Если бросить камень вверх - Усачева Елена Александровна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/27
• Следующая

Ксюша томно тянула слова. Эта манерность бесила. Особенно было весело, когда Ксюша стояла рядом с мамой – говорили они одинаково. Так же Ксюха тянула на уроках, когда не знала ответа. Учителя раздражались. Но кричать на детей нельзя.

Лена пыталась возражать. По магазинам с Ксюшей они ходили вместе. У Ксюши были лишние деньги на покупки. Их дружба на этом и держалась. А Светка в их компанию вписалась, потому что у нее частенько не бывало дома родителей, можно устраивать бесконечные вечеринки. С ней очень удобно дружить.

Саша пропустила, в какой момент они стали говорить про нее. Что-то обсуждали. Кажется, последнее интервью отца на телевидении.

– А Сашка у нас вообще звезда, – выпалила Светка.

– Чего это я звезда?

Светка округлила глаза:

– Ну, с таким папашей.

Свободу «Русскому Робинзону»!

– Ему ничего больше не надо? – доверительно спросила Варчук.

Папе надо? Что ему надо?

– Моя мать с Алтая воду привезла. Из Телецкого озера брала.

Ах, воду!

Да, да, это была идея отца. Саша однажды пришла в школу и попросила всех принести по бутылочке воды из разных рек.

– Потому что если смешать все воды мира, – утверждал отец, – то возникнет противостояние силам зла. Все плохое уйдет. Победит хорошее.

У Саши набралось бутылок десять. Отец их смешал, вылил в Тихий океан. Потом еще цунами на Японию обрушилось. А если взять воду Телецкого озера и смешать с водами озера Титикака, то из Лох-Несса вылезет чудовище.

По всему выходило, что с Сашей тоже было удобно дружить. А вот кого любить…

Как раз вовремя стал долбить эсэмэсками Тьма. Саша и забыла, что он хотел с ней поговорить. Давно уже хотел. Ничего, еще денек подождет.

С любовями запутались окончательно. Попытались составить список, с кем можно встречаться, а с кем нельзя. Тьму обсудили отдельно. А тут и эсэмэска очередная пришла. Светка ринулась осуждать Велеса. И такой он, и разэдакий. Все-таки тарелка манной каши по ней плачет.

Хозяйка так долго и с азартом громила Тьму за внешний вид и поведение, что стало казаться – она в него влюблена. Половину Саша и не замечала. Он любит рисовать в тетрадях? Он постукивает пальцами, когда говорит? Он терпеть не может, когда загибают уголки в книжках? Он сопит, перед тем как начать говорить?

– Да он просто не такой, как все! – выпалила прямолинейная Ленка, отчего Саше стало казаться, что и Ленка в Тимофея влюблена.

С ней спорить не стали. Зара с Ксюхой таинственно сверкали глазами и улыбались. Ага, значит, и они туда же! Неприятной иглой стрельнуло по душе, и Саша стала запивать гадкое чувство газировкой. Захотелось Велесу написать смс. Что-нибудь ободряющее. Зря она с ним сегодня не пошла.

Больше про любовь не говорили. Тьма на связь не выходил. Стало скучно. Светка попыталась заставить своих гостий убраться после пиршества. Но – у троих были праздничные платья, а потому с веником бегать негоже, а у Саши болел брат. Напоследок Светка сама себе напомнила про уроки. Все сочувственно покивали.

На улице раздражение только усилилось. Было холодно и неуютно. Саша сунула руки в карманы и так сильно сдавила кулаки, что заломило пальцы. Как назло, машины ехали, не пропуская по пешеходному переходу, из-под колес летели брызги. Чувство было странное. Хотелось поскорее домой, домой, закрыть дверь, задернуть штору, упасть на кровать.

Мамы опять не было, не было. Куда она уходит? Пока был дома отец – сидела в комнате, чертила, до утра слушала музыку, пела. А теперь распахнула окно и ушла. «Ау!» Нет ответа. Телефон молчит. В холодильнике пусто. Сенька подъел, что нашел, и снова жаловался на живот.

В квартире поселилась тревога. Она заставляла вышагивать по комнате. Туда-сюда, туда-сюда. Кружится голова от маятника. Забралась на высокий барный табурет, положила подбородок на сложенные руки.

Тихо. Был бы отец – работало бы радио. Мама – звучала бы музыка. Сенька обычно врубает что-то шумное – это когда не болеет. Для Варвары включают детские песенки. А сейчас тихо. Слышно, как маски переговариваются. Заговоры плетут.

