Маленькие дикари (др.перевод) - Сетон-Томпсон Эрнест - Страница 13

• Предыдущая
• 13/41
• Следующая

И они пустились бегом к речке. Добравшись до плотины, они увидели довольно большое пространство, наполненное водой в том месте, где раньше была каменистая мель. Сильный поток шумно бежал, стремясь в оставленное для него место посередине плотины. Восторгу строителей не было предела. Через минуту оба уже барахтались в воде.

Запруда получилась на несколько десятков футов в длину и в ширину, а глубина ее в одном месте доходила до пяти футов, что было вполне достаточно для подростков.

– Ну, разве не стоило потрудиться, чтобы получить такое удовольствие? – говорил Ян, с наслаждением ныряя в свежей и чистой воде.

– Недурно получилось, – добродушно проворчал Сэм. – Пожалуй, я буду называть тебя Бобром.

– А я тебя – Дятлом, потому что ты больше любишь стучать топором, нежели копать…

– Это мое школьное прозвище. За рыжие волосы товарищи прозвали меня Красноголовым Дятлом.

Накупавшись вволю, мальчики уселись перед огнем в своем типи.

– Эх, хотел бы я пожить в лесу, но только чтобы у меня было ружье, а вокруг имелась бы дичь… – размечтался Сэм.

– Знаешь что, Сэм? – воскликнул Ян. – До сих пор мы только играли в индейцев. Давай теперь сделаемся ими на самом деле и дадим себе какие-нибудь прозвища. Я, например, назовусь Бобром, а ты?

– А я – Вечерней Грозовой Тучей…

– Ну, это слишком длинно! Назовись как-нибудь покороче.

– А какой самый хитрый зверь на свете, не знаешь?

– Говорят, росомаха…

– А она может сладить с бобром?

– Наверняка!

– Ну, так я буду Росомахой…

– Э, нет, я на это не могу согласиться: как же дружить с тем, кто каждую минуту может меня задушить? Тебя прозвали Дятлом, вот и оставайся с этим прозвищем, оно тебе очень подходит…

Задумав сделаться «настоящим» индейцем, Ян решил отправиться к бабушке Ньювиль, чтобы узнать у нее лечебные свойства некоторых трав и растений, и пригласил с собой товарища.

– Иди лучше один, – отказался Сэм, – она не слишком меня жалует.

Ян не стал настаивать и отправился один. Он захватил с собой записную книжку и рисовальные принадлежности. Дорогой мальчик нарвал целый букет разных цветов и трав.

Старуха, увидев подростка, встретила его приветливо:

– Здравствуй, милый! Что это у тебя? А, цветочки и травка. Значит, ты тоже любишь их? Это хорошо! Слава Богу, что эти противные люди не могут уничтожить хоть травку и цветочки! Деревья они погубили; а вот погубить все цветочки и травку они не могут… Давай их сюда, посмотрим.

Мальчик разложил перед ней собранные им цветы и траву. Старуха взяла аронник и начала рассказ:

– Это вот «покаянная трава», или «индейская репа». Остерегайся брать в рот ее корень, обожжешь язык. Индейцы вываривают из этих корешков яд и тогда едят их. А это «адамов корень». Как поздно он появился в нынешнем году… Его называют также «майским яблоком» и «царским корнем». Индейцы пользуются им от болезни желудка, а я знаю, что он вылечивает болячки за ушами лошадей. Это вот «синий когош». Он называется «спазмовым корнем», потому что излечивает от спазмов. Его пьют как чай. А вот «истерический корень». Он отлично служит против истерики у женщин. Дочке Ларри не хотелось идти в служанки, и она впала в истерику. Я дала ей выпить настоя этого корня, и ее истерику как рукой сняло… А это что?.. А, «хорьковая капустка». Должно быть, ты проходил мимо излучины. Только там она и растет.

– Не спешите, бабушка, – взмолился Ян. – Я хочу зарисовать все эти растения и записать, что вы сказали про травы…

– Уж больно большая книжка у тебя выйдет! – засмеялась старуха, закуривая трубку. – Да к чему тебе все это записывать? Лучше запоминай…

Тем не менее Ян торопливо водил карандашом, а бабушка Ньювиль продолжала:

– Это «лихорадочный кустик»; из него делают настойку, она снимает приступы лихорадочного озноба… А вот «посконник». Он вызывает пот во время жара… Я раз как-то вылечила им одного человека, которого жар совсем иссушил, ни один доктор не мог помочь ему. Я велела поить его настоем из «посконника». Больной стал потеть и вскоре совсем выздоровел. А доктора вообразили, что это они помогли ему.

