Выбери любимый жанр

Маленькие дикари (др.перевод) - Сетон-Томпсон Эрнест - Страница 15


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

15

Глава 12

Ссора

Как-то все трое приятелей сидели возле типи.

– А я сегодня видел красного реполова, – сказал Сэм.

– Реполова? – удивился Ян.

– Да, – подтвердил молодой Рафтен, – именно реполова. Это самая красивая птица в наших краях.

– А колибри? Она ведь гораздо красивее!

– Ничего подобного!. Колибри слишком маленькая и вовсе не такая красивая, как принято думать. То ли дело реполов! Он…

– Ты мало смыслишь в птицах! – перебил Ян. – Колибри – это крылатый драгоценный камень; она и самая маленькая, и самая богато окрашенная представительница царства пернатых…

Он вычитал это в какой-то книге, и сейчас хотел похвастаться своими знаниями.

– Ну, это в книжках так пишут, – фыркнул Сэм. – А я не раз видел колибри у нас в саду и уверяю тебя, что реполов гораздо красивее. Он совсем красный и горит огнем, а крылья у него черные. Бабушка Ньювиль говорит, что индейцы называют его «птицей войны», потому что где он пролетит, там непременно будет война.

– А, так это кардинал! – догадался Ян. – Где ты его видел?

– Он сидел на верхушке нашего типи. Надеюсь, от этого у нас война не начнется… Я выстрелил в него из лука, но промахнулся. И теперь не знаю, куда улетела моя стрела. Искал, искал ее… А это была Верная Смерть, самая лучшая из всех моих стрел.

– А что ты мне дашь, если я найду ее? – вмешался Гай.

– Смолы для жевания, – усмехнулся Сэм, зная, как давно его новый товарищ добивается этого. – А еще скажу, как обращаться с ней, чтобы она не вязла в зубах.

– Замётано! Вот твоя Верная Смерть, – и Гай вынул стрелу из кучи хвороста. – Я заметил, как она упала сюда.

Чуть погодя «индейцы», нанеся на лица боевую раскраску и надев головные уборы, отправились в поход. Вооруженные луками и стрелами, они медленно подвигались вперед, внимательно осматривая по дороге следы и прислушиваясь, нет ли поблизости врагов.

Хотя они шли, стараясь производить как можно меньше шума, но все-таки спугнули с «огненного дерева» (так они стали назвать пихту, с тех пор как узнали о ее свойстве загораться от трения) небольшого ястреба. «Индейцы» пустили ему вслед три стрелы разом, но ни одна из них до цели не долетела.

– Гнездо! – вдруг воскликнул Ян, взглянув на пихту. – Нужно посмотреть, нет ли в нем чего.

Он отлично умел лазить по деревьям. Сбросив с себя куртку, брюки и головной убор, он быстро полез наверх, не обращая внимания на липкую смолу, выступавшую блестящими каплями из коры.

И тут в уме Гая внезапно зародился коварный замысел, которым он поделился с Сэмом. Проказники напихали в куртку и панталоны Яна листьев и травы. Сделав таким образом чучело, они украсили его головным убором из перьев, вонзили в грудь чучела одну из стрел Яна и удрали.

Между тем Ян благополучно добрался до вершины дерева и увидел, что воображаемое гнездо – просто нарост, который часто встречается на пихтах. Мальчик крикнул о своем открытии товарищам, но не получив ответа, спустился с дерева. В первое мгновение вид чучела рассмешил мальчика, а потом он обнаружил, что куртка порвана, а стрела сломана.

Ян рассердился. Он оделся и в мрачном настроении направился к типи. Тут оказалось, что Гай роется в его вещах, а Сэм перелистывает его записную книжку и читает вслух:

– «Красивая пустельга, хохлатая птичка!

Отважная…»

– Кто тебе позволил? – рассвирепел Ян и вырвал из рук Сэма книжку.

– Эх, не дал дочитать! – ухмыльнулся Сэм. – Интересно, какую ты подобрал рифму к слову «птичка»?

Ян покраснел от стыда и досады. Он втайне от всех сочинял стихи, но скрывал это от товарищей.

Гай, бывший заодно с Сэмом, тоже ввернул какое-то насмешливое словечко. Это еще больше разозлило юного поэта. С силой оттолкнув Гая, он выскочил из типи. Вслед ему донесся веселый смех товарищей, потом оттуда показался Гай. Мальчик принял театральную позу и начал во все горло декламировать:

– «Красивая пустельга, хохлатая птичка!

