Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник) - Хаггард Генри Райдер - Страница 8

• Предыдущая
• 8/131
• Следующая

После того как вопрос с животными был улажен, надо было подумать о провианте и лекарствах, что требовало самого тщательного обсуждения. Нельзя было перегружать фургон, и вместе с тем нужно было взять много вещей, необходимых для такого длительного путешествия. К счастью, оказалось, что капитан Гуд кое-что смыслит в медицине. Когда-то ему удалось прослушать курс хирургии, и время от времени он применял свои познания на практике. У капитана не было, конечно, звания доктора, но впоследствии мы убедились, что он понимает в этом деле больше, чем многие господа, получившие право писать после своей фамилии звание доктора медицины. У него была отличная походная аптечка и набор хирургических инструментов. Еще в Дурбане он отрезал у какого-то кафра большой палец ноги так ловко, что было просто приятно смотреть. Но капитан был совершенно ошеломлен, когда кафр, флегматично следивший за операцией, попросил приставить ему новый палец, говоря, что на худой конец подойдет и белый.

Благополучно уладив дела с провиантом и лекарствами, мы перешли к вопросу об оружии и найме прислуги. Что касается оружия, я лучше приведу список отобранного нами из того богатого запаса, который сэр Генри привез с собой из Англии, и того, что было у меня. Этот список сохранился в моей записной книжке, сейчас мне остается только его переписать:

«Три тяжелых двуствольных ружья, заряжающихся с казны, центрального боя, весом около пятнадцати фунтов[19] каждое, с зарядом в одиннадцать драхм[20] черного пороха».

Эти ружья предназначались для охоты на слонов. Два из них — для сэра Генри и капитана Гуда — изготовили искуснейшие мастера одной из знаменитых лондонских фирм. Не знаю, какой фирмы было мое ружье: правда, не такое красивое, но зато неоднократно проверенное мною в охоте на слонов.

«Три двуствольных ружья системы „экспресс-500“, стреляющие разрывными пулями, рассчитанные на заряд в шесть драхм», — превосходное оружие, в особенности на среднего зверя (как, например, на круторогую, или сабельную, антилопу), и незаменимое для самозащиты от врагов на открытой местности.

«Одно двуствольное киперовское дробовое ружье двенадцатого калибра, центрального боя, с обоими стволами — чок»[21]. Впоследствии это ружье оказало нам огромную помощь в обеспечении повседневной пищей.

«Три магазинные винтовки системы винчестер (не карабины)». Они служили нашим запасным оружием.

«Три самовзводных револьвера „кольт“ с патронами крупного калибра».

Таково было наше вооружение. Нужно отметить, что оружие каждого класса было одной системы и калибра, и поэтому мы могли обмениваться патронами, что было очень удобно. Я не прошу извинения у читателя за то, что, возможно, утомил его перечислением таких подробностей, потому что каждый опытный охотник знает, насколько важен выбор оружия для успеха экспедиции.

Теперь перехожу к прислуге, которая должна была нас сопровождать. После долгих обсуждений мы решили, что вполне достаточно взять с собой пять человек: проводника, кучера и трех слуг. И кучера, и проводника я нашел без особого труда. Это были два зулуса по имени Гоза и Том. Найти же слуг оказалось делом более сложным. Нам нужны были люди храбрые, надежные, на которых мы могли бы полностью положиться, так как от их поведения могла зависеть наша жизнь. Наконец мне удалось найти двух: готтентота[22] по имени Вентфогель, что значит «птица ветров», и маленького зулуса Хиву, обладавшего тем неоспоримым достоинством, что отлично говорил по-английски. Вентфогеля я знал давно и редко встречал лучшего охотника-следопыта. Необычайно выносливый, он, казалось, состоял из одних мускулов и сухожилий. Но к сожалению, у него был один недостаток, присущий его племени: он любил выпить. Поэтому полностью на него положиться было нельзя: стоило поставить перед ним бутылку грога — и он забывал все на свете. Но так как мы отправлялись в места, где не было ни трактиров, ни винных лавок, эта маленькая слабость не имела особого значения.

