Кодекс чести вампира - Сухомизская Светлана - Страница 43

• Предыдущая
• 43/53
• Следующая

Даниель аж присвистнул:

— У Хромова был СПИД?

Захаров кивнул и, удовлетворенно вздохнув, поставил пустой стакан на столик.

— Едем!

Сев за руль «Победы», Даниель повернулся к Себастьяну.

— Ну что, была среди новостей мелочь, которой тебе не хватало?

Себастьян снял с запястья четки из темного дерева и медленно ответил:

— Боюсь, что нет.

С тревогой наблюдала я за шурующей в собственной сумке Надей. Достав наконец затрепанный органайзер с застежкой на кнопочке, Надя стала перебирать лежащие в нем бумажки, листать страницы и ожесточенно чертыхаться.

— Что ты задумала? — наконец осведомилась я.

— Ты разве не поняла? Если Ирина не проснулась от того, что начала гореть, значит, когда начался пожар, она не спала. Она была уже мертва! И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто это сделал, — выдала Надя, остервенело шурша страницами органайзера, и твердо заключила: — Нам надо встретиться с Катей и расколоть ее.

— Совсем из ума выжила? — невежливо поинтересовалась я. — Я этим заниматься не собираюсь. Если натурщица ее стараниями погибла, значит, и в убийстве своего мужа она, скорее всего, замешана. Думаешь, она станет с нами церемониться? Оглянуться не успеем, как окажемся бездыханными в какой-нибудь канаве. И даже если она здесь ни при чем, все равно видеть ее не желаю. Не нравится мне она — гадюка, по-моему, редкостная.

— Послушай, с каких это пор ты стала такой трусливой? — удивилась Надя. — Мне казалось, что раньше ты такой не была.

— Знаешь что? — разозлилась я. — У меня вечером свидание с Себастьяном. И я собираюсь до этого свидания дожить. А ты — как хочешь.

— По-моему, ты даже собираешься это свидание приблизить, — вздохнула Надя, заводя мотор. — Ну, ладно, поехали в «Гарду». Черт с ней, с Катей. Пусть начальство ее раскалывает и красуется в лавровых венках, которые по справедливости должны принадлежать нам.

— Слушай, я вот только сейчас подумала: а почему мы с тобой не стали осматривать квартиру Ирины?

— А ты что, никогда головешек не видела? Думаешь, там специально для нас оставили исповедь Ирины, в которой вся ее жизнь подробно и понятно описана? Или, может, надеешься, что где-нибудь под половицей лежит чистосердечное признание твоей Кати в совершенных ею убийствах?

— Ну, во-первых, она не моя… — возмущенно начала я.

— Ты глухая? — бесцеремонно перебила меня Надя. — У тебя мобильник звонит уже минуты две, наверное!

Действительно, из рюкзака глухо звучал седьмой вальс Шопена. Я сразу решила, что это Себастьян, и у меня от волнения задрожали руки. Но что-то последнее время моя интуиция с досадным постоянством стала подводить меня. Голос, который я услышала, нажав на кнопку приема и приложив трубку к уху, был невесел, но принадлежал он совсем не Себастьяну.

— Марина, не могли бы мы с вами увидеться? Прямо сейчас, — произнес Бехметов.

— Что-нибудь случилось? — спросила я, пытаясь вспомнить, когда успела дать ему номер своего мобильного, и, несмотря на все усилия, не находя в своей памяти этого момента.

— Абсолютно ничего, если быть откровенным. Можно было бы, конечно, придумать какой-то предлог, но я сегодня не расположен ко лжи. Я прошу вас о встрече как об акте милосердия.

— Что, все так серьезно? — недоверчиво осведомилась я.

— Боюсь, серьезнее, чем вы думаете. За свою долгую жизнь я приучил себя не искать человеческого общества в трудные минуты, но впервые за очень долгое время дух мой настолько скорбен, что я осмеливаюсь навязывать свою не слишком веселую особу тому, на чье снисхождение, в общем-то, не имею права рассчитывать.

Никогда не слышала, чтобы люди в подавленном состоянии духа могли так витиевато выражать свои мысли. Впрочем, еще неизвестно, можно ли отнести вампира к миру людей?

— Где вы находитесь? — спросила я.

— В ресторане «Пастух и свинарка». Бывали в нем когда-нибудь?

