Роза и лев - Стюарт Элизабет - Страница 44

• Предыдущая
• 44/88
• Следующая

— Заверяю вас, мадам, что я знаю, как оберечь свой тыл в сражении. Но спасибо за совет… и за вашу помощь в столь неприятном ночном происшествии. Я должен подумать, как мне отблагодарить вас…

Она совершила очередную ошибку, подняв голову и заглянув ему в лицо. Ей не следовало так поступать, потому что сердце ее вновь едва не остановилось.

Де Ленгли улыбался ей, и улыбка его была солнечной. Ей опять захотелось коснуться его, провести пальцами по мужественному подбородку и красиво очерченным губам, прижаться к нему всем телом. В который раз за эту ночь ей приходилось жестоко бороться с собой.

— Вам незачем выказывать мне какую-то особую благодарность. Ваше мягкое обращение с Аделизой послужит мне лучшим вознаграждением. Терпением и нежностью вы в скором времени завоюете ее любовь к вам.

— Я не отличаюсь терпением, мадам, но так как вы рисковали жизнью ради меня, то я не вправе отказать вам в вашей просьбе. Я буду обходителен с леди Аделизой. Я ценю ее искренность и силу ее чувства и потому постараюсь не слишком ранить ее нежное сердце.

Роберт внезапно положил руки на плечи Джоселин, приблизил ее к себе. Одним только легким прикосновением этот мужчина превращал ее в свою послушную рабыню.

— Клянусь, я буду ей хорошим мужем. — Его улыбка угасла, сменилась какой-то странной задумчивостью. — Ради вашего душевного спокойствия, мадам, и в благодарность за то, что вы сделали для меня этой ночью.

Джоселин едва дышала. Неужели она сейчас, подобно Аделизе, потеряет сознание и упадет к его ногам?

Роберт де Ленгли наклонился и коснулся губами ее рта.

— Отпразднуем поцелуем наступление мира, пусть недолгого, и наше избавление от опасности. Это лишь ничтожная малость того, что я вам должен. Я обрек вас на испытание, из которого вы вышли с честью, а теперь еще и бессовестно требую от вас такого драгоценного подарка, как поцелуй. Но прошу вас, будьте щедры и великодушны. По-моему, это в вашем характере. И да хранит вас Господь, и берегите себя… сестренка.

Прощальный поцелуй не был долгим. Роберт ушел не оглядываясь, и скоро его фигура скрылась во тьме коридора. Джоселин смотрела ему вслед, обессилено прислонившись к стене. Скатывающиеся по щекам слезы обжигали. «Его сестра!» Скоро она станет сестрой Роберта де Ленгли. Как ненавистна была ей эта мысль!

— Миледи! Петер уложил свежий камыш на полу в холле. Он просил известить вас, что запряжет тележку и отправиться на луг к трем ручьям. Поищет там еще сухих папоротников, чтобы устлать стойла.

Джоселин поправила тяжелое парчовое покрывало на громадной отцовской кровати, натянула, выровняла, разгладила складки. Через несколько дней здесь будет почивать сам король Англии.

Тряхнув головой, она откинула упавшие на глаза волосы.

— Спасибо, Элен. В этой спальне, кажется, тоже все готово. — Джоселин выпрямилась, потерла уставшую поясницу. — Попробуй отыскать Аделизу. Я шила всю ночь ее свадебное платье. Требуется еще одна, последняя, примерка, прежде чем я закончу.

Служанка нерешительно сообщила:

— Она все еще в часовне. Там с ней сейчас отец Мэтью.

— Опять! — Джоселин недовольно поморщилась. — Ладно, пока иди. Я сама поговорю с ней.

Женщина удалилась, а Джоселин прошла в оконную нишу. Она растворила ставни, и в комнату ворвался яркий солнечный свет вместе с потоком ледяного прозрачного воздуха. Он мгновенно освежил ее пылающие лоб и щеки.

Она перебрала в памяти события последней недели, путешествие из Белавура в замок Монтегью и невероятное количество дел, свалившихся на нее. Задача была не из легких — вывернуть весь ветхий дом наизнанку, вычистить снаружи и изнутри, обновить заплесневевшую мебель и драпировки и подготовить все к приему английского короля и к торжественному бракосочетанию Аделизы.

