Единожды солгавший (сборник) - Крюкова Тамара Шамильевна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/34
• Следующая

– Это ты, что ли, половина? – ухмыльнулся Колян, смерив Андрея оценивающим взглядом. – Не дрейфь, пацан, не тронем. Или тебе уже памперсы понадобились?

Парни загоготали. Развязность и оживлённость Андрея исчезли без следа. Потеряв дар речи, он безропотно позволил бритоголовым пройти в гостиную.

Погасшие оплывшие свечи. Тарелки с объедками и окурками. Полупустые бутылки. Всё тот же осклабившийся негритёнок. Банановая кожура свешивается из корзины ему на глаза. Голые тела, валяющиеся на ковре, как после побоища. Кино кончилось.

– Не хило, – сказал Колян, с интересом рассматривая живописную батарею бутылок на сервировочном столике.

– Смотри-ка, они ещё и косячком баловались, – усмехнулся Додон.

Света обвела взглядом комнату. Антон лежал навзничь, положив голову на живот шатенки. Уходя, Света оставила его в объятиях брюнетки. А она-то, дура, надеялась, что он раскается и пойдёт её искать.

– Ребята, – жалобно проблеял дрожащим голосом Андрей.

Все продолжали спать.

– Ладно, забирай шмотки, и пойдём, – сказал Колян. Потом обернулся к Андрею: – Это – за моральный ущерб.

Он прихватил пару бутылок виски.

Света неотрывно смотрела на Алтона. К горлу подступил комок то ли тошноты, то ли ненависти. Она вспомнила, с какой лёгкостью он выплюнул обидное слово: «Дрянь», – и невольно потянулась ладонью к щеке, куда пришлась пощёчина.

– Он меня ударил. Я хочу, чтобы он заплатил за это, – отчеканила девочка, указав на Антона.

– Как скажешь. Твоё желание – закон.

Колян подошёл к Антону и слегка пнул его в бок носком ботинка.

– Эй, вставай. Лежачего не бью.

Наконец-то спящие зашевелились. Антон открыл глаза. Не понимая, что происходит и где явь, а где сон, он недоумённо уставился на незнакомца. Свету покоробило, что он даже не пытался прикрыть свою наготу.

– Ты кто? – спросил он, как будто всё ещё надеялся, что стоящий перед ним парень – порождение галлюциногена.

– Конь в пальто. Ну так как, драться будем? Или по простому дать тебе в морду?

Придя в себя, Антон поспешно поднялся. Куда делись его снобизм и уверенность. В лице читался нешуточный испуг.

– Что ты с ним церемонишься? Врежь ему как следует, – скомандовала Света.

Антон только сейчас заметил её присутствие.

– Ты? Откуда? Зачем?

– Смотри-ка, какой любопытный. Спроси ещё: «Что? Где? Когда?» – съязвила Света.

Неожиданно рыхлый, флегматичный Никита взял на себя роль героя. Он бросился на бритоголового, чтобы сбить того с ног, но реакция у тренированного Коляна оказалась лучше. Никита мешком отлетел в сторону, ударившись о каминную решётку. Девчонки завизжали. Антон трусливой рысцой побежал к лестнице на второй этаж. Додон бросился за ним, но Колян властно прикрикнул: «Не тронь! Он мой!»

Тяжёлый кулак пришёлся прямо в челюсть. Антон пошатнулся. Пытаясь сохранить равновесие, он ухватился за негритёнка, и они вдвоём полетели на пол.

Звон стекла. Крик. Глухой звук ударов. Визг девчонок. Мобильный телефон в руках у Никиты. «Ах ты сволочь!» Тяжёлая подошва ботинка, смачно вдавившая аппарат в паркет. Треск.

– Так их! Бей! Уроды! Извращенцы! – войдя в раж, кричала Света.

Антон уже поднялся и пытался ретироваться в столовую.

Заметив его манёвр, Света в исступлении схватила бутылку и ударила его по голове. Юноша обмяк и повалился на пол.

Всё разом стихло. Струйка крови, смешавшаяся с красным вином. Слипшиеся волосы. Запрокинутая голова. Неестественно белое обнажённое тело. Взгляды были прикованы к нему. Все думали об одном, но никто не решался подойти. Напротив, невольно расступились.

«Я его убила», – подумала Света и поразилась своему спокойствию. «Я убила его», – мысленно повторила она, но смысл происшедшего так и не дошёл до неё окончательно. Она ещё не чувствовала ни ужаса, ни боли, находясь под наркозом шока.

