Невеста колдуна - Сухомизская Светлана - Страница 26

• Предыдущая
• 26/47
• Следующая

К счастью, ни в сундук, ни в рюкзак заглядывать Вадим не стал. Вместо этого он пригласил меня к столу.

Сунув за щеку карамельку, я внезапно ощутила острый приступ раскаяния. Какая же я все—таки свинья! И еще обвиняю в чем—то Себастьяна, а сама в сто раз хуже его! Хорошо же я воспользовалась гостеприимством человека, которому к тому же хватило благородства вступиться за совершенно незнакомую девицу! Отплатила за добро, нечего сказать. Мои угрызения совести облегчала единственная мысль о том, что я не собиралась никому выдавать Вадима, я только хотела узнать, не такую ли гранату кинули в окошко Кириллу. Потому что гранаты в сочетании с тем фактом, что сначала я, а потом Юля встретили Вадима возле дачи Листовских, которая находится на довольно значительном расстоянии от его дома, вызывали у меня очень и очень серьезные подозрения.

И еще — надо проследить, куда это мой спаситель ходит по ночам. Не встречается ли он со своими сообщниками?

— Мне тут рассказали, что твой дедушка был колдун, — брякнула я, решив таким образом завязать светскую беседу.

— Вообще—то мой дедушка был доктор медицинских наук, профессор, член Академии наук и лауреат Ленинской премии, — усмехнулся Вадим. — Но «колдун», разумеется, звучит интереснее.

— Извини, — я, кажется, даже покраснела.

— Да ничего страшного. На самом деле те, кто прозвал дедушку колдуном, были совсем недалеки от истины. Ведь просто сварить отвары и настои может каждый, а вот сделать эти настои целебными дано далеко не всякому.

— Ты хочешь сказать, что собрать нужные травы в нужное время и приготовить их, соблюдая определенные пропорции, недостаточно для того, чтобы получилось лекарство?

— Достаточно. Но это лекарство будет гораздо менее эффективным, если человек, изготовивший его, не обладает своего рода даром.

— Каким даром?

— Я не совсем точно знаю, как этот дар действует. Но с его помощью каждая травка, каждый цветок в полную силу проявляют свои целебные свойства.

— А если трава ядовита? — спросила я. Вадим посмотрел на меня с усмешкой.

— Значит, вредные. Но только тогда это будет совсем другой дар.

— Дар от дьявола, — задумчиво пробормотала я.

Вадим пожал плечами:

— Я не верю в дьявола.

— А в бога?

— Я не знаю, есть ли бог. Знаю только то, что в тех местах, откуда я вернулся, его не было. Я его там не встречал. Да и здесь, честно говоря, не вижу.

— Во что же ты веришь?

Он уперся локтями в стол и опустил голову:

— Не знаю. Верю в любовь… Верю в то, что жизнь и смерть — не две разные вещи, а два названия одного и того же… А религия… Знаешь, любая религия со всеми ее обрядами не имеет никакого значения. Наш госпиталь освятили. Но от этого в нем не стало меньше покалеченных. От этого людям не стало легче умирать.

У него задергалось правое плечо, потом голова, лицо перекосилось… Я вскочила:

— Тебе плохо?

— Ничего, — с трудом произнес он, пряча лицо. — Это… сейчас… пройдет.

Я положила ладонь на его содрогающийся затылок и умоляюще посмотрела на свое кольцо. Кольцо засветилось…

И жуткие судороги прекратились. Вздрогнув последний раз, Вадим откинулся на спинку стула, и я увидала крупные капли пота у него на лбу.

— Извини, — прошептал он, с трудом поднимая веки. — У меня это бывает… иногда. Хорошо… в этот раз… недолго.

— Тебе надо полежать, — с жалостью глядя на его измученное лицо, сказала я.

Он слабо кивнул.

— Может, тебе помочь? — Я участливо наклонилась к нему.

— Нет, не надо, — он сделал попытку подняться на ноги.

— С ума сошел! — сердито воскликнула я. Но он все—таки встал и довел меня до двери.

Я несколько раз порывалась предложить ему свою помощь, но он только упрямо качал головой.

— Я навещу тебя вечером, — сказала я на пороге.

— Даже не думай! Я поеду в Москву, к тете.

— Как ты собираешься ехать в таком состоянии?

Он усмехнулся:

— Через пару часов мой вид будет в полном порядке. Стаканчик фирменного зелья — и я свеж, как огурец. Недаром же я внук колдуна.

«Все равно я приду, — подумала я, спускаясь по ступенькам. — Посмотрим, куда ты поедешь, и, если поедешь, то что это у тебя там за тетка такая».