Даже при самых благоприятных обстоятельствах работа была под стать только Геркулесу, а при том, что Аделиза постоянно пребывала в смятении, а их отец и Брайан отсутствовали, сражаясь под знаменами Стефана, у Джоселин поначалу просто опускались руки. Времени было в обрез, слуги метались, как угорелые, поминутно вспыхивали ссоры между ними, а сама Джоселин часто путалась, забывая, что уже сделано, а что еще предстоит.

Но она была благодарна судьбе, что ей выдалась подобная непосильная задача. Это оберегало ее от горьких размышлений. Днем она занималась кухней, заготовкой провизии и уборкой, а по ночам, когда жизнь в замке замирала, шила свадебное облачение для сестры при свете полудюжины свечей, вставленных в массивные серебряные канделябры, отлитые, вероятно, еще в глубокой древности. Больше всего времени Джоселин уделяла тончайшей вышивке на шелковой накидке, которую готовила Аделизе в качестве своего личного подарка. Ее мысли текли по одному руслу — подготовить замок Монтегью к прибытию короля, а наряды к свадьбе сестры.

Она одергивала себя, когда ее мысль отвлекалась, уходила в какие-то темные глубины, где ее не ожидало ничего, кроме глухого отчаяния. Джоселин не позволяла себе тратить силы и время на глупые иллюзии и на воспоминания о том, что уже сейчас казалось ей смешным. В конце концов, теперь она знала, где ее место в этом мире. За восемнадцать лет, прожитых в тоске и унынии, она должна была обрести мудрость и броню от уколов самолюбия. А если все-таки что-то начинало терзать ее, Джоселин винила лишь саму себя за то, что приобрела еще недостаточно житейского опыта.

— Джоселин, поторопись! Где Аделиза? Джоселин резко обернулась. На пороге стоял ее сводный брат Брайан.

— Я поскакал вперед, чтобы предупредить Аделизу, но остальные тоже вот-вот прибудут. Пелем едет сюда. Он привел своих людей в лагерь Стефана, и никто не смог уговорить его не присутствовать на свадьбе.

— Пелем? О, нет! Вот уж кого Аделиза не должна увидеть.

Брайан беспомощно развел руками.

— Это еще не самое плохое. Он и де Ленгли крупно повздорили вчера. Они даже взялись за оружие, но Лестер и де Люси успели их разнять. Что, конечно, жаль. Господи Иисусе, что стоило тебе отправить де Ленгли на тот свет? Я бы отдал все доходы от Монтегью за пять лет тому, кто его прикончит. Если б только кто-то согласился избавить нас от него…

Он осекся, вспомнив, кому он обращает свою горячую и чересчур несдержанную речь.

— Разумеется, я сам не стану убивать его из-за угла, но от честного поединка с ним я бы не отказался.

Его неосторожные слова сказали Джоселин многое. Ночная засада в Белавуре никак не напоминала честный поединок. Джоселин была уверена, что Брайан участвовал в ней, а, вернее, руководил из-за кулис.

— Ты не можешь с ним сразиться, Брайан. Скоро он станет твоим кровным родственником.

— Черт побери, я это знаю! Можешь не тыкать мне в лицо этим кровным родством. О Боже! Если б Пелем так не мешкал, Аделиза уже давно была бы сговорена… и Стефану пришлось бы искать другую богатую невесту для своего любимца, а мы не сидели бы по уши в дерьме, как сейчас.

Джоселин холодно смотрела на разгневанного брата. Ей хотелось крикнуть ему, что их двое — дочерей, наследниц Монтегью. Почему никто не вспоминает об этом? Но вместо крика, полного обиды за себя, она спокойно сообщила:

— Аделиза, наверное, еще в часовне. Там она проводит обычно целые дни, пытаясь найти в молитвах утешение и примирить себя со своей будущей участью.

Миновав его, Джоселин вышла в коридор.

— Нам лучше заранее подготовить ее. Боюсь, что это будет для нее еще одним потрясением.

Они быстро спустились по винтовой лестнице и вышли на залитый солнцем замковый двор. Ворота были открыты, и Джоселин увидела, как по склону холма скачет, приближаясь к замку, свита Стефана.

В часовне Аделизы не оказалось. Поиски продолжились в ее покоях и на женской половине, но окончились безрезультатно. К тому времени гости уже заполнили холл. Джоселин задержалась на площадке лестницы, разглядывая вновь прибывших. Она увидела короля, беседующего с Брайаном, и стала, повинуясь безотчетному порыву, выискивать взглядом де Ленгли.

• Предыдущая
• 44/88
• Следующая