Тьма из чата вывалился. Странно. Звонить ему? Вот уж точно будет удивительно. Что-то ему было нужно, и он ушел. Ушел без нее? Что за чушь говорила Светка? Про любовь… Врала! Конечно, врала! Что она в этой любви понимает? И поэтому оставалось кружение, уроки, ночь. И папины фотографии. Едет на слоне. На другом слоне. И чего он все время на этого слона забирается?

«Папа! Где ты?»

Долго гоняла курсор по строчке. От белого экрана вдруг стали болеть глаза. Палец дернулся, стирая знак вопроса, потом и все предложение. Где папа, где папа… На слоне.

Утром Сенька ухромал в школу. Странное осложнение дало урчание в животе – боль в левой ноге.

– Ночью в туалет пошел, споткнулся, упал, – вздыхая, сообщил Сенька.

Саша с тревогой смотрела на его лицо. Кажется, не только ногу повредил, но еще и головой ударился. Синяк на лбу челкой прикрывает.

Но на первом же занятии выяснилось, что головой ударилась Саша – она забыла напомнить маме о встрече. Эсэмэски летели в пустоту. Тьма смотрел через плечо.

– Спит.

Саша качала головой. Из темной непроветриваемой комнаты прибегала посторонняя мысль – не ее это проблемы, не ее. И вообще – надоело. Взрослые люди должны жить взрослой жизнью…

– Так, может, пошла на встречу?

Саша представляла маму, представляла ее комнату. Вчера родительница пришла очень поздно. Голубое платье мелькнуло в темном коридоре. Саша вышла, хотела сказать о Сеньке и его животе, но мама закрыла дверь раньше, чем Саша успела заговорить.

– А если не пошла?

– Тогда это ее осознанный выбор.

– Она просила напомнить! – еще пыталась держаться Саша.

– Заведи ей электронный блокнот с напоминалками.

– Его включать надо, чтобы видеть напоминалки! – Это был замкнутый круг. Как у них сейчас в геометрии. Что-то опять надо чертить, выводить формулу.

Сеня в трубку бурчал, что все у него в порядке, что мать не видел. Бабушка с нетерпением ждала любимых родственников вечером на ужин. Маму ей хотелось видеть особенно. Несколько раз звонила, уточняла – во сколько. Сеня радовался – снова накормят. Как только прошел живот, сразу вспомнил про свой неуемный голод.

«Папа, возвращайся! У нас все плохо», – написала на странице отца Саша.

Надо было бежать домой. Может, мама еще дома? Для этого была большая перемена и урок литературы.

– Помнит, – остановил ее Тьма. – Мамы не могут не помнить. Я бы на ее месте обиделся, что дочь о ней такого плохого мнения.

Велес выглядел печальным. Словно у него в кармане кончились каштаны, а впереди сложный путь по коридору, полному врагов.

Саша подумала и осталась. Наверняка мама уже ушла. А телефон просто сломался. Или кончились деньги. На Землю опустились инопланетяне и теперь глушат все сигналы. Еще может быть метеоритный дождь.

Дождь, точно! Вот и Тьма печален. Стоит, смотрит вдаль. А вдали раздевалка, и там постоянно топчется народ.

– Ладно, чего у тебя там случилось? – сдалась Саша. – Ты все поговорить хотел.

Тьма сделал лицо: «Кто хотел? Я хотел?», а потом без перехода выдал:

– Что подарить девчонке?

Саша поймала себя на том, что тоже смотрит в сторону раздевалки. Там крутится одиннадцатый, и еще пара девчонок из параллельного. Куртки висят все больше темные. Как будто народ на похороны пришел. Только в зоне у малышей мелькают беленькие и желтенькие цвета. С возрастом любовь к цвету проходит. А к жизни? Судя по курткам, к десятому не хочется жить совсем.

– Так, чтобы порадовало, – добавил Тьма.

Саша выгнала из головы непрошеные мысли и посмотрела на Велеса. Он снова изучал горизонты. Подмывало спросить про адресата, но боялась услышать свое имя. Потому что тогда придется что-то делать, что-то решать. Тогда уже на вопросы Светки не отвертишься невинным «не знаю» или «что ты выдумываешь!».

Саша молчала. Тьма побарабанил пальцами по перилам лестницы.

• Предыдущая
• 8/27
• Следующая