Беглец - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 24
- Предыдущая
- 24/74
- Следующая
Беглые меня слушали молча, не прерывая, но по тому, как они изредка переглядывались, я понял, что новость их изрядно обрадовала. Видимо, они начали терять надежду, а тут – раз, я такой весь в белом и дарую им свободу.
– Подзаработать на пути – это неплохо, нур капитан, – сказал один из беглых, здоровенный мужик с плечами борца или, вполне возможно, десантника.
– Прежде чем вы подтвердите под протокол, что мне от вас не стоит ждать проблем, хотелось бы узнать, кто вы такие.
Первым поднял руку, привлекая к себе внимание, не тот здоровяк, кто первым открыл рот, а более сухощавый мужчина лет тридцати.
– Под протокол: обязуюсь не доставлять никаких проблем владельцу рейдера «Люмерец» до покидания борта в любом нейтральном порту… Бывший капитан Арни Вильн. Был первым пилотом на торпедоносце «Экстаси»…
– Подожди, он же участвовал в той операции? Я ещё чинил его. Только тебя вот не помню.
– Вы не могли видеть меня. Вы, господин капитан, прибыли с каким-то живчиком-майором, обсудили степень повреждений, после чего майор отбыл, а вы занялись ремонтом повреждений. Я ещё вам через одного лейтенанта трофейный игольник передавал, что мне подарили техники, чтобы вы сняли с него привязанность с прошлого владельца.
– Помню-помню. Модель «Пробой-М» в редкой эксклюзивной версии с мраморными накладками на рукоятке. А твой голос вроде знаком, мы тогда по внутренней связи общались? – припомнил я.
– Точно. Вы за два часа устранили повреждения в гипердвигателе, дыра, конечно, на полборта осталась, но зато мы спокойно долетели до верфей и там встали в док. Там же и в плен попали.
– Пассажиром полетишь или желаешь подзаработать?
– Хотелось бы, чтобы кредиты в кармане были, а то спецы люмерцев и счета, и всё остальное, что можно, обобрали. Договор стандартный?
– Да, обычный, – кивнул я. – Для пилота тысяча сто кредитов в месяц. В случае взятия трофеев процент стандартный.
– Тогда я согласен.
– Кто другие? – посмотрел я на остальных троих беглых.
– Лейтенант Ивген Тентон, командир диверсионного взвода шестого корпуса планетарной пехоты, – тут же представился невысокий молодой парень, примерно моих лет, и кивнул на громилу: – Это сержант Мартис Шелон, мой зам. Вместе в плен попали, когда нас командование сдало по приказу сверху, вместе бежали и снова попались. Скажу за себя и сержанта: у нас отобрали все трофеи из тех, что мы взяли, когда бежали, так что неплохо бы подзаработать, чтобы не с пустыми руками оказаться у нейтралов. В абордажную команду возьмёте? Соответствующая подготовка и опыт у нас есть. Мы, конечно, «земляные черви», как нас называют флотские, но и в космосе поработать приходилось.
– Принимается, – кивнул я и посмотрел на четвёртого беглого.
– Не военный, господин капитан, – покачал тот головой. – Игор Лиог, старший лаборант на исследовательской станции. Попал к люмерцам, а потом и в рабство, когда они взяли на абордаж круизный лайнер, на котором эвакуировали персонал нашей станции.
– Клистирная трубка смогла сбежать из рабства? – недоверчиво прищурился я.
– Я в молодости служил четыре года в наёмном подразделении «Фелонт». Начинал в десантном подразделении, закончил службу погонщиком. Зарабатывал себе на дорогую сеть и базы. Потом попалось предложение на установку нейросети учёного, ну и стал я «умноголовым». С товарищами по несчастью согласен, хорошо бы подзаработать по пути.
– Понятно. Принимается. Значит, так, сейчас дроид притащит гидрант и окатит вас водой, чтобы хотя бы смыть грязь, не хочу, чтобы вы её растаскивали по кораблю. Потом пойдёте по своим каютам, нормально помоетесь, оденетесь, жду вас в кают-компании. Этот крейсер модели «Жюрин» четвёртого поколения. Кто его не знает, прямо по коридору – кают-компания, по лестнице наверх – жилые каюты. Вильну третья каюта. Тентону и Шелону четвёртая и пятая, Лиогу соответственно шестая. В кают-компании я активирую ваши нейросети, там же и заключим договоры на временную работу по специальностям.
Посторонившись, я дал возможность пройти внутрь техническому дроиду, который, ловко орудуя своими инструментами, снимал с парней оковы и менее ловко – ошейники. Эти были серьёзнее, со взрывчаткой. Наконец все четверо встали передо мной во всей своей обнажённой красе. Пока дроид их поливал из шланга, те ладонями смывали с себя многодневную грязь. Вильн закончил первый и, вытираясь тряпкой, вышел в коридор, после чего направился к своей каюте. Его на всякий случай контролировал искин. Все парни под протокол подтвердили, что не навредят мне и моему кораблю, но я всё равно подстраховывался.