Как заведённый автомат, она стала безотчётно и хладнокровно собирать свои вещи. Все застыли в оцепенении, точно обратились статуями вместо разбитого негритёнка. Света была единственной живой душой среди безжизненных восковых манекенов.

– Братва, смываемся! – наконец произнёс Кол ян.

Света методично проверила, всё ли она взяла, и неторопливо направилась к выходу, прижимая к себе ворох одежды. Уже возле двери она обернулась. Антон со стоном пошевелился.

Жив!

Только теперь на Свету нахлынули чувства, и её пронзил ужас от сознания трагедии, которая могла произойти, но которой она, к счастью, избежала. Девочку охватила дрожь.

Она не думала, куда её вели. Она просто бежала вместе со всеми, чтобы оказаться как можно дальше от этого проклятого места. Лишь очутившись в каком-то пустом сарае, девочка словно очнулась от забытья. Кол ян протянул ей бутылку.

– Глотни, согреешься.

Холод был ни при чём. Свету сотрясала нервная дрожь. Её тошнило при одном взгляде на спиртное, но в кино, чтобы расслабиться, непременно пили. В надежде, что от этого станет легче, девочка покорно взяла бутылку и сделала пару глотков. Жидкость обжигала, разливая по телу тепло, но лучше не стало.

– Ну ты крутая, – одобрительно сказал Колян. – Я сначала думал, ты его гробанула.

– Я хочу домой, – бесцветным голосом произнесла Света.

– Подожди, до первой электрички два часа. Время ещё есть.

Света глянула на скомканную одежду.

– Отвернитесь, мне надо одеться.

– Это пока что ни к чему. Я же говорю, у нас есть время, – многозначительно повторил Колян, расстегивая пояс на брюках.

У Светы перехватило дыхание от сознания беззащитности перед тем, что неотвратимо надвигалось на неё. Ей некуда бежать и не у кого просить защиты.

– Но ты ведь обещал, – пролепетала она. – Ты сказал, что вы не тронете меня и проводите до дома. Ты обещал! – она в отчаянии перешла на крик.

– Так это было до того, как ты нас в историю вляпала. Лично мы этим лохам морды чистить не намеревались. Забрали бы твои шмотки и отчалили культурненько. А теперь с тебя плата причитается. За услугу.

– Нет, пожалуйста…нет…нет… – как заклинание, повторяла Света, прижимаясь к стенке сарая.

– Ну чего ты так вздёрнулась? Мы же не ублюдки. Если будешь тихо себя вести, то будешь только моей девчонкой, ясно?

Замызганные стены. Голая лампочка под потолком. Тусклый свет. Парень со спущенными линялыми джинсами. И она, распятая на грязном матрасе, точно препарированное насекомое.

Каждый смотрит своё кино. Но почему же никто не крикнет: «Стоп мотор! Снято!»

Лена понуро брела по аллее парка, загребая ногами опавшую листву. Осенний ковёр, устилавший землю, побурел и потерял первоначальную яркость. Облысевшие деревья стояли сиротливо и печально. Листья сухо шуршали под ногами.

«Всё когда-нибудь кончается», – мрачно подумала Лена.

Но почему? Почему это должно было случиться с ней, в их семье? Всё казалось незыблемым. Жизнь текла по давно установленным правилам: рутина будней, всплески праздников. И вдруг привычный мир стал распадаться на куски. Лена впервые осознала, что нет ничего прочного и неколебимого. То, что вчера было само собой разумеющимся, теперь рушилось, корёжилось, превращалось в ничто, в химеру семейного счастья.

Впервые услышав о разводе родителей, Лена подумала, что это шутка. Она привыкла, что их семья считалась образцовой. Не так часто родители ссорились и никогда подолгу не дулись друг на друга. И тут как гром среди ясного неба! Постепенно то, что она приняла поначалу за неудачный розыгрыш, обретало уродливый оскал реальности.

Кто бы мог подумать, что отец впадёт в маразм и влюбится! Его подружке было не больше двадцати пяти. Конечно, в свои сорок с хвостиком мать в сравнении с ней явно проигрывала. К тому же неверность отца её как-то сразу сломила. Она перестала следить за собой, и от этого пропасть между ней и соперницей только увеличилась. Ну и глупо. Ей бы сейчас накупить модных шмоток и косметики, а не ходить с заплаканными глазами, превращаясь в старуху.

• Предыдущая
• 24/34
• Следующая