Венецианская птица. Королек. Секреты Рейнбердов (сборник) - Каннинг Виктор - Страница 118

• Предыдущая
• 118/140
• Следующая

В три часа у себя дома Бланш устраивала групповой сеанс. Когда он закончится и клиенты разъедутся, она сама попытается вызвать Генри, чтобы детально все с ним обсудить и услышать его мнение о положении, в котором оказалась. Бланш не сомневалась, что он уже и сам включился в работу. В конце концов Генри был и оставался прежде всего инженером и архитектором. Он любил строить, и она знала, насколько ему не терпится приступить к возведению «Храма Астроделя». Разумеется, он будет настаивать на своем проекте, на собственном видении конструкции. Бланш придется проявить твердость и не давать ему воли. Иначе у них получится «Храм Соломона», что будет вполне в его вкусе.

В дверном проеме появился Джордж в халате поверх пижамы, с подносом для завтрака. Он выглядел утомленным и лет на десять постаревшим. Поставив поднос на край кровати, Джордж застонал от головной боли. Бланш усмехнулась:

– Ты никогда не усвоишь простые правила. Тебя вечно добивает последний большой бокал бренди, который непременно выпиваешь, как только доберешься домой. Иди сюда, я приведу тебя в порядок. Кофе не поможет.

Джордж сел на постель, и Бланш начала водить пальцами от его висков вдоль линии лба. Через минуту его тело расслабилось, и он сказал:

– Если в тебе и есть нечто фальшивое, то не пальцы. Это чудо.

– Мы же не можем тебе позволить страдать от головной боли весь день. Ты должен быть в форме, чтобы выполнить сегодняшнее задание.

– Какое еще задание?

– Телефонные номера, о которых мы говорили. Ты отправишься на главный почтамт в Солсбери и просмотришь все справочники.

– Я этого не сделаю!

– Сделаешь как миленький! Раскопаешь всех Э. Шебриджей и составишь полный список. А как только вернешься, получишь свои семь с половиной сотен.

Джордж резко повернулся:

– Ты серьезно?

– Даю тебе слово.

– Бланш – ты великая женщина!

Он хотел обнять ее, но опрокинул поднос с завтраком, залив горячим кофе постель.

Джордж уехал в десять часов, а Бланш задержалась, чтобы прибраться в коттедже и застирать испачканные кофе одеяло и простыни. В половине одиннадцатого зазвонил телефон. Она сняла трубку.

– Здравствуйте! Могу я поговорить с мистером Ламли? – раздался мужской голос.

– Извините, но его сейчас нет дома. Хотите оставить для него сообщение?

– Ах, вот незадача… – В голосе слышалось разочарование и растерянность.

– А кто им интересуется?

– Меня зовут мистер Энгерс. Из фирмы «Уорт и Фрин». Он навещал меня…

– Да, конечно, мистер Энгерс. Он мне о вас рассказывал. Это как-то связано с Эдвардом Шебриджем?

– Да, связано… Но, поскольку дело конфиденциальное, могу я спросить, с кем имею удовольствие беседовать?

Бланш рассмеялась:

– Вам не о чем беспокоиться, мистер Энгерс. Мне все об этом известно. С вами говорит миссис Ламли. Я исполняю обязанности секретаря Джорджа.

– Тогда все ясно. Никаких проблем. Простите за перестраховку, но порой она не бывает излишней. Юридические вопросы зачастую носят деликатный характер.

Бланш решила пойти на заведомый блеф, зная, что ничем не рискует:

– Если вы предпочтете связаться непосредственно с ним…

– Просто передайте, пожалуйста, сообщение для мистера Ламли. Скажите, что я раздобыл адрес. Это Хайлендс-Хаус близ Блэгдона, графство Сомерсет.

– Подождите секундочку, я должна записать. – Бланш занесла адрес в записную книжку, а потом сказала: – Он будет вам признателен за помощь, мистер Энгерс.

– Но пусть знает, что это оказалось совсем не трудно. Мы с Эдди увлекались соколиной охотой. Он, вероятно, до сих пор занимается ею. Вот я и вспомнил, как много лет назад мы вступили в «Клуб любителей соколов». Правда, сам я давно не платил членских взносов, но Эдди наверняка состоит в этом клубе.

– Блестящая мысль!

Энгерс рассмеялся:

– У меня неплохо работает голова, миссис Ламли. Я позвонил секретарю клуба. Он оказался на редкость подозрительным, но я объяснил, что разыскиваю старого друга Эдварда Шебриджа. И он выдал мне адрес моментально. В подобных организациях не любят делиться информацией. Я их понимаю. Мало ли кто может наводить справки. Но номера телефона у секретаря не оказалось. Мол, по просьбе владельца номер не включили в справочники. Очень похоже на Эдди. Никогда не любил лишних звонков и вторжения посторонних в свой мирок. Скажите мужу, чтобы передал от меня привет, когда встретится с ним. Пусть, если пожелает, сам позвонит. Очень хотелось бы снова повидаться.

