«Качай маятник»! Особист из будущего (сборник) - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 51
- Предыдущая
- 51/175
- Следующая
– Здравствуй, командир.
Я поставил подарки на тумбочку.
– Привет, Петя, – почти прошептал лейтенант.
– Ты много-то не говори, мне сказали – слаб ты еще, отдохнуть тебе надо, сил набраться.
– Кого на взвод поставили?
– Пока меня, только званием я не вышел.
Илья кивнул. Я вкратце пересказал ему новости – про рейд наш, про то, как «окруженцев» встретили, как гаубичную батарею разгромили. Потом про пленного офицера-артиллериста рассказал – что после допроса в штабе его расстреляли.
– Правильно сделали, – сказал раненый, лежавший на соседней кровати. – Они на нашу землю захватчиками пришли, что с ними церемониться? Туда им и дорога!
– Во-во! Всех бы их в этот овраг! – подхватил раненый с другой кровати.
Я повернулся на голоса. Оказывается, вся палата жадно слушала мой рассказ. Скучно в санбате лежать. О своих ранениях друг другу рассказали, сводки Совинформбюро прослушали, и – все. А тут – свежие новости с передовой, из первых рук.
Дальше уже сами раненые стали обсуждать, как, по их мнению, развернутся события на фронте.
– Техники бы нам побольше да боеприпасов вдоволь. Вот я – артиллерист. На день по два-три снаряда дают. Чего ими сделать можно? Только пристреляться, – подал из угла голос раненый.
Я прислушивался к словам раненых и видел – была в них горькая сермяжная правда. Слышали б ее и те, от кого зависело техобеспечение строевого полка на фронте…
Я попрощался с Ильей, пожелал всем раненым скорейшего выздоровления и вышел из душного санбата.
По улице неровным строем шли бойцы в новой форме – видать, пополнение. Они с интересом разглядывали вывески
на зданиях города, неумело поправляя съезжающий с плеча ремень винтовки. Навстречу, натужно урча, ехал гусеничный тягач – тянул на тросе танк с развернутой назад башней.
– Принять вправо! – дал команду шедший сбоку колонны лейтенант.
Бойцы послушно сошли на обочину, с любопытством и ужасом разглядывая покалеченную боевую машину.
Я невольно замедлил шаг. Сердце сжалось – это была видавшая виды «тридцатьчетверка». Досталось же ей: люквоздуховод над отделением силовой передачи сорван, через торчащий вверх кормовой лист просматривался почерневший от гари двигатель. Я попытался представить судьбу экипажа. В такой ситуации все зависит от того, успеют ли они за несколько секунд выскочить через люки.
С передовой за городом доносились редкие выстрелы – обычные будни прифронтового городка.
Я возвращался в разведвзвод, стараясь не думать о превратностях судьбы: что было, то прошло, что будет – увидим. Однако такого виража судьбы, который мне предстоял, даже я, привыкший, кажется, ко многому, не ожидал.
По прибытии во взвод ко мне подошел встревоженный не на шутку старшина:
– Командир, тебя посыльный из штаба уже дважды спрашивал. Никак, случилось чего? Срочно иди – начальство ждет!
Ну вот! Только отдохнуть маленько собрался – и на тебе. Что за срочность такая?
Я прибыл в штаб. Начштаба, как увидел меня, побагровел весь:
– Где тебя носит, Колесников?
– В медсанбат ходил, к командиру своему.
– Тебя дожидаются. Ждать себя заставляешь, сержант! Следуй за мной!
Он подвел меня к дальней комнате, открыл дверь, пропустил вперед. И – плотно закрыл за собой дверь.
За столом сидел средних лет мужчина, в военной форме, но без знаков различия на петлицах. Лицо невзрачное. Посмотришь на него, отведешь взгляд, а как он выглядит, вспомнить не сможешь. Мне он сразу не понравился. Однако по тому, как майор стоял перед этим военным, я понял – он не из простых.
– Товарищ из… в общем, поступаешь в его распоряжение.
Начштаба счел свою миссию выполненной, повернулся и вышел.
– Командир взвода разведки старший сержант Колесников? – полувопросительно-полуутвердительно спросил незнакомец.
– Так точно.
– Да ты садись. Можешь называть меня «товарищем Ивановым».
Я уселся на единственный свободный стул.
– Кури. – Незнакомец подвинул поближе ко мне пачку папирос и спички.
