Сердце воина (СИ) - "chate" - Страница 3

• Предыдущая
• 3/8
• Следующая

- Хорошо, Хош. Ступай.

- Полковник? – удается мне выдавить из себя полузадушенный хрип.

- Полковник Трейм. Маг второй степени. Особое диверсионное подразделение, - представился он.

Ну, конечно. Вот что мне не давало покоя. Капралом в этом возрасте человек мог бы быть, если бы выбивался с самых низов, но для этого у него слишком правильная речь, да и все его поведение, как и манера держаться, говорили о том, что этот человек не из простых. Я был ослом, когда не понял этого сразу. А теперь…

- И что теперь? Когда меня… – чувствую вновь подступающую тошноту и закрываю глаза, чтобы не видеть свою смерть.

- Теперь ты мой личный пленник.

Личный пленник в условиях войны – это все тот же раб, разве что звучит лучше. Благозвучнее. Я не сомневался в том, что все мои солдаты мертвы, зачем им начальник лагеря – не знаю, но наверняка его не ждет ничего хорошего. Личный пленник – это оговорка для исполнения каприза полковника Трейма, вот только зачем я ему понадобился? Непонятно.

Полковник. Надо же. К тому же еще маг второй степени. Не знаю, как наши маги проморгали такого «капрала», но в том, что в лагере для военнопленных произошел массовый побег, была и их вина. Хотя, какая теперь разница в том, кто виноват? Главный вопрос теперь – что делать? Ответ прост – ждать.

Обо мне вспомнили часа через два. За это время я успел еще немного вздремнуть там, где меня положили, прямо на земле под стеной казармы. Спасибо хоть одеяло кто-то догадался бросить, да и голову мне перевязали, хотя болеть меньше от этого она не стала.

Когда рядом со мной остановилась телега, я не сразу понял, что это за мной. Однако два молодца, подхватившие меня под руки и не очень вежливо погрузившие на покрытое соломой дно, быстро убедили меня в том, что путешествовать мне придется с «комфортом». Когда же ко мне подложили попутчика, я понял, что путешествие будет не самым приятным. Начальник тюрьмы, связанный, в разодранной одежде и с кляпом во рту, скулил, испугано вращая глазами, а еще от него воняло испражнениями. Видимо, когда заключенные обрели свободу и пришли за ним, он очень сильно испугался.

Лошадей в лагере было мало, так что все бывшие военнопленные шли пешком, исключением были только мы с начальником тюрьмы и раненные при побеге воины. Поскольку большинство людей были ослаблены долгим пребыванием в плену, колонна по лесной дороге продвигалась медленно, а голос полковника Трейма звучал то из головы каравана, то из хвоста. У меня создалось такое впечатление, что этот человек вездесущ. Пару раз за дневной переход он подходил к телеге, везущей меня, вернее нас, но ни разу ничего не сказал. Просто бросал короткий взгляд, словно хотел убедиться, что я еще жив и спешил дальше.

Телега, везущая меня в неизвестность, скрипела и качалась, мне было так плохо, что несколько раз я проваливался в муторный сон, больше похожий на беспамятство. Пить хотелось страшно, но до вечера воды мне никто так и не предложил. Когда же беглецы остановились на ночь, полковник лично явился, чтобы вытащить меня из телеги и устроить под деревом.

- Пить хочешь?

Что за глупый вопрос? От жажды у меня во рту пересохло, так что ответил я кивком, отчего голова сразу же закружилась. Вода меня немного оживила, Слава Всевышнему, так что я даже смог оглядеться вокруг. Изможденные после плена и тяжелого дневного перехода люди ели и устраивались на ночь, не обращая на меня никакого внимания.

- Есть будешь? – в руках полковника дымилась миска с горячей кашей, но прислушавшись к себе, я отрицательно покачал головой.

- Еще воды, - попросил я и тут же получил кружку с живительной влагой.

Жадно осушив ее до дна, я облегченно вздохнул и посмотрел на полковника более осмысленным взглядом.

- И зачем я тебе понадобился? Почему не добили сразу?

- Просто прихоть.

- Странная прихоть. Вам еще предстоит пробираться через границу, пусть она теперь и непонятно где проходит. Ведь я могу поднять тревогу, а полторы тысячи изможденных и плохо вооруженных людей, не смогут противостоять даже малому отряду хорошо обученных воинов.

