там было сражение? — прошептала она едва слышно.

Джоселин кивнула.

— Да. Отец напал на замок, а де Ленгли со своими воинами встретили его.

Бледное личико Аделизы еще больше побелело.

— Боже милостивый! А с ними все в порядке?

О ком она печется? Об отце и брате, конечно. Джоселин успокоила сестру:

— Со всеми все в порядке. Это была лишь небольшая потасовка. — Она искоса взглянула на милорда.

Роберт де Ленгли в мрачном молчании наблюдал за встречей сестер.

— Подойдите поближе, мадам. И подведите ко мне это белокурое создание, — произнес он тоном, который не сулил ничего хорошего обеим девушкам.

Обняв Аделизу, Джоселин вместе с сестрой приблизилась к столу, за которым расположился милорд. Де Ленгли так резко отодвинулся от них, что стул, на котором он восседал, проехал некоторое расстояние по полу. Потом он встал и выпрямился во весь свой громадный рост.

Он еще не успел снять с себя обагренных кровью доспехов, и от него исходил жар только что закончившейся битвы. Он был озлоблен и утомлен до предела.

— Как вам, мадам, понравилось зрелище, которое вы наблюдали со стены?

— «Понравилось» — это слово вряд ли применимо к тому, что я увидела. Я сожалею, что была свидетелем того, как мужчины резали друг друга, словно свиней. Но все-таки это было мне интересно. Такой ответ вы хотели от меня услышать, сэр?

— Рад, что немного развлек вас, мадам… Значит, не зря мои люди проливали кровь.

— Люди сэра Монтегью, как я заметила, пролили больше крови, чем ваши.

— И поделом им. Но боюсь, что нам придется отпевать сегодня одного из самых наших доблестных воинов.

— Если вы потеряли убитым только одного, то Бог был на вашей стороне. Думаю, что у моего отца не хватит пальцев на руке, чтобы подсчитать его сегодняшние потери.

— Разные бывают потери. Горечь утраты зависит от того, кого ты потерял.

Его возбуждение не спало, он весь был еще в битве и нервно расхаживал взад-вперед.

— Ваш отец чудом спасся сегодня. Он был обречен пасть от моей руки, но дьявол помог ему уцелеть на этот раз.

Заслышав эти слова де Ленгли, Аделиза вскрикнула и начала оседать на пол. Джоселин успела подхватить ее. Сестра впала в бесчувствие и беспомощно повисла на ее руках.

Роберт, казалось, не обратил ни малейшего внимания на этот неприятный инцидент.

— Каждому человеку своя цена. Ваш отец покупает людей задешево, а я — за полновесную монету. Моя потеря стоит полдюжины потерянных им воинов.

• Предыдущая
• 23/88
• Следующая