– Бросил.
– Правильно, сам хочу.
«Разговор завязать хочет, в душу влезть, – решил я. – Папиросочки, разговор про босоногое детство, а потом попросит на товарищей доносить – знаю я эти штучки, рассказывали уже сослуживцы под большим секретом».
– Это твоя группа окруженцев с майором Меркурьевым из немецкого тыла вывела?
– Моя, а что?
– Вопросы здесь задаю я.
– Так точно! – Я вскочил со стула и вытянулся по стойке «смирно».
Лучше изображать тупого солдафона и служаку – быстрее отстанет.
– Садись и перестань дурака валять. Петр, я о тебе больше знаю, чем ты думаешь.
Ага, знаешь! Фига! Не Петр я вовсе, а Сергей.
– Подойди к столу, покажи на карте, где батарея немецкая стояла.
Я подошел, определился, уверенно ткнул пальцем.
– Вот здесь.
– Правильно.
Еще бы неправильно! Я там с товарищами шкурой рисковал, такие вылазки не скоро забудешь.
– А в этих местах был?
Незнакомец ткнул карандашом в район села Усвятье. Я всмотрелся в карту. Это было немного дальше, чем позиции немецкой батареи.
– Нет, так далеко мы не забирались, «языка» можно и поближе взять.
Тоже мне – «Иванов»! Он такой же Иванов, как я балери-
на. По выправке – кадровый офицер, по невзрачной физиономии – похоже, разведчик или из «органов».
– Провести в Усвятье можешь?
– Так это же от позиции батареи еще километров десять. За ночь обернуться не успеем.
– Не твоя забота. Дорогу к батарее покажешь?
– Найду.
– Считай, договорились. Свободен пока, товарищ старший сержант.
Вышел я из штаба и направился во взвод. Что-то крутит «товарищ Иванов». От моих вопросов уходит, и сам ничего не говорит – ни о предстоящей задаче, ни о себе.
Прошло два дня. Штабисты меня не беспокоили, с разведкой в немецкий тыл не посылали. Я ломал голову – интересно, для чего меня вызывал «товарищ Иванов»? Вроде как крючок закидывал, вызнавал мои возможности. Только чего он хотел? В Усвятье привести? Так любой по карте приведет. Проблема только в том, что немцы мешать будут – им праздношатающиеся в своем тылу не нужны. И еще. Ночью местность выглядит не так, как днем, ориентироваться сложнее, навык нужен. Те ориентиры, которые недалеко и днем прекрасно видны – например, характерный изгиб реки, церковь с колокольней или заводская труба, – ночью толком не разглядишь. Будешь находиться рядом с целью или нужным местом и не поймешь этого. Без такого навыка в разведке делать нечего. Не было в эти времена приборов и прицелов ночного видения, значительно облегчившим жизнь военным в конце двадцатого века. Так и не придя к чему-нибудь определенному, я ждал.
В штаб меня вызвали только на третий день. Понятное дело, не чаи гонять – за заданием.
Начштаба снова провел меня в комнату, где, как и прежде, находился «товарищ Иванов».
– Колесников, поступаешь в распоряжение «Иванова», – сказал мне майор и вышел.
Я глянул на нового начальника. С таким же успехом он мог носить фамилию «Сидоров» или «Петров».
«Иванов» кивнул мне на стул:
– Садись, взводный. Настроение как?
– А что, настроение боевое.
– Не болеешь?
– Здоров.
– Сегодня ночью надо в тыл к немцам идти.
– Понял уже. Группу из скольких человек готовить?
– Не надо группу готовить. Ты нас поведешь. В группе, кроме тебя, двое будут – я и еще один человек.
– «Товарищ Сидоров»? – съязвил я.
Уловив мою иронию, «товарищ Иванов» усмехнулся:
– Можно и так назвать. Во взводе о выходе – ни слова.
– Понял.
– Тогда пока иди, готовься.
К вечеру я стал собираться – проверил автомат, пару гранат взял, оделся подобающе. Около полуночи явился сам начальник штаба в сопровождении уже знакомого мне «Иванова» и невысокого коренастого мужчины, как я понял, «товарища Сидорова». Бросилось в глаза: на улице тепло и сухо, а они в солдатских плащ-палатках. На спине у второго горб топорщится – не иначе как рация. Значит, далеко пойдем и не на один день.
- Предыдущая
- 51/175
- Следующая