Железный рыцарь (ЛП) - Кагава Джули - Страница 41

– Поспешите, — сказал я, подгоняя всех через дверной проем. — Если это всего лишь первое состязание, у нас нет свободного времени. — Хранитель не сказал точно, сколько у нас времени, чтобы пройти состязания, но у меня было отчетливое впечатление, что каждая секунда окажется ценной.

– Чувак, твой друг в капюшоне действительно не хочет облегчить твою задачу, — прокомментировал Пак, когда мы нырнули через дверной проем и спустились в прихожую. Каменные головы драконов свисали со стены через каждые несколько футов, челюсти замерли в неизменном рычании. — Если это первое состязание — самое легкое, как предполагается, то у нас будут огромные проблемы.

– А что ты думал — будет, Плут? — сказал Грималкин, вышагивая впереди перед нами. — Приятная прогулка по парку? Они не назвали бы это состязанием просто так.

– Эй, я прошел несколько состязаний в свое время, — ответил Пак. — Они в основном все одинаковые: физические поединки, бессмысленная загадка или две, и всегда есть какие-то мерзкие —

Поток пламени вырвался из одной из каменных челюстей дракона, иссушая воздух над Грималкиным, когда тот прошел перед ним. К счастью, кот был слишком низким, чтобы его задело. Но это заставило всех остальных замереть на месте.

– ловушки, — закончил Пак и вздрогнул. — Ну, я должен был предвидеть, что к этому шло.

– Не останавливайтесь! — отозвался Грималкин, продолжая бежать вперед. — Продолжайте идти и не оглядывайтесь назад!

– Легко тебе говорить! — прокричал Пак. Но затем унылый рев позади нас, заставил меня обернуться через плечо и выругаться. Все головы драконов, мимо которых мы только что прошли, начали извергать пламя. И этот огонь начал приближаться к нам.

Мы побежали.

Прихожая казалась бесконечной. По пути было несколько опасных ситуаций, включающие в себя прыжки или ныряние под извергающимся пламени. И, конечно же, в самом конце была неизбежная яма, из которой нам едва удалось выбраться с минимальными ожогами. Рукав Ариэллы загорался дважды, а кончик хвоста Волка подпалился. Но никто не был серьезно ранен.

Задыхаясь и пошатываясь, мы вбежали через арку в следующую комнату, где Грималкин, стоя на сломанной колонне, ожидал нас.

– Тьфу, — простонал Пак, стряхивая пепел с рубашки. — Ну, это было весело, хотя и немного шаблонно. По мне слишком похоже на Храм Судьбы. И так, куда нам теперь?

Я осмотрел комнату, которая была огромной, круглой и покрытой превосходным белым песком, лежащим в дюнах и холмах, словно миниатюрная пустыня. По всей комнате были рассеяны колонны и столбы, большинство из которых сломаны или на половину зарыты в пыли, лежа на боку. Лианы свисали с обширного куполообразного потолка, немыслимо высокого. Корни извивались сквозь осыпающиеся стены. В слабых лучах света в воздухе плавали пылинки. У меня было впечатление, что, если бы я уронил камешек в этой комнате, то он бы завис в воздухе навсегда, подвешенный во времени.

Посредине комнаты в песке стояло огромное каменное возвышение. Остатки четырех массивных мраморных колонн, располагались равномерно вдоль края. По обе стороны от возвышения присели две изящные крылатые статуи, чопорно стоя друг перед другом, кончиками своих распростертых крыльев почти касаясь потолка. У них были тела огромных, гладких кошек с лапами и боками, покоящимися на песке, а лица — прекрасных, но холодных женщин. Сфинксы сидели не подвижно с закрытыми глазами, охраняя пару каменных дверей позади них. Поднимаясь на возвышение, мы остановились на краю, пристально рассматривая огромные существа. Хотя двери были всего в нескольких ярдах от массивных лап сфинксов, никто не двинулся, чтобы пройти между ними.

– Ха. — Пак откинулся назад, всматриваясь в безразличные лица статуй. — Загадка сфинкса, верно? Как очаровательно. Как вы думаете, они попытаются нас съесть, если мы ответим неверно?

– Ты, — проговорил Грималкин, прижимая ушки, — ведешь себя тихо, Плут. Сфинксы не проявят любезности к легкомысленности, и твои необдуманные замечания не будут восприняты хорошо.

