Роза и лев - Стюарт Элизабет - Страница 28

• Предыдущая
• 28/88
• Следующая

— Милорд, Монтегью прислал герольда. Что сказать ему?

Роберт де Ленгли неторопливо отхлебывал эль.

— Скажи ему то же, что и вчера, Рауль. Я сам назначу время для переговоров.

Рауль с ухмылкой отправился выполнять поручение.

— Как долго вы собираетесь водить Монтегью за нос? — поинтересовался сэр Джеффри, вновь наполняя свой кубок элем из кувшина.

— Пока он как следует не поломает себе голову, что же в конце концов происходит в замке. А для этого потребуется время. Он еще не верит, что я — это я. Может, он считает, что это Честер в очередной раз выкинул трюк и захватил в отсутствие своего дружка его самое лакомое владение. Представляю, как Монтегью бесится. Неужели я упущу такую возможность его помучить денек-другой.

— Если он здорово обозлится, то может наделать глупостей.

— Ну, до этого еще далеко. Он знает, что слишком многое поставлено на карту, и поэтому будет осторожен.

Роберт, попивая эль, смотрел в сторону Джоселин, которая в это время принялась менять повязки Аймеру. Юноша пережил ночь, что уже было чудом, но к утру жар усилился и кожа его стала на ощупь раскаленной.

Роберту было тяжко думать о том, что он может потерять Аймера. Такому воину не то что нелегко, а невозможно найти замену. Если он умрет, то смерть его Роберт припишет к длинному счету, который он собрался предъявить мерзавцу Монтегью.

От этих мыслей Роберт нахмурился, а Джоселин почувствовала на себе его гневный взгляд. Ей почудилось, что он вот-вот может опять обрушиться на нее с яростью, хотя, казалось бы, она не давала к этому никакого повода. Но она ошибалась. Роберт чувствовал к ней не ненависть, а нечто совсем иное. Ее женственность возбуждала его. Короткая связь с Алис принесла ему лишь минутное облегчение. Тело и душа его изнывали от желания обладать женщиной. Но не любой женщиной, а именно младшей дочерью Монтегью.

— Она не похожа на других, — негромко произнес сэр Джеффри.

— Что ты сказал? — Роберт вздрогнул.

— Я сказал, что она не похожа на других женщин. По мне, она чересчур дерзка и самоуверенна, но некоторым мужчинам это может понравиться. — Джеффри лукаво улыбнулся. — Жаль, что она дочка Монтегью и ее нельзя тронуть. Я уже давно не видел, чтобы вы, милорд, столько внимания уделяли какой-то девице.

— Не будь дураком, — отрезал Роберт, — ты все выдумываешь. Я не питаю к ней ни малейшего интереса.

Ухмылка Джеффри стала еще шире.

Бессмысленно было спорить с ним. Джеффри слишком хорошо знал своего хозяина, и глаз у него был острый. Одурачить его было невозможно. Поэтому Роберт перешел на шутливый тон.

— Ты, как всегда, попал в точку, друг мой. Пожалуй, стоит ее отвести наверх и запереться с ней на пару часов. Может быть, она кажется нам такой необычной из-за того, что мы все слишком долго жили как монахи.

— Вряд ли причина в этом, милорд. Что ж, вероятно, вы добьетесь того, что она вам уступит. Но неужели вы хотите взять ее силой? По-моему, это не входит в ваши планы.

Но как поступить Роберту, если Монтегью не захочет торговаться? Если он разгадает его блеф и откажется выкупить заложниц, возвратив замки истинному владельцу? Роберт держал в плену женщин, а когда человек имеет здорового сына и наследника, то дочери уже не в цене. Его размышления прервал подбежавший Рауль.

— Милорд! Сам Монтегью ждет у ворот и требует, чтобы его впустили.

— Сколько с ним людей?

— Никого… Он один.

Роберт и Джеффри переглянулись.

— Что ж, я никогда не называл Монтегью трусом! Подлецом и вором — да, но в храбрости ему не откажешь.

Де Ленгли допил до дна свой эль, со стуком поставил пустой кубок на стол и поднялся.

— Поведение сэра Монтегью заслуживает по меньшей мере хотя бы уважения с нашей стороны. Передай ему, Рауль, что я приму его, пусть только немного подождет. Откройте ему ворота и пообещайте от моего имени, что ему ничто не грозит.