Третьего слугу я никак не мог найти, и мы решили отправиться только с двумя, надеясь, что в пути встретим подходящего человека. Но накануне нашего отъезда, вечером, когда мы ужинали, вошел Хива и доложил, что меня хочет видеть какой-то зулус. После того как мы встали из-за стола, я приказал Хиве его пригласить. В комнату вошел рослый красивый мужчина лет тридцати, с очень светлой для зулуса кожей. Вместо приветствия он поднял свою узловатую палку и молча уселся на корточках в углу комнаты. В течение некоторого времени я делал вид, что не замечаю его присутствия; с моей стороны было бы большой оплошностью поступить иначе: если вы сразу вступаете в разговор с туземцем, он может подумать, что вы человек ничтожный и лишены чувства собственного достоинства. Однако я успел заметить, что он был «кэшла», то есть «человек с обручем». В его волосы было вплетено широкое кольцо, сделанное из особого сорта каучука и для блеска натертое жиром. Такие обручи носят зулусы, достигшие известного возраста и имеющие высокое звание. Лицо его показалось мне знакомым.

— Ну, — сказал я наконец, — как тебя зовут?

— Амбопа, — ответил туземец приятным низким голосом.

— Я где-то тебя уже видел.

— Да, инкоози[23], отец мой, ты видел меня в местечке Литтл-Хэнд, в Изандхлуане[24], накануне битвы.

Тут я все вспомнил. Во время войны с зулусами я был одним из проводников лорда Челмсфорда[25]. К счастью, мне удалось покинуть лагерь с порученными мне фургонами как раз накануне битвы. Пока запрягали волов, я разговорился с этим человеком. Он командовал отрядом туземцев, сражавшихся на нашей стороне. В разговоре он высказал свои сомнения относительно безопасности нашего лагеря. Тогда я ему предложил попридержать язык, так как это было не его ума дело, но впоследствии не раз вспоминал его слова.

— Я помню, — произнес я. — Что тебе от меня нужно?

— Макумазан (так зовут меня кафры; в переводе это значит «человек, встающий после полуночи»; а по-нашему, это просто-напросто человек, который всегда находится начеку), я слышал, ты собираешься в длинный путь далеко на север с белыми вождями, прибывшими из-за великой воды. Правда ли это?

— Да, правда.

— Я слышал, что вы пойдете до самой реки Луганги, которая находится на расстоянии одной луны пути от земли Маника. Это тоже правда, Макумазан?

— Зачем тебе нужно знать, куда мы идем? Какое тебе дело? — ответил я, глядя на него с недоверием, поскольку цель нашего путешествия мы решили хранить в глубокой тайне.

— О белые люди! — воскликнул туземец. — Если вы действительно отправляетесь так далеко, то я хочу идти вместе с вами!

Меня поразили тон и манера разговаривать этого человека. Он держался с необычайным достоинством, и в нем чувствовалось какое-то внутреннее благородство. Особенно удивили меня его слова: «О белые люди» вместо обычного обращения к белым: «О инкоози», то есть вожди.

— Ты забываешься! — сказал я резко. — Думай, прежде чем обращаться с разговором к белым людям. Кто ты такой и где твой крааль? Ответь нам, чтобы мы знали, с кем имеем дело.

— Мое имя Амбопа. Я принадлежу к зулусскому племени, но на самом деле я не зулус. Жилища моего племени находятся далеко на севере. Мой народ остался там, когда другие зулусы спустились сюда. Это было тысячу лет назад, задолго до царя Чака, который правил Страной Зулусов. У меня нет крааля, я скитаюсь много лет. Я пришел в Страну Зулусов с севера, когда был ребенком. Затем служил королю Кетчвайо[26] в Нкомабакозийском полку. Из Страны Зулусов я бежал в Наталь, потому что хотел узнать, как живут белые люди. Потом я воевал против Кетчвайо. С тех пор я живу и работаю в Натале. Мне все надоело, и я хочу снова идти на север. Здесь мне не место. Денег от вас мне не надо. Я человек храбрый и буду вам полезен. Я отработаю пищу, которую съем, и заслужу место у костра, которое займу. Я сказал.

• Предыдущая
• 8/131
• Следующая