Старуха весело хихикнула и выпустила целое облако табачного дыма. Передохнув, она продолжала:

– Вот «золототысячник». Его с пользой можно употреблять от язв во рту… А это «пипсисева». Она помогает от ревматизма и растет всюду, где люди страдают этой болезнью…

Старуха на минуту умолкла и принялась усиленно раскуривать полупогасшую трубку, поминутно сплевывая и утирая рот рукавом платья.

Ян едва успевал записывать названия растений и делал краткие заметки; срисовывать же их, чего ему так хотелось, он не имел возможности. Потом он догадался привязывать бумажки к каждому растению с его названием и краткой заметкой о его свойствах.

– Вот это ты умно делаешь, – одобрила старуха. – Потом дома, на досуге, ты можешь и срисовать их.

Разговорившаяся старуха, вероятно, еще долго продолжала бы свою лекцию, но тут в комнату вошла Бидди. Увидев гостя, она весело воскликнула:

– А, Ян! Очень рада вас видеть. Как это вы попали в наши места?

Пока гость отвечал на вопросы девушки, бабушка Ньювиль вытащила из-под кровати корзину, в которой оказалось пять румяных яблок, и предложила их Яну.

– Благодарю, – сказал мальчик, взяв одно яблоко. – Бабушка, вы не знаете, из чего индейцы делают краски? – спросил он, переходя к интересовавшему его вопросу.

– Из разных растений, милый. Есть, например, красивый желтый цветок; он растет в поле и под заборами и называется «золотым дождем». Индейцы кипятят его в воде и получают желтую краску.

– А красную? – продолжал Ян, наскоро записывая полученные сведения.

– Из разных ягод. Но не думай, что для этого ягоды должны быть непременно красными. Красную краску можно получить из черники и брусники, а также и из черной смородины. Есть еще «лаконоска», ягоды которой темного, почти черного цвета и дают ярко-красную краску. Но и это растение появляется только в конце лета.

– А из чего получают голубую краску?

– Наверняка не знаю, милый; я сама никогда ее не делала. Знаю только, что можно получить цвет, похожий на голубой, если обмакнуть в две краски, сперва в желтую, потом в черную. Настоящей же голубой краски в лесу нет…

Пока Ян беседовал со старухой, Бидди накрывала на стол. Мальчика тоже пригласили к ужину.

– Вам чего, чая или кофе, Ян? – спросила Бидди, хотя на столе не было и признаков кофе.

– Чая, – поспешил ответить мальчик.

– Хорошо, что ты желаешь чаю, – заметила старая знахарка. – У меня давно уже нет ни одного кофейного зернышка, а чаю сколько хочешь можно достать в лесу… Впрочем, я могу угостить тебя и не одними лесными произведениями.

Старуха направилась к одной из полок, достала оттуда большую запыленную коробку и среди разного мусора отыскала в коробке несколько кусков серовато-желтого сахара.

– Вот! – с торжеством проговорила она, кладя на стол сахар. – Я приберегала его для нашего епископа, который бывает у нас раз в году на Рождество. Но до Рождества еще долго, и неизвестно, что может случиться… Кушай на здоровье! Бидди, дай гостю хлеба.

Девушка разрезала на несколько тоненьких ломтиков небольшую булку. Ян чувствовал сильное смущение. Он понимал, что бабушка Ньювиль в порыве гостеприимства отдавала ему все, что у нее было. Отказаться от ее угощения, пожалуй, означало обидеть ее, но и воспользоваться этим тоже было невозможно. Мальчик для приличия пожевал хлеба и сообщил, что он сыт.

Встав из-за стола голодным, Ян забрал свои растения с надписями и стал прощаться.

– Ну, прощай, мой милый. Приходи ко мне, не стесняйся, – ласково сказала старуха, провожая гостя. – Приноси еще растений, какие найдешь! – крикнула она ему вслед.

• Предыдущая
• 13/41
• Следующая