— Дела, как мне кажется, принимают интересный оборот, — усмехнулся Джеффри.

— А когда было иначе?

— С тех пор, как я у вас на службе, сэр, интересно было всегда. Только иногда бывало чересчур горячо, — лукаво добавил Джеффри.

Роберт улыбнулся при этом напоминании о пожаре в нормандской церкви. Он, Джеффри и Аймер — их было трое, уцелевших и вышедших из огня. Хуже, чем в тот раз, не было никогда. Впрочем, нет, был еще злосчастный день, когда скончался малыш Адам.

Улыбка его сразу погасла. Угас вдруг и его воинственный пыл, и все в душе его как-то поблекло… Адам! Он был светловолосым и голубоглазым, подарком судьбы, ангелом, с глазами, широко раскрытыми навстречу жизни, с радостной любознательностью ко всему на свете, свойственной четырехлетнему ребенку.

У Роберта сдавило горло, а сердце прожгло болью. Он поборол приступ внезапной слабости и щемящей тоски.

— Роберт!

Сэр Джеффри, его верный соратник, встревожено глядел на него.

Возвращаясь в реальность, милорд де Ленгли глубоко вздохнул. Воздух в холле замка пропах копотью от чадящих факелов и людских испарений.

— Прости, Джеффри, я задумался. Я вдруг вспомнил об Адаме, а потом подумал и о нас всех. Мне жалко Аймера. В такое тяжкое время как мы еще сохранили способность кого-то жалеть?

— А вы подумайте, милорд, какой бы тусклой стала наша жизнь без этих тревог, — мягко произнес Джеффри. — Только потому, что мы тревожимся друг о друге, мы еще остались людьми с чистой совестью и душой.

— Да, ты прав. Хотя я удивляюсь, как такие наивные глупцы до сих пор живут на свете…

Роберт взял со стола свой тяжелый шлем, поколебавшись, примерил его и вновь снял, решив, что он ему не понадобится. Когда он вновь обратился к Джеффри, голос его звучал на удивление мягко:

— Прошу тебя, не подставляй себя под меч. Джеффри поклонился и произнес со всей серьезностью:

— Повинуюсь вашему приказу, милорд. Я знаю, что вам сейчас недосуг готовить мне на замену нового капитана.

Роберт не мог не улыбнуться в ответ. Они понимали друг друга с полуслова. По милости Божьей он еще сохранил Джеффри. А может, выкарабкается и Аймер?

— Что ж, пойдем, мой капитан! Узнаем, что нам приготовил в подарок сэр Монтегью.

Роберт не мог не сказать перед уходом несколько слов Джоселин, ухаживающей за раненым.

— Ваш отец явился сюда. Хотите что-нибудь передать ему через меня?

Джоселин отрицательно покачала головой. Как она могла признаться де Ленгли, что ее отцу глубоко безразлична судьба его младшей дочери. Что переданные от нее слова будут им просто не услышаны.

— Вряд ли вы позволите мне сопровождать вас.

— Да, ваше присутствие нежелательно. Однако предполагаю, что в скором времени вы с сестрицей будете лицезреть своего папашу. Приложу все усилия, чтобы переговоры завершились успешно.

Шаги воинов гулко раздавались в обширном пространстве холла.

Странное чувство охватило Джоселин. Она не знала, чего желать, о чем молиться. Ей вдруг не захотелось возвращаться под опеку отца. Ведь это не было подлинной свободой. Джоселин показалось, что свободна она именно сейчас.

Роберт забрался на крепостную стену и заглянул в бойницу.

Монтегью гарцевал на своем массивном, каштановой масти коне на расстоянии полета стрелы от стен Белавура. И был совсем один. Его воины сгрудились на опушке леса и оттуда наблюдали за тем, как развернутся события.

Роберт сощурился, когда яркое утреннее солнце вдруг брызнуло ему в глаза. Уж много недель не было такого безоблачного солнечного утра. День обещал быть чудесным, ясным и прозрачным. Даже пронизывающий осенний холод сменился ласковым теплом. В дальнем лесу некоторые деревья, еще не сбросившие листву, сияли золотом на фоне унылых серых ветвей.

Он набрал полные легкие ароматного осеннего воздуха. Хороший это был денек для тех, кто еще жив, у кого сердце стучит в груди и в жилах кипит горячая кровь! В такой день хочется и дальше жить и надеяться на лучшие времена.

• Предыдущая
• 28/88
• Следующая