— Да, приходилось, — ответила я. С этим рестораном у меня были связаны не самые лучшие воспоминания, но делиться ими с вампиром я не собиралась.

— Скажите, куда прислать за вами машину?

— Не надо. Мне есть на чем доехать. Ждите, скоро буду, — сказав так, я нажала на кнопку отбоя и повернулась к Наде. — Подбросишь меня на Спиридоновку?

— С легкостью, — отозвалась она. — Значит, Себастьян отменяется? Кто звонил? Надеюсь, не тот усатый-полосатый, к которому не рекомендуется стоять слишком близко?

— Если ты имеешь в виду Тигру, то не он. Это вампир. Почему-то впал в уныние и, кажется, хочет поплакать мне в жилетку. А Себастьян остается в силе. Вечер еще впереди.

— Думаю, мне надо пойти с тобой, — решительно сказала Надя. — Не нравится мне этот вампир. Ведет он себя очень подозрительно.

— А я думаю, что тебе надо отвезти меня, а потом поехать в «Гарду». Мое присутствие сейчас там не обязательно, ты и без меня прекрасно сможешь рассказать все нашим дорогим шефам. А вампир мне вовсе не кажется опасным.

Надя недовольно наморщила нос, но спорить не стала. Очевидно, поняла бесполезность такой затеи.

Описывать интерьеры «Пастуха и свинарки», отличающиеся от скотного двора только отсутствием характерного неприятного запаха, мне что-то неохота. У кого есть желание, сходит и посмотрит сам. У кого такого желания нет, вряд ли огорчится, если я вместо того, чтобы с умным видом разглагольствовать о стенах, отделанных под грубую каменную кладку, о дощатых столах и чугунных лампах, перейду сразу к самому интересному.

Итак, пройдя наискосок через зал, я оказалась в самом темном углу, рядом с вампиром. В сей раз Бехметов пил не только кровь, а скорее всего, именно она находилась в золоченой фляжке, которую он время от времени доставал из внутреннего кармана пиджака и прикладывал к губам. На столе перед ним стояла бутылка вина, и содержимого в ней осталось на самом донышке. Желтые глаза вампира блестели сумрачно, и, хотя при моем появлении он заметно оживился, не могу сказать, что в его оживлении была большая доля веселости.

— Для начала я должен вам сознаться в обмане, — сказал он, когда официант, приняв мой заказ, отошел от нашего столика.

— В каком? Уж не в том ли, что вы не были знакомы с предыдущей хозяйкой кольца?

— А! Вы догадались!

— Я не такая дура, какой иногда кажусь.

— Помилуйте; вы совсем не похожи на дуру.

— Любая женщина похожа на дуру, когда она испугана или взволнована. Или влюблена. Но последнее к нашему с вами разговору отношения не имеет.

— Правда? — усмехнулся вампир. — Если бы вы знали, как вы меня огорчаете этими словами. Конечно, я понимаю, что ни один вампир, даже самый молодой и красивый, не может выдержать конкуренции с ангелом, но… О, пожалуйста, не делайте такое холодное лицо! Ради вас я готов на все. Даже на то, чтобы сменить эту волнующую меня тему на какую-нибудь другую, менее интересную, зато более безопасную. Вы боитесь рисковать?

— Господин Бехметов, — сухо сказала я, — вы, кажется, собирались сменить тему на более безопасную?

— Да-да, верно… Хорошо, выберите тему сами. Что кажется вам наиболее безопасным?

— Вы слышали о Забржицком?

Вампир рассмеялся. Поймал мой недоуменный взгляд и рассмеялся еще больше.

— Ужасное горе. Партия прогресса и просвещения осталась без лидера. Думаю, дни ее сочтены. Кстати, какое циничное название: Партия прогресса и просвещения. Когда живешь на земле столько, сколько мы с Жоржем…

— Он ваш ровесник?

— Пятью годами младше. Нас связывает дальнее родство, но мы никогда не любили друг друга. И за два столетия с лишком наша неприязнь ничуть не уменьшилась. Представьте мое неудовольствие, когда я узнал, что и он стал вампиром — из всех моих родных самый мне неприятный! И всю свою отвратительно длинную жизнь я повсюду сталкиваюсь с ним!

— А как он стал вампиром?

— О, совсем не так, как я. У него это наследственное..

• Предыдущая
• 43/53
• Следующая