Отважная малютка, милая певичка…»

Ян окончательно вышел из себя. Схватив большой комок земли, он запустил им в насмешника. Гай громко взвизгнул.

– Тебя забрасывают цветами! – послышался насмешливый голос Сэма. – Вот что значит признание таланта!

Ян потерял всякое самообладание. Он кинулся на Гая и принялся тузить его.

– Пусти меня!.. Пусти! – голосил Гай. – Сэм! Помоги…

– Погоди, не мешай мне! – крикнул Сэм. – Я тоже пишу стихи.

Наконец Гаю удалось вырваться. Из типи показался Сэм и начал:

– «Пустельга, пустельга, глупая птица…»

Но он не окончил: Ян бросился на него с горящими от гнева глазами. Отвесив друг другу по нескольку тумаков, бойцы сцепились врукопашную. Сэм был поплотнее и посильнее Яна, зато последний отличался большой ловкостью и, кроме того, в школе он научился некоторым приемам английской борьбы. К тому же ярость придавала ему сил. Не прошло и минуты, как его противник уже лежал на земле, а Ян сидел на нем и дубасил его кулаками.

Гай подскочил было, чтобы помочь товарищу, но тут же получил от победителя такую затрещину, что отлетел в сторону и растянулся на земле.

В пылу драки никто не заметил стороннего наблюдателя. Невдалеке стоял мистер Рафтен и с любопытством наблюдал борьбу. На его лице выражался не гнев, а досада: его сильный и рослый сын потерпел позорное поражение в борьбе с худым и болезненным противником!

Молча проглотив эту горькую пилюлю, он направился прочь. И только тут Ян заметил его. Сердце мальчика затрепетало: теперь его наверняка прогонят с фермы, и дома ему здорово достанется от отца.

Глава 13

Примирение

Весь остаток дня мальчики избегали друг друга. Ян чувствовал себя очень неловко. Он почти не прикоснулся к еде за ужином и на тревожный вопрос миссис Рафтен ответил, что нездоров.

Над столом повисло молчание: мистер Рафтен переживал позорное поражение сына; сын злился на Гая, втянувшего его в глупую историю; Ян сердился на свою горячность и опасался самых дурных последствий. Только маленькая Минни, дочка Рафтенов, которой недавно исполнилось три года, была оживлена и весело болтала. Подобно всем детям, она очень любила говорить на ушко разные «секреты».

В эту минуту девочка сидела на коленях у брата, и он что-то шептал ей. Она кивнула головкой и, когда Сэм спустил ее на пол, подбежала к Яну. Тот тоже взял ее на руки и принялся ласкать. Она заставила его нагнуть голову и, обхватив своими пухлыми ручонками шею мальчика, шепнула ему:

– Никому не говоли… Это секлет.

Что бы это значило: брат послал ее к нему со словом примирения или же это ее обыкновенная игра? Тем не менее ласка ребенка растрогала Яна, и он, нежно целуя девочку, в свою очередь шепнул ей:

– Не бойся, Минни, я никому не скажу.

Он понимал, что погорячился и был не совсем прав, к тому же чувствовал, что и Сэм не прочь помириться. Это вселило в него некоторую надежду на благополучный исход их общей глупости.

На другой день за завтраком царило такое же удручающее молчание, как накануне во время ужина. Отодвинув тарелку, мистер Рафтен поднялся со своего места и сказал со своей обычной резкостью:

– Ян, поедешь со мной в школу.

«Ну, конец!» – с горечью подумал Ян, потому что школа находилась как раз по дороге на железнодорожную станцию. Правда, мистер Рафтен ничего не сказал о вещах Яна…

Некоторое время они ехали в повозке молча. Наконец Рафтен заговорил:

– Ян, кем намерен сделать тебя отец?

– Художником, – ответил мальчик, недоумевая, к чему клонит Рафтен.

– А художник тоже должен быть образованным человеком?

– И очень даже… Чем он образованнее, тем лучше.

– Да? Вот и я всегда твержу Сэму то же самое… А что, много зарабатывают художники?

– Смотря по таланту… Некоторые зарабатывают целые миллионы.

– Миллионы? Скажи пожалуйста…

– Честное слово. Например, английский живописец Тёрнер нажил больше миллиона, хоть и сошел после с ума. А Тициан и Рафаэль жили во дворцах.

15
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело