Две могилы - Чайлд Линкольн - Страница 27

• Предыдущая
• 27/102
• Следующая

Швейцар, конечно же, сообщил о его приходе, и как только д’Агоста надавил на кнопку переговорного устройства, та мгновенно ожила.

— Винсент?

— Мне нужно поговорить с вами. Срочно.

Пендергаст долго не отвечал.

— На какую тему?

Голос Пендергаста звучал так странно, что у д’Агосты пробежал мороз по коже. Хотя, возможно, всему виной было простое дребезжание микрофона.

— Вы впустите меня?

Еще одна долгая пауза.

— Спасибо, что зашли, но нет.

Д’Агоста задумался. «Спасибо, но нет»? Это ему совсем не понравилось. Лейтенант вспомнил разговор с Лорой и решился еще на одну попытку:

— Пендергаст, послушайте. У нас произошло несколько убийств. Серийный убийца. Мне действительно нужен ваш совет.

— Меня это не интересует.

Д’Агоста глубоко вздохнул:

— Я не отвлеку вас надолго. Просто хочу взглянуть на вас, и все. Нам нужно поговорить. Я хочу понять, что происходит, что с вами творится. Вы испытали страшное потрясение…

— Пообещайте, что уйдете и больше не будете меня беспокоить.

Его голос стал еще холодней и равнодушней, чем прежде.

Лейтенант собрался с силами и ответил:

— И не подумаю. Я буду стоять здесь и надоедать вам, пока вы меня не впустите. Буду стоять всю ночь, если потребуется.

Он все-таки добился своего. Один за другим начали открываться замки. Дверь отворилась, и д’Агоста зашел в прихожую. Пендергаст, одетый в черный халат, даже не поздоровавшись, тут же повернулся к нему спиной. Лейтенант следом за ним направился в гостиную с бонсаями и водопадом.

Пендергаст медленно, словно через силу, опустился в кресло, скрестил руки на груди и взглянул на д’Агосту.

Лейтенант в ужасе застыл. Он не верил своим глазам. Лицо агента осунулось, посерело, серебристые сверкающие глаза сделались тяжелыми и тусклыми, будто свинцовыми. Руки едва заметно дрожали.

— Пендергаст, — начал д’Агоста преувеличенно бодро, — я просто хочу, чтобы вы знали, как потрясла меня смерть Хелен. Мне ничего не известно о ваших планах, но я полностью на вашей стороне — как бы вы ни собирались поквитаться с этими ублюдками.

Пендергаст никак не отреагировал на его слова.

— Мы должны получить… э-э… свидетельство о смерти, медицинское заключение, перевезти тело, пройти через всю эту чертову дипломатическую волокиту с мексиканскими властями. Я пока не знаю, к кому обратиться, но держу пари, что мы быстро управимся. Хелен похоронят достойно, как она заслуживала. А потом мы начнем расследование — ФБР, конечно же, поддержит своего агента. Но и нью-йоркская полиция тоже подключится. И будь я проклят, если не привлеку к делу наших лучших парней. Мы вычислим этих негодяев, я обещаю.

Он остановился перевести дух и взглянул на Пендергаста. Тот прикрыл глаза и как будто задремал. Лейтенант смотрел на своего старого друга и партнера, и вдруг ужасная догадка пронеслась в его голове, едва не парализовав, как удар током высокого напряжения.

— Боже мой! Значит, вы колетесь?

— Что я делаю? — пробормотал Пендергаст.

— Принимаете наркотики.

Тишина, ничем не нарушаемая тишина.

Д’Агоста почувствовал внезапную вспышку гнева:

— Я видел такое тысячу раз. Вы подсели на наркотики.

Пендергаст сделал вялый неопределенный жест рукой:

— И что?

— Как это «что»?

Д’Агоста вскочил со стула. Внутри у него все бурлило. Он помнил столько дерьма, столько смертей и бессмысленных страданий, вызванных наркотиками. Он ненавидел эту мерзость.

Лейтенант посмотрел на Пендергаста:

— Не могу в это поверить. Мне казалось, вы немного умнее. Где они?

Пендергаст не ответил. Просто скривился в равнодушной гримасе.

Д’Агоста не смог этого выдержать и повысил голос:

— Где наркотики?

Не дождавшись ответа, лейтенант наконец позволил гневу вырваться наружу. Он остановился возле книжного шкафа и начал вытаскивать из него книги, одну за другой.

— Где наркотики?

Он опрокинул со стола горшок с одним из карликовых деревьев.

— Где наркотики? Я не уйду отсюда, пока не найду их! Понял ты, обдолбанный придурок?

— Ваша лексика выходца из нижних слоев общества утратила прежнее очарование.

Что ж, по крайней мере, в этой фразе мелькнула искорка прежнего Пендергаста. Д’Агоста остановился, все еще дрожа от ярости, но уже понимая, что надо успокоиться.

— В моей квартире много комнат, и большинство дверей надежно заперты.

Д’Агоста почувствовал, что сходит с ума. Он из последних сил попытался взять себя в руки:

— Послушайте, что я скажу. Смерть Хелен — ужасная трагедия…

Пендергаст оборвал его холодным, замогильным тоном:

— Не смейте говорить о Хелен и о том, что произошло. Больше никогда.

— Хорошо, не буду. Но вы же не можете просто… Я хочу сказать… — Он замотал головой, не находя слов.

— Вы сказали, что вам нужна помощь в расследовании убийства. Я объяснил, что мне это неинтересно. Теперь, если у вас нет ко мне других дел, могу я попросить вас уйти?

Лейтенант тяжело опустился на стул и закрыл лицо руками. Возможно, расследование убийства смогло бы вытащить Пендергаста из этой трясины. Но никакой уверенности у него не было. Он провел рукой по лицу, поднял голову:

— Позвольте мне просто рассказать об этом деле. Хорошо?

— Если вам это так необходимо.

Д’Агоста положил руки на колени, пару раз глубоко вдохнул:

— Вы читаете газеты?

— Нет.

— У меня есть с собой отчет об этом убийстве.

Лейтенант достал распечатанный на трех листах отчет и протянул Пендергасту. Тот пробежал по листу унылым, безразличным взглядом. Но сразу не возвратил, взял вторую страницу и стал читать дальше. Затем вернулся к началу и стал изучать более внимательно.

Д’Агосте показалось, будто он уловил в глазах агента проблеск интереса. Но нет, это была всего лишь игра воображения.

— Я полагал, что это дело как раз по вашему вкусу. К нам направили специального агента из поведенческого отдела ФБР. Его зовут Гиббс. Конрад Гиббс. Вы его знаете?

Пендергаст медленно покачал головой.

— У него множество всяких теорий. Но они годятся для обычных, стандартных дел. А это… мне кажется, оно буквально создано для вас. Я прихватил с собой папку с описанием места преступления, лабораторными отчетами, результатами вскрытия, протоколом судебной экспертизы и ДНК-анализом.

Д’Агоста вынул папку из портфеля и вопросительно покачал ее на руке. Не получив ответа, положил ее на стол:

— Я могу рассчитывать на вашу помощь?

— Очень жаль, но у меня не хватит времени до ухода просмотреть весь материал.

— До ухода? Куда это вы собрались?

Пендергаст тяжело поднялся, складки черного халата скрадывали очертания его фигуры, так что он сам напоминал теперь Старуху с косой. Свет, померещившийся д’Агосте в его глазах, оказался иллюзией. Глаза сделались еще более пустыми, чем прежде.

Пендергаст протянул лейтенанту руку, холодную, как мороженая макрель, стиснул ладонь д’Агосты и чуть оттаявшим голосом произнес:

— Прощайте, мой дорогой Винсент.

Пендергаст захлопнул входную дверь. Затем направился обратно в гостиную, но остановился в замешательстве. На его лице отразилось необычайное смятение. Наконец он принял решение. Подошел к столу, взял толстую папку, раскрыл ее и начал читать.

Больше двух часов он простоял неподвижно с папкой в руках. Потом положил ее на стол. Губы Пендергаста приоткрылись и выговорили всего одно слово:

— Диоген.

«Роллс-Ройс-Силвер-Рейт» 1959 года выпуска с ревом несся по северной части Риверсайд-драйв, отражая в своем полированном корпусе уличные фонари и огни светофоров. Миновав Сто тридцать седьмую улицу, он сбросил скорость и свернул на дорогу, идущую вдоль высокой кованой ограды с открытыми настежь воротами. Проехав мимо чахлых айлантов и кустов сумаха, автомобиль остановился возле роскошного большого особняка. Верхняя часть четырехэтажного здания из мрамора и кирпича терялась в темноте, прогулочную площадку на крыше мансарды ограждала зубчатая стена. В небе сверкнула молния, вслед за ней донеслись раскаты грома. С Гудзона дул холодный ветер. Было всего шесть часов вечера, но в начале декабря к этому времени на Нью-Йорк уже опускается ночь.

• Предыдущая
• 27/102
• Следующая