Черное и белое (СИ) - "chate" - Страница 16

• Предыдущая
• 16/28
• Следующая

Услышав это, я вздрогнул. «Меч хаоса» - наш семейный артефакт, ужасающей силы. Я никогда не пытался призвать его, хотя и знаю с детства, как это делается, и даже не представляю, что должно случиться, чтобы я совершил этот поступок. Дело тут вовсе не в том, что магия для меня сейчас недоступна, «Меч хаоса» отзовется любому, в ком течет кровь Фад-Шарг. Этот артефакт не только убивает людей, забирая их душу, а при ранении, выпивая силу. Тот, кто держит этот меч в руках, получает те же ощущения, что испытывает жертва меча. Должно быть, положение моего предка было воистину ужасно, если он решился на такое. Да, тем самым он обеспечил победу своим воинам на поле боя, но потом, отпуская меч, он сполна испытал всю боль и отчаянье убитых им людей. Слабый духовно и физически, маг просто не выдерживал и либо погибал на месте, либо погружался в мир безумия, поэтому мало кто из нас рисковал вызывать этот страшный артефакт.

- Я понял. Спасибо, что предупредил.

В комнату старшего Толли я входил с опаской, прижимая к себе нарядно одетого Айриса. Дантиро шел впереди, и я чувствовал себя более спокойно за его спиной. Странное чувство, позабытое, но приятное. Меня уже давно никто не защищал, так может, я не зря согласился на предложение светлого.

- Дед, добрый вечер, я привел к тебе своего супруга и нашего сына. Знакомься. Это Чизер, - я шагнул вперед и склонил голову, здороваясь с человеком, сидящим в кресле на колесах. - А это - наш сын, Айрис.

Еще крепкий мужчина был совершенно сед, а нездоровый сине-красный оттенок кожи лица говорил о том, что мужчина злоупотребляет спиртным. Ноги его были укрыты покрывалом, так что отсутствующую ногу было не видно.

- Подойдите ближе, - проскрипел мужчина, и я сделал еще три шага вперед, оказавшись перед креслом.

Растянув рот в кривоватой улыбке, мужчина посмотрел в лицо спящего ребенка, замер на миг, широко раскрыв глаза, а затем я увидел, как его лицо налилось кровью, и даже белки глаз начали краснеть. Страшное зрелище.

- Это ш-што? – прошипел мужчина, тяжело дыша. Он перевел взгляд на меня, наши глаза встретились, и лицо его задергалось в нервном тике. – Ты… ты…

- Дед, успокойся.

- А ты вообще молчи, сосунок! Ты что устроил?! Ты кого в мой дом привел?!

- Не кричи, дед. Это получилось случайно. Почти. Но раз уж Чизер родил от меня ребенка, я, как честный человек…

- Честный?! Какое понятие ты имеешь о чести, щенок паршивый?! Вон из моего дома! Чтобы ни тебя, ни твоего ублюдка я тут больше не видел!

Его вопли разбудили Айриса, но не это возмутило меня, а то, что моего сына назвали ублюдком!

- Заткнис-с-сь! – Я тоже умею шипеть. – Не смей открывать рот и обзывать моего ребенка.

Прижимаю Айриса к груди, легко укачивая, чтобы успокоить, но малыш продолжает плакать. Я готов просто убить этого желчного старика, ненавидящего весь мир из-за своего несчастья:

- Я и сам не останусь в доме, где правит ненависть и злоба.

- Прекрасно! Убирайся! И ты убирайся вместе с ним, - это уже Дантиро. - С этого дня у меня нет внука. Слышишь? Нет!

Выходя из комнаты, я слышал за спиной шаги светлого мага, и мне было радостно от того, что он не остался, уговаривая деда простить его.

В коридоре мы столкнулись с мужчиной, довольно похожим на Дантиро.

- Дан, что случилось?

- Здравствуй, дядя. Кажется, у тебя больше нет племянника. Дед вычеркнул меня из рода Толли, так что я вынужден уехать. Пожалуйста, скажи слугам, оседлать наших лошадей, вещи мы соберем сами.

А собирать нам, собственно говоря, было нечего, почти все, что мы привезли с собой, так и осталось в сумках. Через десять минут я уже спускался вниз, заметив, как на шее Дантиро повисла плачущая женщина, видимо, его мать, а тот мужчина, которого он назвал дядей, стоит рядом, с хмурым выражением на лице. Даже при изгнании из дома ему есть с кем прощаться, а мне… у меня есть только мой сын, ставший смыслом моей жизни. Дантиро, конечно, сволочь, и поступил он как свинья, но, благодаря ему, я теперь не один в этом мире, так что я даже не знаю, проклинать его или благодарить. Вывод - подожду с выражением своих чувств, а там видно будет. Вполне возможно, что теперь, когда могущественный род не будет стоять за его спиной, все изменится.

