Маленькие дикари (др.перевод) - Сетон-Томпсон Эрнест - Страница 29

• Предыдущая
• 29/41
• Следующая

Сэм тоже выразил свое одобрение, хотя и в более сдержанной форме. Даже Гай, и тот пробурчал что-то, похожее на похвалу.

– Лет двадцать назад я считался неплохим стрелком, – ухмыльнулся Калеб. – Но это пустяки. Сейчас покажу вам кое-что посерьезнее…

Он поставил на изгородь три пустых патрона и, отойдя на двадцать пять шагов назад, тремя последовательными выстрелами, почти не целясь, сшиб патроны один за другим.

После этого он положил на ладонь правой руки револьвер, а на пальцы той же руки пустую жестянку из-под консервов и подбросил вверх то и другое. Он успел подхватить револьвер и прострелить жестянку прежде, чем она упала на землю.

Проделав еще несколько таких трюков, показавшихся юным зрителям просто волшебством, старик спрятал револьвер в карман.

– Вот как мы стреляли в былые годы…

– Ну, теперь я вполне уверен, что это не он стрелял в отца. Калеб не мог промахнуться! – тихо шепнул Яну Сэм.

Старый охотник тем не менее услышал эти слова. Он в первый раз благосклонно взглянул на сына своего недруга и с этой минуты стал даже разговаривать с ним.

Видя, что Калеб в хорошем настроении, Ян высказал вслух то, о чем давно мечтал:

– Мистер Кларк, вы не хотели бы как-нибудь пойти вместе с нами поохотиться на енотов? Мы знаем одно местечко около реки, там их много…

– Ладно, – согласился охотник. – Выберем вечерок попрохладнее и отправимся. Тогда пес лучше пойдет по следу.

Кроме енотов, юным «индейцам» все еще не давал покоя сурок, живший на поле Бернса. Охота на зверька вошла у них в привычку. Каждое утро после раннего завтрака они, в полном вооружении, ходили на поле. Обычно Гай раньше других отыскивал зверька, но тот благополучно исчезал в своей норе, и раздосадованные охотники уходили ни с чем.

Как-то раз они снова отправились на охоту. Сэм подходил к полю с одной стороны, а Ян и Гай огибали его с другой. Мальчики исходили вдоль и поперек все поле, но сурка нигде не было видно. Они совсем было собрались найти какую-нибудь другую дичь, но тут Гай взвизгнул:

– Вот он! Вот он!

Острые глаза Гая в сотне шагов разглядели в зеленой траве небольшое серое пятнышко, почти незаметное на таком расстоянии. Ян и Сэм ничего не видели и уже хотели обругать товарища, как вдруг серое пятнышко приподнялось и обнаружило коричневую грудку. Теперь сомнений не было: это действительно сурок.

– Ну, и глаза у тебя, Ветка! – воскликнул восхищенный Ян. – Тебя следовало бы назвать Ястребиным Глазом…

– Вот это имя мне нравится! – радостно закричал мальчик. – Это гораздо лучше, чем Ветка… Зовите меня теперь так!

– В самом деле, Дятел, давай звать его этим именем, – предложил Ян. – Он теперь ведет себя как настоящий индеец, и будет вполне справедливо…

– Сначала созовем «великий совет» и предложим ему это на обсуждение, – с важностью перебил Сэм. – А сейчас нужно закончить начатое. Ветка, – обратился он к Гаю тоном начальника, – если хочешь называться Ястребиным Глазом и заслужить «гран ку», то обойди поле по краю и проползи по траве так, чтобы очутиться между сурком и его норой… Понимаешь?

– Понимаю и готов держать пари на свой скальп, что теперь сурок от меня не уйдет!

(Каждый из мальчиков носил сзади на голове пучок черных конских волос, свешивавшийся на спину и называвшийся у них «скальпом».)

– Не нужно никаких пари, – вмешался Ян. – Условимся лучше так. Кто поймает сурка, живого или мертвого, тот и получит «гран ку». Если это сделает Ветка, то, кроме того, мы предложим «великому совету» назвать его Ястребиным Глазом за то, что он первым увидел зверя.

Предложение было принято. Гай отправился в обход, а Ян и Сэм остались стеречь сурка на месте. Очевидно, зверек в этот несчастливый для него день чувствовал в себе особенную смелость или уже настолько привык к неудачным охотникам, что перестал их остерегаться. Как бы то ни было, но он далеко ушел от своей норы и свободно разгуливал по всему полю, словно дразня своих неутомимых преследователей; он лишь изредка ненадолго скрывался в какой-нибудь ямке, а затем снова выскакивал и продолжал прогуливаться по полю.

