Гайдар - Камов Борис Николаевич - Страница 20

• Предыдущая
• 20/104
• Следующая

…Снарядил разведку в девять человек под командой Мотыгина - разведка вернулась ни с чем.

Зато дозорные захватили мужика с наганом и гранатой. Мужик признал, что из «отряда Ивана Николаевича», то есть Соловьева. На остальные же вопросы отвечать не захотел.

Мужика отослал в Ужур и сразу начал готовить другую разведку. Но тут вернулись посланные в Ужур конвоиры: мужик, по их словам, по дороге пытался бежать и был ими убит.

Объяснения показались ему подозрительными. Однако заниматься сейчас расследованием случившегося не было возможности. Посадив конвоиров до выяснения под арест, во главе новой разведки пошел сам.

У него было предчувствие, которое редко обманывало, что противник, то есть Соловьев, очень близко. Ион в надежде на возможную встречу двинулся из Чебаков в соседнее Ново-Покровское.

Столкновение с бандой было ему необходимо, чтобы сразу утвердить себя на новом месте, чтобы доказать Мотыгину: разведка накануне была проведена плохо, и еще для того, чтобы после успешного боя не торопясь разобраться в этой странной истории с побегом арестованного, которого не довели до Ужура.

По дороге в Ново-Покровское опросил всех встреченных. Никто ничего не знал. А это был почти верный признак, что банда в самом деле близко, только люди запуганы. И вернулся к себе в штаб с пустыми руками.

После разноса, учиненного накануне Мотыгину, стыдно было глядеть людям в глаза. Ион долго ходил по своей комнате в реквизированном доме сбежавшего золотопромышленника Иваницкого, обдумывая сложившуюся нелепую и на сегодняшний день безвыходную ситуацию. Лег далеко за полночь. И только уснул - разбудили: двое мужиков из Ново-Покровского пробрались окольно к нему в штаб, чтобы сообщить: как только он вчера, уже на обратном пути, прошел через село, налетело шестьдесят всадников под командой Егорки Родионова. Взяли хлеб, погрузили вьюками на тут же отобранных лошадей и скрылись.

(Налет подтверждал сведения о том, что Соловьев, по соображениям тактики, разделил свой отряд на несколько банд поменьше, доверив одну Родионову. Кто такой Родионов, в штабе 6-го Сибсводполка не знали. Он тоже.)

Велев понеприметней вывести мужиков из штаба, дал команду седлать через полчаса коней и продиктовал шифровку. Тут же пришел ответ: ему на помощь высылался отряд Измайлова в шестнадцать штыков (из числа комсомольцев- чоновцев, поднятых по тревоге). Но отряд должен был еще дойти. Он не стал ждать - пустился по свежим следам вдогонку. Однако следы в чистом поле замело.

Шли дни. Родионов затаился в тайге. Сидеть сложа руки, пока атаман изволит выйти, было нелепо.

Ион вызвал через надежного человека тех двух мужиков из Ново-Покровского и послал в тайгу. «Если наткнетесь, - предупредил, - на бандитов, волки угнали табун лошадей».

И тут же получил донесение от соседа, начальника отряда Шмаргина: «Возле улуса Сарала замечена банда…» * Шмаргин просил, если будет возможность, прислать подмогу.

О н растерялся: ведь ему самому прислали подмогу - шестнадцать штыков. И даже с подмогой ему все равно не хватает людей: Родионов вот-вот не усидит, выйдет со своими шестью десятками молодцов, все верхом, из леса. Чем брать?…

Со стесненным сердцем ответил Шмаргину: «Держи, мол, меня в курсе, хотя помочь тебе вряд ли сумею: караулю Егорку Родионова и в твоей, Шмаргин, помощи скоро буду нуждаться сам…»

И тут встречная депеша от Шмаргина: «Обнаружена банда в тридцать-сорок человек под командой Соловьева» *. Шмаргин посылал против Соловьева двадцать пять человек, а сам с несколькими бойцами оставался в Сара-ле, на случай, если помощь понадобится ему, комбату Голикову.

Взволнованный известием о появлении «самого» Соловьева» и тронутый заботой Шмаргина, у которого был достаточный повод, чтобы кинуть против атамана все невеликие своп наличные силы, он тут же решил отправить в Саралу полтора десятка всадников, но возвратилась мужицкая разведка:

- Следы Егоровы нашлись… Тимофей узнал подковы своей кобылицы…

Значит, Шмаргину не мог дать ни одного человека. Всех бойцов до единого он забрал с собой (с отрядом Измайлова сорок один штык, с ним - сорок два). И велел выдать винтовки мужикам, у которых имелись свои счеты с бандой. Всего получилось пятьдесят два бойца при одном пулемете на салазках.