– Эй, — ответил Пак, скрещивая руки, — чтобы ты знал. Я ругался со сфинксами раньше, кот. Ты не единственный, кто умеет разгадывать загадки.

– Заткнитесь, — зарычал Волк на них обоих и указал мордой ввысь. — Что-то происходит.

Мы затаили дыхание и ждали. На мгновение все стихло. Затем одновременно глаза сфинксов распахнулись, искрящиеся сине-белые, без радужной оболочки и зрачков, смотря прямо вперед. Однако я мог чувствовать их древний, оценивающий взгляд на себе. Легкий, теплый ветерок прошуршал по комнате, и статуи заговорили. В их голосах вибрировали древняя мудрость и власть.

Время — винтик, который крутит колесо.

Зима оставляет шрамы, которые не заживают.

Лето — огонь, горящий внутри.

Весна ужасное бремя, чтобы скрывать.

Осень и смерть идут рука об руку.

Один ответ лежит в песках.

Но ищите ответ в полном одиночестве,

Иначе песок заберет вас себе.

– Э, жаль, — проговорил Пак, когда голоса смолкли, и тишина вновь опустилась на дюны. — Вы могли бы повторить это снова? Немного медленнее на сей раз?

Сфинксы стояли молча. Их голубые глаза закрылись также быстро, словно захлопнулись двери. Они больше не шелохнулись.

Но что-то зашевелилось вокруг нас. Песок перемещался, двигаясь, словно миллионы змей корчились под его поверхностью. А затем изверг бесчисленное количество скорпионов, маленьких, черных и блестящих, выползающих из-под дюн и потоком хлынувших к нам.

Пак вскрикнул. Волк зарычал, шерсть на спине и шее встала дыбом. Мы столпились на платформе, обнажив оружие. Земля стала массой шевелящихся тел, ползающих друг по другу, пока, наконец, мы уже не могли видеть песок сквозь живой, корчащийся черный ковер.

– Знаете, по мне лучше, если бы меня съели сфинксы, — воскликнул Пак. Ему пришлось кричать, чтобы быть услышанным из-за чириканья, наполнившим воздух, и цоканья миллионов крошечных ног несущихся друг по другу. — Если у кого-нибудь есть план, или идея, или же баночка с ядом против скорпионов, я хотел бы услышать об этом.

– Но, взгляните, — Ариэлла указала на край платформы. — Они не нападают. Они не подходят ближе.

Я взглянул на край и увидел, что так оно и было. Скорпионы взбирались на каменную стену, потоком окружили ее как скалу в море, но не вскарабкивались на эти три фута, которые отделяли нас.

– Они не будут нападать на нас, — спокойно проговорил Грималкин, сидя довольно-таки далеко от края, как я заметил. — Пока. До тех пор пока мы не ответим на загадку не правильно. И так, не волнуйтесь. У нас есть еще немного времени.

– Правильно, — Пак не выглядел уверенным. — И это часть, где ты скажешь нам, что знаешь ответ, верно?

Грималкин махнул хвостом.

– Я думаю, — надменно проговорил он и закрыл глаза. Его хвост подергивался, но кроме этого, кот не двигался, заставляя остальных нервно озираться вокруг и ждать.

От нетерпения и беспокойства я шаркнул ботинком по каменному полу, а затем остановился. Перед одной из разрушенных колон, наполовину зарытой в песке, я увидел письмена, вырезанные на камне. П— А— М— Я— Т. Опустившись, я смахнул грязь, чтобы прочесть слово полностью.

Память.

Что-то зашевелилось у меня в голове; идея, все еще слишком неясная, чтобы разобрать, подобно забытому имени, маячащему на периферии сознания. Здесь что-то было, я просто не мог сложить все вместе.

– Ищите другие слова, — сказал я Паку, который подошел сзади, выглядывая из-за моего плеча, чтобы увидеть, что я делал. — Должны быть другие.

Память, знание, сила и сожаление.

Вот были те слова, которые мы раскопали, вырезанные на каменном полу перед каждой сломанной колонной. С каждой раскопкой, неясные части загадки начали складываться воедино, хотя все еще не достаточно, чтобы сформировать целую картину.