Пока оставшиеся беглые домывались, я расспрашивал их о том, как их содержали. Оказывается, со мной ещё общались либерально, парней с помощью ошейников вырубали, после чего один из охотников, что отвечал за их кормление, заходил и оставлял поднос с брикетами солдатских пайков и кастрюлю с водой. Туалета не было, делали под себя, мочой пытаясь смыть нечистоты к стоку, но особо не получалось, поэтому понятно, с какой радостью покидали заключенные камеру.
– Да-а-а, – протянул я. – С вами ещё нормально обращались. Меня пытали каждый день, по нескольку часов изощрённых истязаний.
– А что с вами делали? – остановился, обернувшись, здоровяк-сержант, который шёл впереди в сторону кают-компании.
Остальные тоже остановились, ожидая ответа, им было интересно.
– Поверьте, парни, никому не пожелаю того, через что прошёл я. Ничего постыдного в пытках я не вижу, просто они мне были неприятны. Один член экипажа, скажем так, осуществлял свои сексуальные фантазии с моей помощью.
– Фу-у, – скривился сержант. – Извращенцы чёртовы.
– Скорее, извращенка. Моей мучительницей была очень красивая девушка семнадцати лет с обалденной фигуркой.
– Я бы эту тварь своими руками удавил, – сжав кулаки, зло прошипел бывший наёмник-учёный, когда мы входили в кают-компанию. – Из-за неё я тут оказался.
– О, братишка, – искренне обрадовался я, но панибратски похлопать его по плечу поостерёгся, он не до конца отмылся, и от всех троих ещё попахивало, пусть сначала душ примут. – Значит, тоже на медовую ловушку повёлся. Поверь, это как бальзам на сердце, что я не один такой идиот.
Тот только отмахнулся и начал подниматься по лестнице следом за лейтенантом, а вот сержант задержался. Он усмехнулся и сказал:
– Поверьте, нур капитан, для кого это пытка, а для кого и неосуществимые мечты.
– Да иди уже, – махнул я рукой. – Приведёте себя в порядок и спускайтесь сюда, я пока оборудование подготовлю.
Парни задержались в своих каютах кто на двадцать минут, кто на полчаса. Первым спустился Вильн.
– Отмылся так, что кожа скрипит, – сказал он и, пройдя к синтезатору, заказал себе привычную пищу.
Судя по зелёному «сопливому» супу, родом он был с планеты Рон в Шейне, он там считался национальным блюдом. Я пробовал и понял: чтобы это понравилось, надо было родиться на Роне.
Пока я настраивал медицинское оборудование, которое вкатил с помощью технического дроида в кают-компанию, спустились остальные беглые и начали обедать. Теперь, не обнажённые, а в тёмно-синих пилотских комбезах, они смотрелись уже более привычно. Шелон, видимо, включил в душе режим бритья волос, так как его череп стал совершенно лысый.
Пока моя будущая команда набивала желудки, каждый по очереди протягивал мне руки, и я с помощью нейроразъёмов на кистях присоединял к ним медоборудование и включал нейросети. После чего сразу сбрасывал им стандартные договоры наёмника. Парни внимательно изучали их, ставили свои электронные подписи и отправляли мне обратно, а я архивировал их в недавно созданной отдельной папке. Договоров при себе у меня, естественно, не было, не успел как-то скачать бланки из сети, но я их позаимствовал у капитана, из всего массива информации, которую он со своей нейросети перекинул мне.
Пока дроид возвращал медоборудование на место, я присоединился к обедающим теперь уже членам команды и, взяв себе сок, стал дистанционно отдавать приказы. Первым делом дал доступ к внутренней корабельной сети третьей категории пилоту и лейтенанту, а к четвёртой – сержанту и погонщику. Категории подразделялись так: первая – полная – была у меня как владельца корабля. Вторая позволяла отдавать приказы искину и иметь ограниченный доступ в его архив. Третья – отдавать приказы искину только в сфере своей профессиональной деятельности, иметь общий доступ к сети, то есть при её наличии можно смотреть фильмы из архива фильмотеки или другие развлекательные передачи, как это делали охотники, а также разрешалось носить на борту лёгкое боевое оружие – импульсники или игольники. Четвёртая категория – самая низкая, только общий доступ к сети, вооружение разрешалось иметь лишь с моего личного разрешения. Обычно оно давалось перед боевой операцией в случае абордажа или противоабордажа. Сержант и погонщик могли сколько угодно играть с любым типом вооружения и спецсредств поддержки, но только на территории арсенала, к которому могли получить доступ с разрешения моего или лейтенанта. Пилот туда доступа не имел, его рабочее место – рубка.
- Предыдущая
- 24/74
- Следующая
