Потерянный принц (ЛП) - Кагава Джули - Страница 21

• Предыдущая
• 21/77
• Следующая

Как вовремя, Гуро, — подумал я, сам не знаю, саркастично или серьезно. Оттолкнувшись от стены, я повернулся к Кензи и беспомощно пожал плечами.

— Я должен идти, — сказал я ей, — прости.

— Ладно, — закричала она мне в спину. — Но я все равно заполучу у тебя интервью, крутой парень! Увидимся после твоего выступления.

Гуро приподнял брови, когда я подошел, но не спросил, что это была за девушка или что я там делал. Он никогда не лез в личную жизнь своих учеников, за что я был ему благодарен.

— Мы почти готовы, — сказал он и протянул мне пару коротких клинков, блеснувших в свете флуоресцентных ламп. Это были не мечи Гуро. Они были немного длиннее и, по-моему, не так сильно изогнуты. Я крепко сжал их в ладонях, проверяя вес и баланс, и сделал пробное вращение. Странно, но было такое ощущение, что они созданы специально для меня.

Я вопросительно взглянул на Гуро, и он одобрительно кивнул.

— Я наточил их утром, так что будь осторожен, — это все, что сказал мне Гуро, и я отошел, заняв свое место у стены.

Наконец маты освободились, и прозвучавший сквозь потрескивание интеркома голос поприветствовал Гуро Ксавьера и его учеников кали. Раздались жидкие аплодисменты, и мы все ступили на маты и поклонились, пока Гуро рассказывал о происхождении кали и о том, что это такое и для чего оно нужно. Я почти ощущал скуку и нетерпение подперших стены спортсменов других видов борьбы. Им не хотелось смотреть наше выступление, им хотелось продолжения турнира. Я стоял с высоко поднятой головой, глядя прямо перед собой. Я делаю это не для них.

Другую сторону зала на секунду ярко озарил свет — вспышка фотокамеры. Я подавил тяжкий вздох, зная, кто именно меня снимает. Замечательно. Если мое фото появится в школьной газете и все внезапно узнают, что я занимаюсь борьбой, то меня не оставят в покое, все будут преследовать меня, выстраиваясь в очередь, чтобы сфоткаться с «каратэ-пацаном». Я чертыхнулся на сующую всюду свой нос репортершу, прикидывая, смогу ли отобрать у нее камеру и удалить снимки.

Выступление началось с пары новичков, демонстрирующих комбинацию «Heaven Six». Стук их ротанговых тростей эхом разносился по залу. Я видел, как Кензи сделала несколько снимков кружащих на матах парней. Затем более продвинутые ученики показали несколько приемов по разоружению противника, тейкдауны и вольные спарринги. Гуро кружил вместе с ними, объясняя, что они делают, как мы тренируемся, и как это может пригодиться в реальной жизни.

Затем пришла моя очередь.

— Конечно же, — сказал Гуро, как только я ступил на маты с мечами по бокам, — ротанговые трости — трости для кали — это замена настоящим клинкам. Мы тренируемся с тростями, но все, что мы делаем с ними, может быть проделано с клинками, ножами и пустыми руками. Что нам и продемонстрирует Итан. Это продвинутая техника, — предупредил он, когда я прошел мимо и встал в нескольких ярдах от него. — Не пытайтесь повторить это дома.

Я поклонился ему и зрителям. Гуро поднял ротанговую трость, крутанул ее в руке и внезапно выбросил в мою сторону. Я отреагировал в ту же секунду — рассек клинками воздух и разрубил трость на три части. По толпе зрителей пронесся вздох, они выпрямились в своих креслах, и я улыбнулся.

Да, это вам не абы что, а настоящие мечи.

Кивнув, Гуро отошел. Я полу прикрыл глаза, приготовившись — подняв один меч вертикально над плечом, а другой, держа у груди. Балансируя на носочках ног, я уносился мыслями вдаль, забывая о зрителях, зеваках и наблюдающих за мной выстроившихся у стены согруппников по кали. Я медленно выдохнул, отрешаясь от всего.

Барабанной дробью заиграла из громкоговорителей музыка, и я начал двигаться.

Сначала медленно, взметая клинки, скользя из одного движения в другое. Не думать о том, что делаешь, просто двигаться, течь. Я кружил на матах, вплетая в такт музыке в готовую комбинацию броски и перевороты. Барабанная дробь усилилась, выбивая неистовый ритм, и я двигался все быстрее и быстрее, вспарывая клинками воздух вокруг себя, ощущая поднимаемый ими ветер, слыша их яростный гул.

Словно издалека до меня доносились одобрительные крики. Зрители не имели никакого значения, ничего не имело значения, кроме клинков в моих руках и плавного движения танца. Мечи в тусклом свете сверкали серебром, текучие и гибкие, словно расплавленный свинец. Парирование, уклонение, защита, удар — в моем танце все это было и не было одновременно. Я никогда еще не выкладывался так, как сейчас. Я уже не мог различить, где заканчивались мечи и начинались мои руки, я весь превратился в оружие, кружащее в центре зала, к которому нельзя прикоснуться.

Взмахнув мечами в последний раз, я резко развернулся и окончил выступление, опустившись на одно колено и держа мечи на изготовке, так же, как в начале демонстрации. Секунду царила абсолютная тишина, а потом на меня лавиной обрушились аплодисменты, смешанные со свистом и скрипом отодвигаемых кресел, когда зрители вскакивали со своих мест. Поднявшись, я поклонился сначала зрителям, затем моему тренеру, ответившему мне кивком, показывающим, что он мной гордится. Он понял меня. Понял, что для меня это было не просто выступление, это было то, ради чего я так много работал, тренировался и, наконец, добился, не ввязавшись в неприятности и не навредив никому в процессе. Наконец-то я сделал что-то правильно.

Подняв глаза, я встретился взглядом с Кензи, стоящей на другой стороне матов. Она улыбалась и громко аплодировала, ее блокнот валялся на полу. Я улыбнулся в ответ.

— Это было потрясающе! — взволнованно сказала она, когда я сошел с матов, тяжело дыша. — Никогда бы не подумала, что ты можешь… такое. Поздравляю, ты действительно крутой парень!

У меня потеплело в груди.

— Спасибо, — пробормотал я, осторожно убирая лезвия в ножны, прежде чем положить их на сумку Гуро. Тяжело было расставаться с ними, хотелось держать их в руках, ощущать их, танцующих в воздухе. Я видел, как Гуро практиковался со своими клинками, и он выглядел так естественно, словно те были продолжением его руки. Выглядел ли я на матах так же, как он? Орудуя клинками вблизи себя, но, не касаясь тела. Даст ли мне Гуро потренироваться с ними когда-нибудь еще?

Гуро вызвал последнего ученика продемонстрировать с ним вместе технику с ножами, и теперь-то уж зрители были все во внимании. Поймав на Кензи несколько оценивающих взглядов от своих согруппников по кали, я весь ощетинился.

— Идем, — позвал я Кензи, отходя от остальных и не давая возможности Крису влезть в разговор и представиться. — Мне нужна газировка. Ты хочешь пить?

Она поспешно кивнула. Мы пробрались через толпу к дверям, вышли в коридор, оставив суматоху и шум позади.

Кинув два доллара в стоящий в конце коридора автомат для продажи напитков, я выбрал пепси для себя и маунтин дью для Кензи. Она благодарно улыбнулась, забирая напиток из моих рук, и мы прислонились к стене, наслаждаясь тишиной.

— Ты как… — начала Кензи через несколько секунд, искоса глянув на меня, — не против ответить сейчас на парочку вопросов?

Я со вздохом откинул голову на стену.

— Не против, — пробормотал я, закрыв глаза. Эта девчонка не оставит меня в покое, пока не добьется своего. — Задавай свои вопросы. Только, как я уже говорил, ты будешь разочарована тем, насколько моя жизнь скучна.

— Что-то сомневаюсь в этом. — Ее голос изменился, стал каким-то неуверенным, почти нервозным. Я нахмурился, слушая шуршание перелистываемых страниц блокнота. Потом послышался тихий вздох, словно Кензи успокаивала себя, готовясь к чему-то: — Тогда первый вопрос. Как давно ты занимаешься кали?

— С двенадцати лет, — не шелохнувшись, ответил я. — Это уже… почти… пять лет. — Боже, неужели прошло столько времени? Помню, как пришел на первое занятие застенчивым, тихим мальчишкой, как боязливо держал ротанговую трость, словно она была ядовитой змеей, и как Гуро оценивающе смотрел на меня своими проницательными глазами.

— Понятно. Здорово. Следующий вопрос. — Поколебавшись, Кензи спокойным, чистым голосом спросила: — Чем тебя так зацепили фейри?

• Предыдущая
• 21/77
• Следующая