Побег - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 45
- Предыдущая
- 45/130
- Следующая
Проснулся он от голода и жажды. Желудок громко урчал, требуя еды, во рту пересохло, все тело затекло, и когда Варяг спускался с ели, ему казалось, что в кожу вонзаются тысячи острейших иголочек. Варяг осмотрел свои раны на ноге. Они присохли к повязке, и только одна продолжала кровоточить, вызывая тошноту и головокружение. Варяг сменил повязку, мельком подумав о том, что от него разит кровью и рано или поздно какой-нибудь зверь заинтересуется этим лакомством. Окровавленную повязку Варяг закопал в землю, руками вырвав дерн и прикрыв место камнем.
Покончив с этим. Варяг посмотрел на небо. Вечерело. Солнце скрылось за горизонтом, но теплая золотая полоса света указывала запад. Ночи в этот период года здесь были короткими и ясными. Варяг двинулся на север, по пути внимательно присматриваясь к местности, чтобы не пропустить признаков воды – ручья или, по крайней мере, какой-нибудь чистой лужи. Пить хотелось чудовищно. По пути он выкопал несколько съедобных корней и долго жевал их, катая во рту, глотая маленькими, тщательно пережеванными комочками.
Спасением была теплая погода – если бы было прохладно, Варяг наверняка не смог выжить в мокрой, непросыхающей одежде. Кроме того, он все же, видимо, потерял много крови, и от этого жажда стала просто невыносимой. Невыносимой становилась и усталость. От усталости у него перед глазами плавали красные круги, он уже почти не чувствовал боли, когда острые сучья рвали на нем кожу. Но он продолжал продвигаться на север, ни на мгновение не теряя надежды.
На третий день пути он наткнулся на довольно широкую звериную тропу, которая вывела его к ручью. Увидев воду, Варяг лег животом на землю и, погрузив лицо в прохладную прозрачность ручья, долго и жадно пил, наслаждаясь каждым глотком. Он смутно вспомнил, как в течение всего последнего дня шел через болота, перескакивая с кочки на кочку, ощупью находя брод, по колено в желтой болотной жиже, облепленный мухами, как труп. Потом – лежал, обессиленный, на земле, ничего не слыша, кроме сумасшедшего биения своего сердца. Через тайгу – то звериными тропами, то через бурелом. Он, как животное, научился определять близость воды просто по запаху и легко находил самый маленький источник, ведомый открытым в себе шестым чувством. Прошлогодняя морошка и орехи не могли утолить его нескончаемый голод. И только однажды ему удалось выловить в ручье небольшую рыбку, которую он тут же и съел, вместе с костями и головой. «Я выживу», – сквозь зубы говорил он себе, продираясь сквозь таежную чащу, устраиваясь на ночлег на деревьях, карабкаясь на покрытые лесом сопки. Смертельно уставший, он практически не чувствовал усталости – только голод и желание выжить владели его чувствами.
Однажды ночью Варяг проснулся, почувствовав на себе чей-то хищный взгляд. Замерев, долго всматривался в чащу, пока не обнаружил глядящие прямо на него кошачьи золотистые глаза. Это была рысь. Привлеченная запахом пота и крови, исходившими от него, она пристроилась на соседнем дереве, наблюдая за своей жертвой. Она не двигалась. Варяг, тоже не двигаясь, сидел, рассматривая ее. Чувства страха у него не было – оно притупилось усталостью и голодом, но тело, вне зависимости от его воли, приготовилось к бою – мышцы напряглись, глаза сузились, правая рука нащупала нож, лежащий в кармане. До АКМ, прислоненного к стволу старой сосны, ему было не дотянуться. Не отрывая глаз от рыси, он медленно спустился на землю.
И тогда она прыгнула.
Это был сильный зверь. За время их поединка Варягу довелось испытать, какой силой и ловкостью обладала эта небольшая с виду рыжая кошка с обаятельными кисточками на кончиках ушей. Он успел увернуться от ее первого прыжка, но в следующее мгновение рысь снова прыгнула, оттолкнувшись лапами от стоящего в стороне дерева, и нанесла удар сбоку, успев разодрать острыми когтями поясницу. Варяг вскрикнул от боли, но успел ударить хищника ножом вниз, туда, в пушистый пах. Рысь огласила лес полным боли криком, но не остановилась, а с невероятной скоростью запрыгнула Варягу на плечи, норовя впиться зубами в его горло. Одной рукой держа зверя за густую шерсть, другой Варяг снова нанес рыси удар ножом. Нож попал прямо в глаз. Лезвие глубоко вошло в кошачью глазницу – зверь захрипел и, разжав когти, повалился набок. Прислонившись к дереву. Варяг почувствовал, что теряет последние силы: острая боль в разодранном плече и боку, куски собственного мяса, смешанные с грязью. Варяг прошел несколько десятков метров и, потеряв опору под ногами, покатился куда-то вниз. Падая, он ударился головой о каменный выступ, сознание погасло. Варяг остался лежать на дне оврага, в полуметре от струящегося по его дну прозрачного ручья…
ГЛАВА 18
Зашипел переговорник. Беспалый вжал кнопку приема.
– На связи!
– Товарищ подполковник! – послышался в переговорнике тревожный голос майора Кротова. – Плохие новости! Пропал младший сержант Шлемин!
Беспалый так и сел.
– Как то есть пр… – Голос у него сорвался. – Как то есть пропал? Твою мать! А куда он мог деться?
– Не знаю. Вы мне сами ночью приказали кого-нибудь отправить осмотреть прилегающую к колонии территорию – вот я его и отправил.
– В котором часу? – спросил Беспалый и тут же понял, что задал идиотский вопрос. – Местность прочесали?
– Вблизи колонии да, но поиски пока результатов не дали.
– Пошли людей снова, с собаками!
– Товарищ подполковник! Дело в том, что Шлемин ушел с собаками: все четыре «кавказца» пропали вместе с ним.
Беспалый тупо уставился перед собой, сдерживая в себе неукротимое желание грохнуть об стену передатчик. Он чувствовал, что Кротов хочет сообщить ему еще какую-то новость.
– Ну, выкладывай, что там у тебя еще, – буркнул он в рацию.
– Есть еще одна очень неприятная весть. – Беспалый с трудом улавливал прорывающиеся сквозь жуткий треск слова Кротова.
– Убит… нашли… – треск усилился, и Беспалый уже ничего не мог расслышать.
– Слушай, Кротов, ты можешь прямо сейчас ко мне подскочить? Ни хрена не слышно. Дуй быстро! Доложишь на месте.
– Есть. Сейчас буду.
Через десять минут майор Кротов вместе с прапорщиком Родионычем навытяжку стояли перед сумрачным подполковником Беспалым. Беспалый буравил его тяжелым взглядом. Все беспокойные мысли начальника колонии слились в один назойливый, как оса, вопрос: «Как же теперь быть?»
- Предыдущая
- 45/130
- Следующая
