Побег - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 61
- Предыдущая
- 61/130
- Следующая
Прохожий чертыхнулся про себя и мотнул головой. На нем был новенький китель подполковника внутренних войск, в руках он держал сильно потертый коричневый портфель из кожзаменителя. Наметанный глаз не подвел водителя-лихача: прохожий в подполковничьем кителе и впрямь был провинциалом. Он прибыл в Москву сегодня ранним утром и сразу из аэропорта направился туда, куда ему было предписано явиться – в Министерство внутренних дел. Но в большом белом здании на Житной его не ждали. Подполковник Беспалый с недоумением узнал, что генерал Артамонов сидит не в центральном министерском корпусе, а в переулке рядом с Центральным телеграфом.
«Предупредить не мог, сволочь! – подумал с раздражением Беспалый, выходя из проходной министерства. – Как мальчишку, блин, гоняют…»
Начальник колонии сразу, еще не познакомившись лично, невзлюбил генерала Артамонова. Он вообще не жаловал чистеньких столичных начальников. Оттрубив без малого пятнадцать лет по разным сибирским спецучреждениям, из которых последние десять он командовал «фамильной» колонией вблизи Северного Городка, в котором раньше руководил его отец Тимофей Егорович, Александр Тимофеевич относился к московскому генералитету с презрением. Мало кто из них вообще нюхал тяжкий смрад зоны, не говоря уж о знании воровских повадок и обычаев, но советовать, указывать и выносить оценки – будь то санитарное состояние зоны, дисциплина или рацион питания заключенных – эти «московские сторожевые» обожали. Да еще с таким, ебтыть, важным самодовольным видом. Министры – те вели себя скромненько, не лезли не в свое дело, понимая, что все равно ни хрена в этом не смыслят. Беспалый пережил – смешно подумать! – семерых министров МВД. Им хоть, слава Богу, ума хватало понять, что зона – особый и небезопасный мир, со своими непререкаемыми законами и обычаями, и что не только простых зеков, но и славное вертухайское племя им не раскусить. А вот генералы пониже рангом – из ГУИНа, бывшего ГУИТУ, – выпендривались почем зря. Особенно когда приезжали с ревизией. Таких проверяльщиков Беспалый ненавидел лютой ненавистью…
Сейчас Александр Тимофеевич стоял, как дурак, чуть не посреди широченной улицы и глядел на удаляющееся красное пятно открытою автомобиля. Взглянув на светофор, подполковник удостоверился, что ему горит зеленый. Вот сука! Этот гад на иномарке ведь на красный ехал. Куда только смотрят инспектора ГАИ? Беспалый оглянулся и увидел молоденького лейтенанта с жезлом – наклонившись над открытым окном черного «мерседеса», он о чем-то беседовал с водителем, не обращая внимания на оживленную магистраль. Да, в Москве все не так, как у людей, подумал Беспалый, все через ж… Он вздохнул и, потеряв надежду перейти улицу по «зебре», двинулся к подземному переходу.
Сегодня ему предстоял нелегкий разговор. Бунт на зоне всегда ЧП, при любом исходе – быстром ли замирении, или долгом противостоянии – ЧП, чреватое крупными неприятностями для начальника колонии да и для вышестоящего начальства. Состоявшиеся после бунта телефонные разговоры хотя немного и успокоили Беспалого, все равно он готовился к буре. Одним выговором тут никак не обойтись. Могут и звезды лишить, и в должности понизить, а в худшем случае и под трибунал пихнуть. Что ожидало лично его, Беспалый не знал. Даже не догадывался. Одно он понимал четко – не столько бунт зеков, сколько его сообщение о гибели Варяга станет для него в эти дни главным испытанием. Вопрос лишь в том, как эту новость о гибели воспримут в Москве. То, что Варяг, возможно, жив, Беспалый пока никому не решался сказать. Снова, не проверив все досконально, попасть впросак – не входило в его планы.
Беспалый всегда отличался острым, почти звериным нюхом. Пока он сидел у себя в северной глуши, верша суровый суд во вверенной ему колонии, ему, понятное дело, никто никаких политинформаций не делал. Так что он мог лишь догадываться о подковерных делах в Москве. И чутко реагировать на смену политического ветра. Когда кремлевский хозяин в прошлом году внезапно заболел, началась вся эта странная кутерьма – не сразу, ближе к концу осени. Видно, туг в Москве еще долго размышляли, как оно повернется, надолго ли «дед» слег и вообще, что делать дальше. Но в ноябре завертелось. А уж после Нового года все словно с катушек слетели. По России прокатилась волна арестов и убийств. Законных пачками сажали – только через его колонию за зиму прошло десятка полтора «авторитетов». Выкосили чуть ли не всех крупнейших воров в законе – хотя многие из них, Беспалый знал точно, уже по нескольку лет как занимались легальным бизнесом я формально, юридически, к ним было не подкопаться.
Он до сих пор не мог понять, зачем Москве понадобился Варяг. Беспалый, пока летел в самолете, все размышлял над этим, но никак не мог взять в толк, чего же московские генералы надеялись добиться от Варяга. Зачем нужно было сажать его в тюрягу в Штатах, потом освобождать и вывозить из Штатов, вязать тут, лепить ему дело и сажать – к нему, к Беспалому?! Да еще под строгий надзор с уколами… Неужели эти московские начальнички надеялись, что со смотрящим по России у них заладится любовь и дружба?
Вот уж мудаки! Нет, не знают они ни души, ни понятий законных воров. Их, видать, этим премудростям в академиях МВД не учили. Хотя, может, они судят о законных по этой шелупони – новой поросли «коронованных», которые за большие бабки себе короны покупают. Уж не сами ли менты эту мелкоту плодят, чтобы потом с их помощью держать под контролем воровское сообщество? Но разве это так делается? Сами себе ведь яму роют. Он, Беспалый, сам ведь тоже практически проник в святая святых зековского царства! Да только он проворачивал это куда умнее и тоньше – имея дело с самыми настоящими ворами. Взять хотя бы Щеголя… С ним много дел наворотили на зоне. Многих заставили стоять по стойке смирно. Жаль. Жаль, нет больше Щеголя, как, впрочем, и его ближайших помощников: с приходом на зону Варяга их как чумой покосило.
Вспомнив о своей разваленной империи, созданной им за долгие годы на зоне, за колючей проволокой. Беспалый помрачнел. Теперь все придется начинать сначала. Все! Он строил эту империю терпеливо, кропотливо, по камушкам, не торопя событий и веря в то, что наступит день – и его труд будет вознагражден. Вот отец, замаливая грехи молодости, верой и правдой служил Советской власти, всю жизнь провел за «колючкой», а что получил в награду – выцветшие листочки благодарностей да пару-тройку орденов. Нет, это не дело. Беспалый-сын твердо знал, что его служебные успехи и достижения – это не дань высокой идее и не покаяние, а вехи славной карьеры. Но теперь после загадочных смертей его основных секретных агентов и прежде всего Щеголя, после нелепого бунта, после побега заключенного, кажется, все рухнуло. Да не кажется, а точно – все рухнуло. Что же дальше? Отступить, затаиться, переждать – и начать все сызнова… Так-то оно так, да вот непонятно, кто сейчас в бегах: если Варяг, то не так все просто может сложиться потом.
- Предыдущая
- 61/130
- Следующая