А быть феей, оказывается, иногда даже приятно!

Больше всего на свете мне хотелось не идти обратно на дачу Листовских, обитатели которой успели мне порядком надоесть — все вместе и каждый в отдельности, — а свернуть в лес, найти там полянку посимпатичней, прилечь на травку, подложив под голову рюкзак и, наслаждаясь свежим воздухом и пением птичек, разложить по полочкам беспорядок в моей голове.

Но тут мне вспомнилось, что в рюкзаке у меня спрятана граната, и подкладывать его под голову мне сразу расхотелось. К тому же интересно было, не случилось ли чего—нибудь за время моего отсутствия. Я тяжело вздохнула. Честно говоря, мой подопечный вызывал у меня все меньше теплых чувств, и, если так будет продолжаться и дальше, я прикончу его собственноручно, благо теперь есть чем.

Черную «Победу» у калитки я увидела издалека и злорадно хмыкнула. Приехали, голубчики! А меня—то и нет! И где я — неизвестно! Вот досада—то!

Могила, с сонным видом сидевший на крыльце, подтвердил мои догадки:

— О! Явилась! А тебя тут уже повсюду с собаками ищут.

— Так уж и с собаками? — усомнилась я. Из—за дома появился Даниель, обмахивающийся снятой с себя футболкой.

— Ну наконец—то! — воскликнул он укоризненно. — Ты где пропадала? Мобильный телефон тебе для чего дали? Чтобы ты…

— Где Себастьян? — торопливо перебила я.

— Сидит с Листовским, беседует. У него тут идея одна возникла, и они ее обсуждают по тысячному разу…

— Отлично — сказала я, схватила Даниеля за руку и, не дав ему опомниться, быстро увела за дом, отыскала в рюкзаке гранату и протянула ему.

— Откуда это у тебя? — изумился Даниель.

— Неважно. Скажи мне, в окно Кириллу кинули такую же?

Даниель повертел гранату перед глазами и ответил:

— Да, но было бы весьма неплохо посмотреть получше. Год выпуска, то да се…

— Бери и смотри сколько хочешь. Только одно условие — Себастьяну ни слова.

— Нет, ты меня извини, этого я тебе обещать не могу.

Я вздохнула:

— Ну хорошо. Тогда скажешь ему в Москве.

— Не желаешь говорить, где взяла ее?

— Скажу, но потом. Мне нужно еще кое—что проверить.

— И ты отдаешь гранату мне, зная, что Себастьян вытянул бы из тебя правду клещами?

— Вот именно. Так я могу на тебя рассчитывать?

Даниель вздохнул:

— Можешь, конечно. Ты ведь все равно сделаешь по—своему, назло всем. И откуда в вас, в людях, столько упрямства? — покачал он головой и добавил: — Только будь поосторожнее, ладно?

— Хорошо. Спасибо тебе! — ответила я и, растрогавшись, чмокнула его в щеку.

Когда мы подошли к крыльцу, в дверях показался Себастьян.

— Ты где была? — сурово спросил он. — Я уже начал волноваться!

Ничего—ничего! Поволнуйся, дорогой! Тебе иногда полезно!

— Да так, — беспечно прощебетала я. — В лесочке прогуливалась, любовалась флорой и фауной.

Во взгляде Себастьяна читалось недоверие, но в слова оно так и не вылилось.

— А вы что делали? — спросила я, перехватывая инициативу.

— Занимались вашим сегодняшним ЧП, — ухмыльнулся Даниель.

— И каковы результаты?

— Практически никаковы, — ответил Себастьян. — Ничего не пропало, никто ничего не видел, а твоя приятельница Юля намекнула, что мы, мол, сами все это устроили, под твоим чутким руководством. Как тебе удалось так быстро завоевать ее симпатии?

— Это была любовь с первого взгляда, — призналась я.

Себастьян усмехнулся. Я поймала себя на том, что смотрю на него с нежностью, которой он совсем не заслуживал, и немедля доказал это.

— Нам пора ехать, — сказал он. — Проводишь до машины?

Я кивнула, стараясь не выдать своего разочарования. Уже уезжают! А я—то, идиотка, нарисовала себе картину совместного похода на озеро, представила себе долгий летний вечер, путешествие вдвоем к поросшему лесом берегу, нафантазировала бог знает что! Нет, пора признаться себе откровенно: ему просто нравится, что я люблю его, а сам он не испытывает ко мне никаких чувств.

• Предыдущая
• 26/47
• Следующая