- А с чего ты взял, что мы будем плохо вооружены? – полковник тихо рассмеялся. – Деньги способны творить чудеса, а большие деньги – большие чудеса. Так что найти торговца, заранее привезшего и спрятавшего мечи и кинжалы в условленном тайнике – не такая уж проблема. Завтра не позже полудня, мои люди достанут оружие, и мы сможем дорого продать свою жизнь, если воины Надрии нас все-таки обнаружат.

- Значит, это был не спонтанный побег? – понимание произошедшего окатило меня холодной волной.

- Нет, - полковник сел рядом со мной, прислонившись спиной к дереву, а бедром касаясь моего тела. – При предварительном обсуждении мирного договора ваш король отказался возвращать наших плененных воинов. Идрида, конечно, меньше вашего королевства, но мы воины, и никогда не бросаем своих, если есть хоть малейший шанс освободить их.

Полковник повел плечами, почесав спину о ствол дерева, и продолжил рассказ:

- Помнишь легенду о том, как варвары пытались захватить торговый город, но его жители, раз за разом отбивали все их атаки и тогда варвары ушли, оставив после себя огромную деревянную скульптуру своего божества? Обрадованные жители города посчитали это откупным даром неотесанных варваров и ввезли ее в город.

- Помню я эту историю. В том деревянном божестве сидели воины, а ночью, когда напраздновавшиеся жители уснули, варвары вышли и отворили ворота города для своих соотечественников.

- Вот-вот. Прибрежная крепость стала приманкой, на которую вы клюнули, а мои воины и я сам, сыграли роль деревянного божества. Ваши маги, вдохновленные легкой победой, не проверяли простых солдат на наличие магии, так что капральский мундир сослужил мне хорошую службу. В предрассветный час я использовал свою магическую силу, разрушив решетку, а дальше все было просто. Ребята, используя плечи друг друга, как лестницу, быстро выбрались наружу и обезвредили твоих часовых. После того как остальные стражники были застигнуты врасплох в своих постелях, мы поспешили освободить остальных пленников. Захватить начальника тюрьмы тоже оказалось делом нехитрым. Они так упились с офицерами, что даже меча в руках держать были не в состоянии.

На последней фразе полковник презрительно скривился, отчего шрам исказил его лицо еще сильнее.

- А меня, почему оставили в живых? Почему не добили, отправляя следом за моими подчиненными?

Полковник наклонился вперед, заглядывая в мое лицо:

- А с чего ты взял, что они мертвы? Офицеров мы слегка поучили, а затем заперли вместе с солдатами. Сейчас они все сидят в одной из уцелевших ям и «наслаждаются» жизнью. Смерть стала бы для них слишком легким наказанием за то, что они творили. Сидя в яме, я успел поговорить с ребятами, так что прекрасно знаю, как обстояли дела в лагере до твоего прихода, и как изменились после. Именно поэтому ты сейчас не загибаешься среди остальных в вонючей яме, а едешь в нашу страну, моим гостем.

- Хорошенькое приглашение в гости, голова до сих пор болит. А остальные? Неужели им суждено умереть от голода? – меня всего передернуло, когда я представил себе, как сейчас тяжело приходится остальным. Война есть война, но подобной жестокости я не способен понять. Полковник же только фыркнул, выражая так свое презрение то ли к моей доброте, то ли еще к чему.

- Не бойся, не умрут. Через три – четыре дня в лагерь прибудет продовольственный обоз, вот тогда их и освободят. Мы все рассчитали. Срывать мирные переговоры подобным образом нам не выгодно. Хотя я бы заставил тех тварей помучаться подольше.

- А начальник лагеря вам тогда зачем?

- Какой любопытный. Не боишься, что я передумаю везти тебя с собой и просто прикопаю здесь, чтобы не мучиться?

- Боюсь. И все же спрашиваю, - странно, но на самом деле страх куда-то отступил, когда меня положили в телегу. Хотели бы убить, не стали бы столько времени тащить с собой. Видимо поняв это, полковник все же ответил на мой вопрос:

• Предыдущая
• 3/8
• Следующая