Слово авторитета - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 29

• Предыдущая
• 29/121
• Следующая

– Как-нибудь в следующий раз, – многозначительно пообещала девушка.

Ее голос прозвучал мягко и одновременно очень сочно, так может говорить только любящая женщина, которая уже успела расправить постель и теперь терпеливо, и в то же время настойчиво, поторапливает возлюбленного к более активным действиям.

– Это не последняя наша встреча, – взял Захар потяжелевшую сумку.

– Надеюсь, – тонкие холеные пальчики изобразили знак прощания, – если вас грузчик не пристукнет.

Егор стоял немного поодаль и неторопливо курил, не без сладкого кома в горле провожая взглядом всякую интересную девушку. Он был из тех мужчин, которые считают, что некрасивых женщин не бывает.

Грузчик стоял около машины и о чем-то разговаривал с шофером.

– Ты бы не убегал, у нас будет о чем с тобой поговорить, – угрожающе напомнил он, сделав шаг навстречу.

– Егор! – крикнул Захар. – Сумку со жраниной поохраняй, а то сопрут ненароком.

– А ты куда? – На лице Егора отобразилось удивление.

– Не напрягайся. Земляка встретил, перетереть кое-что надо, – беспечно соврал Захар, – ты подожди здесь, я сейчас приду.

– Ну, смотри, только недолго, а то у народа трубы горят.

– Отойдем в сторонку, – глухо произнес грузчик, красноречиво сунув руку в карман. – Ты думаешь, я тебя на людях, что ли, убивать стану?

Захар внимательно следил за его руками. Карман не выпирает, не похоже, чтобы там прятался «ствол», скорее всего нож. Нужно действовать на опережение. Как только он вытащит из кармана руку, следует ударить ногой по запястью, выбить у него «перышко» и двумя пальчиками правой руки ткнуть в гортань. А когда он отключится, укрыть его голову пустым ящиком, чтобы дневной свет не мешал смотреть цветные сны, и неторопливо вернуться в охрану.

Захар спокойно произнес:

– Ну, давай отойдем… если тебе не терпится получить свое.

Развернувшись, грузчик пошел в самый угол двора, где возвышалась тара из-под водки. Захар видел его крепкую, слегка оплывшую спину. Неожиданно он развернулся, выставив ладонь вперед. Среагировать Захар не успел, и если бы у грузчика в руке оказался нож, то он наверняка напоролся бы на него всем телом. Неплохая реакция для сорокапятилетнего мужика.

Грузчик разжал пальцы, и Захар увидел в его ладони значок, тот самый, что недавно показывал ему полковник.

– Узнаешь? – доброжелательно произнес грузчик.

– Узнаю, – сквозь зубы выдавил Захар, – а без этих театральных трюков никак нельзя было обойтись?

– Нельзя, – очень серьезно отвечал грузчик, выпятив подбородок, – мне сначала нужно было тебя проверить, что ты за птица такая. Нутро твое посмотреть, не стушуешься ли.

– И что? – хмуро спросил Маркелов, еще продолжая сердиться. – Каков вывод?

– Молодец, не сдрейфил, – уважительно проговорил грузчик, улыбнувшись.

Перевоплощение выглядело очень разительным – из грубого мужика в потертом грязном халате тот превратился в обаятельного человека, но что самое удивительное, он был свой!

– Спасибо, утешил.

– Насчет меня ты инструкции получил?

– Исчерпывающие, – ответил Маркелов, окончательно остывая.

– Меня зовут Ефим Кузьмич, фамилия моя Трошин. Если тебя интересует звание, то я майор. – Неожиданно он сделался серьезным, приняв едва ли не официальный облик. – Хочу сказать, что я не люблю никаких фамильярностей и похлопываний по плечу, а также «тыкания». Обращаться ко мне по уставу не обязательно, но по имени-отчеству, с соответствующим обращением на «вы», нужно. Все-таки я тебя старше не только по возрасту, но и по званию. Тебе все ясно?

Трудно было понять – шутил он или говорил всерьез.

– Да, – процедил сквозь зубы Захар.

Ефим Кузьмич наверняка был из седьмого управления, или, по-другому, из милицейской разведки. В этом ведомстве служили настоящие профессионалы, люди с железной психикой. Для них самое обыкновенное дело, если капитан милиции работает приемщиком стеклотары, а майор рядовым грузчиком. Как правило, такие люди имеют множество масок и тройное дно, и никогда не знаешь, какие они на самом деле.