Между тем Гай подползал к нему все ближе. Шагах в тринадцати от жертвы мальчик осторожно приподнялся. Тут сурок заметил его и бросился к своей норе, то есть прямо на своего преследователя, надеясь проскользнуть мимо него. Трясущимися руками Гай поспешно натянул лук и выпустил стрелу, которая, пролетев над сурком, упала далеко в стороне. «Страшный» зверь от испуга прыгнул прямо на своего преследователя. Гай в ужасе попятился назад, споткнулся и упал на спину.

Сурок отскочил от врага и хотел юркнуть мимо него в нору, которая находилась теперь в нескольких шагах. Но тут произошло нечто труднообъяснимое. Испуганный мальчик поднялся на ноги, чтобы бежать от «страшного» зверя, а тот (тоже, вероятно, с испугу) вместо того чтобы отпрыгнуть в сторону, бросился опять прямо под ноги охотника. Не ожидавший этого Гай отчаянно взвизгнул и упал, на этот раз уже навзничь, придавив всей своей тяжестью маленького зверька, который, побарахтавшись несколько секунд под своим врагом, остался неподвижен.

Воспользовавшись этим, мальчик вскочил на ноги, с твердым намерением хоть теперь спастись бегством, но, увидев, что зверек лежит неподвижно, схватил валявшийся рядом лук и ударил поверженного врага по голове. Сурок, сделав два-три судорожных движения, испустил дух.

– Учитесь, как нужно выслеживать и убивать диких зверей! – закричал Гай, высоко поднимая свою случайную добычу. – Смотрите, какой он огромный. В нем, наверное, не меньше пятидесяти фунтов[6], а то и все шестьдесят.

(Сурок был не из крупных и весил не больше десяти фунтов).

– Ура! Да здравствует храбрый вождь Ветка! – первым крикнул Ян. – Он вполне заслужил «гран ку».

Сэм повторил это приветствие, но более сдержанным тоном.

– Не только «гран ку», но и название «Ястребиный Глаз», – прибавил Гай, выпятив грудь и горделиво глядя на товарищей. – Вы теперь должны так называть меня.

– Нет, сначала нужно дождаться решения «совета», – возразил Сэм, строго придерживавшийся законности.

– Ну, ладно, созовите его… Только нельзя ли сегодня вечером, но раньше… Часа, этак, в четыре?

– Можно и в четыре, – согласился Сэм. – А почему именно в это время?

– Так нужно… потом узнаете, – ответил с загадочной улыбкой Гай и исчез.

– Как ты думаешь, зачем он отправился домой? – спросил Сэм у Яна, когда они остались одни.

– Должно быть, хочет позвать своих родных, – ответил тот. – Знаешь, что, Дятел? Нужно обставить эту церемонию поторжественнее. Пойди, пригласи своих, а я позову Калеба…

– Нет, нет, Калеба еще рано сводить с моим отцом! – поспешил возразить Сэм. – Вместо торжества может выйти крупный скандал… Впрочем, отец едва ли пойдет, чтобы не встречаться с Бернсами, а мама, может быть, согласится.

Сэм отправился за своей матерью, а Ян приготовил «орлиное» перо для триумфатора и содрал шкуру с убитого зверька. Вдобавок ко всему мальчик нанизал когти сурка на нитку вперемешку с небольшими палочками бузины. Вышло нечто вроде индейского ожерелья.

Между тем Гай со всех ног примчался домой.

– Мама, мама, – запыхавшись, крикнул он, – если бы ты видела мой подвиг!

И, захлебываясь и сбиваясь от волнения, он рассказал о своей борьбе с «огромным кровожадным зверем» и о победе над ним.

– Это будет признано за «гран ку», и мне дадут орлиное перо. Кроме того, я получу имя «Ястребиный Глаз»! – заключил он с торжеством. – Сегодня в четыре часа у нас соберется «великий совет». Приходи, пожалуйста, и ты к нам к этому времени, мама. Будет настоящий праздник, и ты увидишь, как меня…

– Выдерут! – вдруг раздался насмешливый голос Бернса, вошедшего вскоре после сына в комнату и слышавшего его последние слова. – Вот я тебе сейчас покажу праздник!.. Ну-ка, марш полоть капусту!

• Предыдущая
• 29/41
• Следующая