– Непременно. Спасибо вам за информацию, мистер Энгерс. В компании Джорджа очень обрадуются таким новостям. Как и сам мистер Шебридж, когда узнает суть дела.

Энгерс хихикнул:

– Посоветуйте ему не спускать сразу все на вино, девочек и танцульки. Хотя он не такой. Возможно, купит себе беркута.

Бланш посмотрела на лежавший перед ней адрес. События развивались поразительным образом. Генри не стал дожидаться, чтобы она связалась с ним сегодня. Он все знал и принял меры. Разумеется, следовало признать и заслугу Джорджа. Да, но кто вложил мысль о соколином клубе в голову Энгерса? Генри. Он все предвидит и берет под контроль.

Бланш вырвала листок из записной книжки и убрала в сумочку. Теоретически Джордж мог заявить, что честно заработал тысячу фунтов. Стоит сообщить ему, что адрес ей известен, как он потребует денег и устроит скандал, если она не заплатит. Но адрес не означает, что проблема Рейнбердов решена. Ей нужно выждать подходящий момент и сделать следующий ход, только взглянув сначала, что собой представляет Эдвард Шебридж. А пока лучше Джорджу ни о чем не рассказывать. Бланш заплатит ему обещанные семьсот пятьдесят фунтов, а потом, если все сложится удачно, добавит двести пятьдесят. Но до того времени, когда она приглядится к Шебриджу и получит дальнейшие указания от Генри, следует держать информацию при себе. Джордж не мог поднять скандала из-за того, о чем не знал. Хорошо, что Шебридж не значится в телефонных справочниках. В противном случае Джордж мог бы вскоре явиться, узнав номер и торжествуя.

Помня, как она в первый раз решила отказаться от услуг мадам Бланш, мисс Рейнберд готовилась к новому наплыву навязанных собственным подсознанием снов о Гарриэт и, возможно, приступам жестокой мигрени. Если бы все неприятности вернулись, она заранее собиралась с силами, чтобы вытерпеть их, пока они не исчезнут.

Она радовалась, что прошло несколько дней, а ее не одолевали ни кошмарные сны, ни головные боли. Более того, мисс Рейнберд чувствовала себя прекрасно. Наступила весна, ей предстояло многое перепланировать в саду, а кроме того, она вдруг воспылала желанием заново отделать большую гостиную и свою личную маленькую комнату, где любила уединяться. Заодно понадобятся в обе комнаты новые шторы. А это отличный предлог остаться в Лондоне на ночь и сделать необходимые покупки в «Хэрродсе». Вероятно, думала мисс Рейнберд, глупая затея с медиумом возникла оттого, что она распустила себя, стала вести замкнутый образ жизни и не проявляла интереса к тому, что творилось за стенами усадьбы. Когда тебе за семьдесят, ум и тело надо поддерживать в активном состоянии, как ныне принято говорить – в тонусе. Но и ругаясь с садовником, испытывая терпение продавцов в «Хэрродсе» и доводя мастера до исступления, постоянно меняя будущую цветовую гамму для отделки внутренних помещений дома, она все же задумывалась о судьбе семьи Шебридж.

Наверняка Роналд Шебридж сумел достичь в жизни успехов. Возможно, в нем были заложены качества хорошего человека. Не исключено, что во время работы в Рид-Корте этот человек вынужден был плясать под дудку Шолто. И вообще, они уже все умерли. Гарриэт, Шолто, Шебриджи – и муж, и жена. Они не могли больше ничем потревожить ее. Но оставались Эдвард Шебридж, его сын и, может, жена. С ее стороны было бы не слишком гуманно не испытывать к их нынешнему положению любопытства. Строго говоря, после смерти мисс Рейнберд Эдвард Шебридж, как ближайший родственник, должен унаследовать усадьбу. Составленное завещание предусматривало очень щедрые пожертвования в пользу благотворительных организаций, но даже эти суммы ненамного уменьшали общий размер огромного состояния мисс Рейнберд. Какое-то время проблема, как распорядиться им, волновала мисс Рейнберд, но после консультаций со своим поверенным она решила передать все, включая Рид-Корт, в распоряжение Британского национального фонда. Ее особняк был старинным, очень импозантным, а его убранство состояло из изысканных предметов меблировки и произведений мастеров живописи. Ей нравилось думать, что все это будет сохранено в том виде, в каком существовало при ее жизни. Однако огорчали мысли о толпах туристов, которых станут пускать на территорию усадьбы и в дом. Неуклюжие дети со своими вульгарными родителями начнут устраивать в ее саду пикники, бродить по комнатам и залам, отпуская язвительные замечания о бывшей владелице… Впрочем, мисс Рейнберд этого не увидит и не услышит.

• Предыдущая
• 118/140
• Следующая