Прекрасный секрет (ЛП) - Лорен Кристина - Страница 17

• Предыдущая
• 17/67
• Следующая

Найл Стелла был беспокоен.

Мы почти не разговаривали, работая каждый за своим столом, распаковывая коробки и сортируя их содержимое. На ланч мы вышли к продавцу хот-догов на углу. Мне пришлось затратить усилия на уговоры.

– Тебе нужно вставать в самую длинную очередь, – объясняла я, терпеливо ожидая свою очередь. – Ты когда-либо был на Food Network? [сайт с рецептами, рекомендациями поваров и адресами ресторанов – прим. переводчика]. Видел, какой огромный там лист ожидания? А на другой стороне улицы только два человека. Там, где маленькие очереди, хот-доги, наверное, сделаны из бродячих кошек.

Он вздохнул, бормоча что-то со своим шикарным британским акцентом о том, что, все скорее, к концу дня будет мертв, и добавил:

– Может, закажем твои чипсы?

– Как твой брат вообще выжил в городе, не зная таких элементарных вещей? – поддразнила я.

– Без понятия.

– Постой, ты что делаешь? – остановила его я, когда он стал намазывать тошнотного цвета горчицей свою булочку. Да еще с семенами, ради бога!

Он посмотрел на меня, держа бутылочку над хот-догом, будто мы с ним говорим на разных языках.

– Ты не можешь мазать этим уличный хот-дог, – сказал я. – Тут есть ряд правил.

– Наслаждайся своей обычной искусственно окрашенной горчицей, – и я практически слышала, как издевательски он произнес это слово. – А я буду своей.

Наша новая степень близости уже стала предполагать поучения.

Только чтобы доказать свою точку зрения: что мой хот-дог лучше его, – я без конца стонала, пока ела.

Он закрыл глаза, пряча веселье, и покачал головой.

– Знаешь, – сказал я, проглотив гигантский кусок, – если бы я время от времени не ловила бы тебя на улыбках исподтишка, то предположила, что ты либо ты лучше всех на Земле держишь под контролем свои эмоции, ну, как герой фильма «Бегущий по лезвию», либо это все ботокс.

– Ботокс, – он откусил огромный кусок своего хот-дога.

– Я так и думала, – сказала я. – Но тебе удалось спрятать свою косметичку.

Он подавился хохотом и стащил салфетку у меня из рук.

– Так и есть.

***

Мы вернулись в офис, но телефонные линии еще не работали, было жарко (и я началась жаловаться, что вот-вот расплавлюсь), и ничего толком не было сделано. Встречи начинались только на следующий день, и мы распаковали несколько ящиков с файлами, но оба казались рассеянными – я уверена, по разным причинам – и уже в два часа он собрался уходить.

Найлу нужно было просмотреть кое-какие документы и сделать несколько звонков, а со всем этим можно было справиться и в отеле.

Назад мы шли в молчании, по противоположной стороне от Радио Сити, но я могла поклясться, что, когда мы прошли мимо него, его губы еле заметно дрогнули в улыбке.

***

На следующее утро я проснулась раньше будильника, желая, чтобы день поскорей начался, и – все потому, что я безнадежная – пойти кое с кем на работу. Но на моем телефоне, после сообщения от брата и трех от Лолы, одно было от этого Кое-Кого:

«Возьми машину и поезжай без меня. Появились дела, я буду позже».

Надежды рассыпались, как карточный домик. Я ответила согласием, но брать машину не стала, а прошла несколько кварталов пешком, выбрав другой маршрут и попутно делая фото для мамы. Когда пришла в офис, там было все еще душно, и я поблагодарила себя за короткий рукав и что сообразила не надевать Spanx [марка утягивающего белья – прим. переводчика]. Мне в любом случае не для кого было выглядеть немного стройнее.

Одной было чертовски скучно, но телефоны уже работали, и я смогла сделать кое-что по работе, убедить Тони, что все в порядке, и познакомиться с народом из соседних офисов. Найл появился около полудня с пакетами в руках.

Он поставил их на свой стол и стул, пока я с любопытством за ним наблюдала.

– Доброе утро, – вешая пальто на крючок возле двери, сказал он. – Или день, скорее. Смотрю, здесь по-прежнему жарко, как в аду.