Ефим Кузьмич вдруг расхохотался.

– Ты что, поверил, что ли? Да брось ты пыжиться, – дружески хлопнул он по плечу. – Это я так нехорошо шучу. Можешь звать меня просто Кузьмич, не обижусь, а потом, по-другому меня здесь никто не называет. Что обо мне люди подумают, если ты начнешь «выкать». – И уже с грустью, уткнув взгляд в разбитые ящики, добавил: – Здесь, знаешь ли, братец, никакой культуры, одна похабщина: брань, мат-перемат, пьяные морды повсюду, а хочется чего-нибудь такого возвышенного. – И уже серьезно, бросив взгляд на Егора, стоявшего поодаль, продолжал: – В общем, так, встречаться будем здесь. Место это неприметное, и у тебя всегда есть возможность сюда прийти. Мужички водочку-то любят, никто ничего не заподозрит. Если что-нибудь узнаешь, так тут же сообщаешь мне. Ладно, а сейчас иди, а то моя начальница посматривает косо.

Из машины выглянуло сердитое лицо Ильиничны:

– Кузьмич, где тебя там носит нелегкая, я, что ли, за тебя мусор со двора выносить буду?

– Сейчас! – пророкотал майор, добавив в голос развязности. И, повернувшись к Захару, продолжил: – Хуже моей Маньки, ей-богу! Даже не знаю, что ей и ответить.

Захар улыбнулся над беспомощностью Трошина, который мгновенно превратился в обыкновенного грузчика, находящегося под пятой строгой хозяйки.

– Ступай, Кузьмич, не заставляй даму ждать.

Обреченно махнув рукой, Трошин затопал к магазину, без спешки, тяжеловато, как это делает человек, сжатый тисками крохотного оклада.

– О чем базар-то был? – настороженно спросил Егор подошедшего Захара. – Сначала вроде бы рожи хотели бить друг другу, а позже начали улыбки строить.

– Да так, – неопределенно пожал плечами Маркелов, поймав изучающий взгляд. – Не поняли друг друга. Недоразумение выяснилось.

– А-а, я уже было хотел тебя в деле посмотреть.

– Ничего, – усмехнулся Захар, – как-нибудь увидишь. А что за телка с тобой стояла, пока я разговаривал? – спросил он, стараясь переменить тему.

– Понравилась? Могу познакомить. Я к ней вечерами иногда захаживаю, чтобы напряжение снять.

– И как часто?

– Не то слово! Девочка понимает толк в любви. А то давай присоединяйся к нам. Мне кажется, ты ей понравился. Организуем какое-нибудь трио, я знаю, у нее имеется некоторый опыт в подобных делах.

– Хорошо, буду иметь в виду. Ладно, пойдем! А то там уже мужики все слюной истекли.

– Я ожидал, что здесь будет пошикарнее, – чуть поморщившись, похлопал по черному кожаному креслу Жора Крюков.

– Это же не бордель, где можно оттянуться по полной программе, а всего лишь зал, – хмыкнул Еж, плюхнувшись на диван.

– Но все-таки зал не простой, а депутатский! – возразил Крюков, присаживаясь рядом.

– А чего ты ожидал, что писсуары здесь будут из чистого золота, а дверные ручки из серебра? Ты ошибся, дорогой мой, все-таки это не дворец камерунского султана, а всего лишь место отдыха народных избранников. А они, как ты знаешь, все до одного расположены к аскетизму, – провел он ладонью по мозаичному панно из дорогого цветного стекла.

Подобный шедевр мог бы запросто украсить один из залов средневекового замка. А поди ж ты, красуется здесь на радость всем входящим. Вот что значит «все для народа» не на словах, а на деле. Еж примерно прикинул, сколько могла бы стоить подобная мозаика. Получалась очень большая цифра. Во всяком случае, на такие деньги безбедно могли существовать с пяток детских садов в течение года.

Раздался гул самолета, громкий до невозможности, и Еж в который раз чертыхнулся, подумав о том, что кому-то пришла очень глупая идея собрать сходняк именно в аэропорту. Не проще было бы встретиться где-нибудь в ресторане, послушать музыку, вкусно поесть, приобщиться, так сказать, к прекрасному, глазея на раздевающихся танцовщиц. А здесь вместо ласкающих слух мелодий приходится слушать рев моторов, которые буквально разрывают перепонки в клочья.

• Предыдущая
• 29/121
• Следующая