Оборотень - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 11
- Предыдущая
- 11/101
- Следующая
Николай Николаевич частенько бывал пьян и, несмотря на лютый холод, без конца потел, напоминая округлый бочонок, доски которого разошлись и из щелей сочится вино. Привлеченная запахом пота, над его головой, образуя подобие нимба, постоянно вилась мошкара. Чтобы отвадить ее, Леватый не брезговал мазать лицо болотной жижей и частенько расхаживал по лагерю с перемазанной физиономией.
Зеки боялись его. И на это у них были свои причины: дважды они пытались завалить своего мучителя штабелями бревен, когда он проходил мимо лесного склада, но оба раза провидение спасало начальника зоны. В первый раз он сумел прыгнуть в яму, и огромный, в полтора обхвата ствол только расцарапал ему щеку; во второй раз он чудом уцелел, увернувшись от целой пирамиды бревен, обрушенной зеками на то место, где секунду назад стоял их начальник.
В обоих случаях Леватый безошибочно угадал зачинщиков. Казнь была страшной: Шар повелел раздеть зеков донага, а потом выставил за ворота лагеря.
На прощание он сказал:
– Вижу, что вам не нравится наша социалистическая коммуна. А жаль…
Живите тогда как хотите, ступайте себе с миром. Вот вам Бог, а вот вам порог.
Ясно было, что раздетые и разутые зеки не сумеют протянуть в тундре и суток. И действительно, когда по их следам через сутки отправился караул, то в пятнадцати километрах от лагеря нашли их трупы, уже обглоданные песцами и мошкарой.
Глава 6
Через восемь дней после прибытия в лагерь нового этапа Леватый вызвал к себе Тимофея Беспалого.
Каморка, где располагался хозяин зоны, была уютной и чистой: на окнах кружевные занавески, на полу мягкие ковры. И невозможно было поверить, что в нескольких шагах отсюда течет совсем иная жизнь, которая скорее напоминает круги ада, нежели человеческое существование.
Постучавшись и получив разрешение войти, Тимофей открыл дверь комнаты и неловко застыл на пороге, опасаясь запачкать грязными подошвами вымытые до блеска полы. А когда Леватый дружелюбно поманил его рукой, он долго и тщательно вытирал ноги о грубую щетку для обуви, закрепленную перед входной дверью, и, лишь убедившись, что сапоги стали чистыми, решился шагнуть в комнату к «куму».
Хозяин сидел на краю кровати. Из-под цветастого покрывала выглядывала белоснежная простыня.
– Веселовский мне о тебе все рассказал. – Леватый впечатал тяжелый взгляд в исхудавшее лицо Тимофея. – Так это правда, что ты собак голыми руками передушил?
– Нет, не правда, – покачал головой Тимофей. – Штыком и прикладом.
Он закатал правый рукав и показал на предплечье затянувшиеся рваные раны.
– Смотри, хозяин… Мне этот подвиг достался недешево, – Вижу, вижу. Видать, ты отчаянный парень. И хорошо, что не врешь.
Вот что я тебе хочу сказать: последнее время у меня с вашим братом зеками получается все очень непросто. Народ в лагере собрался самый непредсказуемый.
Имеются такие, которые бегали по пять-шесть раз и никак не могут остановиться на достигнутом. Впрочем, у нас тут далеко не убежишь, летом болота непроходимые, а зимой холод лютый, так что скорее сдохнешь, чем куда-либо выберешься. Поэтому побегов я не опасаюсь. Если пожелает кто, так я перед смельчаком могу и ворота пошире распахнуть. Много их таких по тундре вокруг валяется. Одни кости остались. А к тебе у меня вот какой разговор. Я тебе готов помочь стать старшим среди зеков. Ты будешь присматривать за ними. Я тебе дам ряд привилегий: позволю то, что не положено другим. Твоя же задача – не дать повториться той беде, что произошла здесь пару лет назад. Слыхал что-нибудь об этом?
– Кое-что слышал. Братки захватили на зоне власть, перебили всю охрану, а потом решили освободить соседние зоны.
– Верно. Об этом тебе рассказал Веселовский?
– Да.
– Ну что же, видно, из этого уже не сделаешь тайны, – глубокомысленно вздохнул Леватый.
– Это точно. Все северные зоны только об этом и говорят… – подтвердил Беспалый.
– Ладно, Беспалый. Давай так: подберешь себе команду из лагерников и с ее помощью начнешь устанавливать свои новые порядки. А я тебе в этом помогу.
Для меня самое главное, чтобы мы с тобой добились того, что нужно, и чтобы порядок был таким, какой нам нужен. Ты меня понял?
– Как не понять, товарищ начальник!
– Водки хочешь? – почти дружески поинтересовался Леватый.
– Не откажусь.
Леватый молча достал граненый графин и щедро налил вору водки в большую металлическую кружку – Можешь считать, что это твой первый аванс за верную службу, – «кум» протянул вору кружку, наполненную до самых краев.
Тимофей размышлял несколько мгновений. Начальник лагеря не поставил кружку с водкой на стол, а именно протянул, рассчитывая, что вор возьмет ее из рук «хозяина». Если подобное случалось на людях, то соблазнившийся зек непременно попадал к «хозяину» в зависимость. И, словно угадав мысли Тимофея, начальник лагеря, демонстрируя уважение к зековским принципам, поставил кружку на край стола и слегка улыбнулся, приглашая Беспалого взять водку как равного собутыльника.
Варяг слушал рассказ Беспалого с таким напряженным вниманием, что неожиданная трель мобильного телефона заставила его вздрогнуть. С досадливой гримасой он поднес аппаратик к уху и услышал голос Чижевского:
– Владислав Геннадьевич, есть кое-какие новости. Мои люди сейчас позвонили из Москвы мне в гостиницу – они отсмотрели материалы видеозаписи, которую вели возле ресторана…
– Только сейчас?! – недовольно перебил Варяг.
– Владислав Геннадьевич, побойтесь Бога! Вы же помните, какой тогда был суматошный день после этого взрыва, – обиженно возразил Чижевский. – Пока ребята освободились, пока смогли спокойно сесть на базе и начать работать, пока отсмотрели все пленки… Запись-то велась в течение многих часов и с двух точек плюс они еще получили кассету, записанную ресторанной видеокамерой…
– Ну и ну, – удивился Варяг. – Подход серьезный… Чижевский уловил в его насмешливой интонации одобрение и, успокоившись, ответил в том же тоне:
– А как же, Владислав Геннадьевич! Серьезные мероприятия требуют такого подхода. Всякое ведь могло случиться…
- Предыдущая
- 11/101
- Следующая