Двигались быстро. До следов, которые вели прямехонько к Родионову, добрались часа за три. Что ждало впереди - неизвестно, потому сделали привал. Сухари. Снег вместо чая - ив глубь тайги.

Вскоре обнаружили покинутую стоянку: банда жгла костры, резала коней, ставила шалаши. Через двадцать километров нашли такую же, то есть с разбросанными лошадиными головами и копытами и ямой, в которой были запрятаны лыжи. На них Родионов ушел в беспредельную глубь леса, оставив только две лыжни. Батальон лыж не имел. Не только с собой - вообще. Преследовать не было никакой возможности.

По возвращении нашел телеграмму Шмаргина: «Отряд двадцать пять человек… догнал банду Соловьева тридцать человек. С обеих сторон была открыта стрельба, после чего банда разбежалась в разных направлениях. В результате перестрелки убит один бандит… взята одна лошадь и одна винтовка. С нашей стороны потерь нет…»

Пока сидел в Ужуре, отмечая по карте, как и куда согласно донесениям движутся банды, а куда - наши отряды, все выглядело просто. Ион, бывало, честил про себя тех недотеп-командиров, которые, выследив, тут же упускали Другуля или того же Соловьева. И в большинстве неудач видел только недостаток расторопности.

Но вот он сам был достаточно расторопен. Никто не упрекнул бы его, что, преследуя Родионова, он что-либо упустил… кроме самого Родионова. И снова было стыдно.

Чуть погодя, остыв от неудачи, рассудил: здесь не Украина и даже не Тамбовщина. Тут необъятные просторы. Беспредельная тайга. Каждый бандит - следопыт и охотник. Конечно, в батальоне у него мало людей. Конечно, не было лыж, но прежде всего ни к черту не годилась разведка. Пытаясь поймать Родионова, был уверен: у Егора шестьдесят всадников, банда всерьез обобрала Ново-Покровское, и не мог понять: куда делся табун лошадей и увезенный хлеб, когда бандиты встали на лыжи?… Потом узнал: в налете участвовало двадцать всадников, забрали всего десять пудов муки и восемь лошадей - совершенные пустяки по сибирским условиям.

А он вызвал сперва отряд Иванова, затем выпросил шестнадцать штыков отряда Измайлова, держал в напряжении Шмаргина, не дав бросить все, что имел Шмаргин, на преследование Соловьева.

Как знать, не держи Шмаргин для него резерв, ушел ли бы Соловьев?…

НАЧАЛЬНИК БОЕРАЙОНА

Дней через десять из Ужура доставили пакет:

«Во исполнение приказа Командчонгуба… Ачинско-Минусинский район разбит 9/IV на следующие три боевых района: первый, граничащий к западу от реки Енисея, к северу от Томской железной дороги, к югу до речки Черный Июс и Чулым, второй - к западу от реки Енисей, к югу от реки Черный Июс и Чулым, до реки Большой Улень, южнее станции Сон - рудник Юлия до реке Сухая Тесь, и третий - к западу от реки Енисея… Начальником первого боевого района [назначается] комсводотряда шесть Кудрявцев, второго боерайона - комбат 6-го сводотряда Голиков и третьего боерайона - командир кавалерийского полка один… тов. Равдо…»

Участок, который ему отводили, мог вместить небольшую страну. В пределах своего боерайона о н имел право самостоятельно принимать решения, не выпрашивая в Ужуре каждый раз еще десять человек. Но вторая часть приказа повергла его в совершенное уныние: на весь боерайон, кроме имевшихся у него двадцати пяти бойцов, выделялось еще восемьдесят три штыка и тридцать две сабли, то есть сто пятнадцать человек, и два пулемета.

…И он отправился в инспекционную поездку по своему району, решив начать с курорта Шира.

Ехали, не считая охраны, втроем: командующий отрядами ЧОНа губернии Кокоулин, немолодой врач, который возвращался из Красноярска, ион. Врач по дороге рассказывал, что источники курорта Шира по своим целебным свойствам не уступают карлсбадским. А купание в самом озере столь же полезно, как и в море.

• Предыдущая
• 20/104
• Следующая