– Я позвонила, и завтра приедут, чтобы починить. Но тебе повезло, что я надела трусы.

– Спорный вопрос, – пробормотал он.

Или мне показалось, что он так сказал.

– Что, прости?

Он проигнорировал вопрос и поставил большой пакет из магазина на стол и отвлекся на его содержимое. Он сегодня в очках. Боже правый. На ком-то еще такая оправа – темная с хромированной полоской посередине дужек – выглядела бы слишком тщательно продуманной. Но я знала, Найл Стелла выглядел безупречно, потому что выбирал лучшее и был придирчивым до перфекционизма – и не потому, что уделял внимания модным тенденциям.

– Тебе оправу подобрала женщина, – сказала я, указывая на его лицо.

Он оторвался от пакета, достал и положил на стол папку, выглядя сбитым с толку.

– Извини?

– Эти очки выбрала продавщица. Ты пришел в магазин, в мгновение ока она тебя набросилась, потому что… – я многозначительно прошлась взглядом по его телу, давая понять, что именно я имела в виду. – И настояла на поиске идеальных очков.

В течение нескольких секунд он изучал меня взглядом, после чего поднял свою большую великолепную фирменную руку Найла Стеллы, приспустил очки вниз по носу и спросил:

– И что это означает? – повторяя мой взгляд уже по моему телу, пряча улыбку.

– Это означает, «пришел привлекательный мужчина, и у него нет обручального кольца? Налетай!»

– Откуда ты знаешь, может, когда их покупал, я еще носил кольцо?

Он проверял меня. Забавлялся. Мать вашу, Найл Стелла и сегодня игривый.

– Ты намекаешь, будто мои дедуктивные таланты не очень хороши? Что я не знаю, когда и что происходило в твоей жизни? Думаю, мы уже выяснили, что чувствительность моего барометра чрезвычайно высока.

Его брови слегка приподнялись, как бы спрашивая «Что тогда?»

– Ты носишь эти очки с ноября, – он молча ждал продолжения. А оно сдаст меня с потрохами как сумасшедшую. – В общем… – я застонала, – кольцо ты перестал носить в сентября.

Он засмеялся, поправил очки и вернулся к пакету.

– Думаешь, я странная? – мой голос прозвучал слабее, чем мне бы хотелось.

Он снова приспустил с носа очки, оглядел мое лицо и пробормотал:

– Да, странная в том смысле, что неожиданная, а меня люди редко удивляют. Думаю, ты довольно изысканная.

Изысканная? Какое интересное определение.

Прежде чем я смогла что-то ответить – давайте будем справедливыми, это заняло бы, наверное, десятилетия – он выпрямился, ухмыляясь.

– Я принес тебе кое-что. Можно считать это почти ланчем, так что… – он вытащил белый промасленный бумажный пакет и достал оттуда хот-дог. Со стандартной горчицей.

– Ты сейчас упал в моих глазах по горчичным стандартам, – проворковала я, радостно принимая у него хот-дог.

– Как я мог тебе отказать? Ты вчера так стонала от каждого кусочка.

Только сейчас до меня дошло, как, должно быть, это звучало.

– Я…

– И пока рабочие не пришли… – он вытащил из пакета настольный вентилятор.

– Ты купил вентилятор?

– Мы же не хотим, чтобы ты расплавилась, верно?

И вот оно. Достаточно осмелев, я поднялась, обошла стол кругом, встала перед ним и сделала то, о чем мечтала уже полгода: поправила его галстук. Я расправила узел и разгладила шелковую ткань вниз по его груди.

Он резко вдохнул, и я ждала, обеспокоенная, что я зашла слишком далеко, и что, возможно, этот небольшой торопливый шаг вперед может все испортить. Молчание между нами с каждой секундой напряженно нарастало.

– Спасибо за ланч, – прошептала я.

– Всегда пожалуйста, – мелькнула крошечная улыбка и ямочка на щеке, после чего выражение его лица стало нейтральным, и его глаза изучали мои целую маленькую вечность.

Наконец – и мое сердце отбойным молотком застучало в горле – Найл взял мои руки в свои и провел ими вверх по своему телу. Я почувствовала мышечные линии его торса и живота под рубашкой, твердую грудную клетку.

• Предыдущая
• 17/67
• Следующая