Нам понадобилось десять минут, чтобы покинуть дом рода Толли. Благо, их имение находилось у небольшого городка, так что ночевать на улице нам не пришлось. Дантиро привел меня в маленький трактир на окраине города, где мы быстро сняли двухместную комнату.

Быстро поужинав, я отправился наверх, в оплаченную комнату, а вот светлый остался внизу, заливая вином свое горе. Сначала я хотел сказать ему, что напиваться – это последнее дело, но, подумав немного, все же промолчал. Дантиро – взрослый мальчик. Он хотел нести ответственность не только за себя, но и за нас, вот пусть и попробует, каково это. Я-то уже несколько лет жил один и привык рассчитывать только на себя, а светлому будет тяжело.

Покормив сына на ночь и заказав несколько бутылочек молока у жены трактирщика, я спокойно отправился спать. На корзину, в которой я хранил молоко, пока мы путешествовали, было наложено специальное заклятие стазиса, чтобы продукты не портились. Денег, конечно, за нее я выложил немало, но зато теперь спокойно запасался столь необходимым продуктом в больших количествах и не переживал, что завтра малышу будет нечего есть.

Выспаться мне так и не удалось, и дело было вовсе не в Айрисе. Малыш хорошо спал почти всю ночь, не просыпаясь и не капризничая, а вот ввалившийся посреди ночи светлый, пьяный, как не знаю что, разбудил меня, потому что, добираясь до кровати, умудрился упасть три раза, громко матерясь. Пришлось встать, чтобы помочь светлому в поисках кровати, укрыть его, выслушивая жалобы на судьбинушку горькую и несправедливость. И как я сдержался, чтобы не высказать все, что я думаю о нем «несчастном», своими же руками разрушившим свою жизнь? Видимо, тут сыграла свою роль рациональность мышления, пьяному все равно ничего не докажешь, наутро он ничего не вспомнит, так зачем зря стараться? Кроме того, это могло оказаться небезопасным занятием. Мало ли что в его нетрезвую голову стукнет.

В общем, раздел и уложил я его молча. Даже успел услышать, как светлый начал пьяно похрапывать, но стоило только мне самому погрузиться в сон, как я снова был разбужен неугомонным Дантиро, которому стало плохо от выпитого, а затем проснулся и наш сын, решив что поспал он достаточно и пора присоединиться к общему веселью. Ночи как не бывало. Вот за что мне это наказание?

Утром Дантиро поражал нездоровым зелено-желтым цветом лица, ведь похмельный синдром светлые лечить не могут. Кроме того, у него болела голова и желудок, так что отъезд пришлось отложить еще на сутки. Весь день я разрывался между закапризничавшим вдруг сыном и тихо стонущим на кровати «почти супругом». Дантиро, поначалу, есть отказывался, а на любое упоминание о еде его организм реагировал тошнотой. Все это было бы весело, если бы убирать за ним приходилось кому-то другому, так что кроме воды я ничего ему больше не предлагал.

С Айрисом все оказалось сложнее. Он кушал, исправно ходил в туалет, вот только спать больше получаса отказывался. Малыш все время хныкал и пытался выбраться из пеленок, причем никаких видимых причин для подобного поведения я не находил. Он словно реагировал на состояние второго отца, разделяя с ним все неприятные моменты похмелья. В конце концов, не выдержав, я распеленал его, оставив лежать голеньким на кровати, обложив подушками, чтобы малыш никуда не укатился, все-таки кровать была не широкая, так что ребенок вполне мог свалиться с нее.

К тому времени Дантиро успокоился и заснул, а за ним почти сразу угомонился и Айрис, так что я смог свободно вздохнуть и присесть у окна, отдыхая. Не то, чтобы я сильно устал, но после рождения сына я полностью так и не восстановился. Теперь я быстро уставал, плохо засыпал ночью, зато днем мне все время хотелось спать. Типичные признаки легкого повреждения ауры, к счастью, не зашедшие далеко, так что приблизительно через год – полтора я должен полностью восстановиться, а вот вернется ли ко мне магия – это вопрос.

• Предыдущая
• 16/28
• Следующая