Эскадрилья ведет бой - Сухов Константин Васильевич - Страница 37
- Предыдущая
- 37/113
- Следующая
…Знойный день угасал. Погода тихая, безветренная. С запада, со стороны передовой низко стелются над землей дымы, из-под колес изредка бегущих по дорогам машин вздымается облаком буроватая пыль. На сизо-желтой сетке, закрывшей горизонт, пропечатался светлый круг: уходящее на покой солнце тщится одарить землю последними лучами.
После выполнения боевого задания возвращаемся домой. Первым сел Покрышкин, за ним — Голубев. Зарулил уже и Жердев. И вдруг против старта на малой высоте проносится пять наших штурмовиков Ил-2, а вслед за ними : дымом тянется шестой. Он проходит буквально над нами, снижается. Хорошо видны развороченный левый борт, дыра в плоскости Как он только держался в воздухе, как долетел?
Тем временем штурмовик «плюхается» на землю, совершает несколько прыжков. И вдруг от него пошли трассы — огоньки понеслись в сторону нашего КП, веером рассыпались над землянкой, над стоящим возле нее самолетом с бортовым номером «100». Слышу отрывистое стрекотание пулеметов, глухую дробь пушек. Что он делает?! Люди, стоявшие на крыше и на скате землянки, возле самолета, метнулись кто куда — одни побежали, другие попадали на землю. «Ил» развернулся влево. Штурмовик чуть ли не цепляет своей правой плоскостью «сотку». Покрышкин, находившийся на плоскости своего самолета и по радио управлявший посадкой экипажей, в мгновение ока тоже оказался на земле…
От «илюши» отделились и полетели в стороны какие-то темные предметы. Бомбы… Ну и «гость» заявился!
Но увиденное, оказывается, еще не все. Пока наша группа находилась в воздухе, тоже случилась беда, о чем рассказали ребята.
Оказывается, перестраиваясь после взлета и набора высоты, Клубов «вышел» на солнце выше своего ведомого Николая Карпова, а тот, ослепленный ярким светом, на некоторое время потерял из виду ведущего и, полагая, что он ниже — как это и должно было быть, тоже «полез» повыше во избежание столкновения. Но тут же… столкнулся с машиной Клубова и обрубил ей хвост. При этом и самолет Карпова получил повреждения.
Обе машины стали беспорядочно падать. Летчикам ничего не оставалось, как воспользоваться парашютами. Приземлились они в районе аэродрома. Невдалеке пылало два костра…
Так вот почему такой активный был радиообмен! Мне показалось, что над нашим аэродромом идет бой. Вот он, какой «бой» был!..
…У командного пункта собрались все, кто был поблизости. Да и с дальних стоянок спешат, бегут механики, мотористы. Санитарная машина примчалась, наш «доктор Айболит» — майор Сергей Головкин осматривает и ощупывает пилота с «ильюшина». Невысокого роста, щупленький, весь в масле и копоти, он похож сейчас на тракториста, ремонтировавшего свою старую машину.
— Да все нормально, цел я, цел! — повторяет он. А врач словно ничего и не слышит, велит в «санитарку» садиться.
— Как же ты, парень, на посадку шел? Не видел перед носом землянку, самолет, людей?.. — Покрышкин, засунув большие пальцы рук за ремень, насупился, пристально смотрит исподлобья на нежданного гостя. — Видишь, что натворил! Точнее, что мог бы натворить?! — Александр Иванович энергичным жестом указал на бомбы и бомбочки.
Летчик, почти мальчишка, съежился, чуть не плачет.
— Простите, не хотел я этого. Двигатель почти не работал, машина рулей не слушалась… Подбили меня. Я ведь очереди давал неспроста, чтобы люди разбежались. А то ведь несет прямо на них, «ил» не подчиняется.
— А бомбы почему обратно вез? На кой леший они нам нужны? — кипятился инженер по вооружению капитан Кузьма Бессекирный.
— Так меня ведь во время выхода из первой атаки зенитка саданула. Систему сброса повредило…
Покрышкин беззлобно чертыхнулся. Андрей Труд и Виктор Жердев перемигивались и втихомолку посмеивались, жестами показывая, как Покрышкин, увидев несущийся прямо на него штурмовик, ловко сиганул с крыла…
Кто-то пытается урезонить Андрея. Он, приложив палец к губам, с напускной строгостью произносит:
— Тс-с! — и показывает на уже сложенные в штабелек бомбы. — Не шуми, а то сдетонируют!.. Раздался хохот.
— Смех сквозь слезы, — отозвался инженер первой эскадрильи капитан Иван Кожевников.
— Товарищ командир! — кричит капитан Копылов. — Гляньте, какие пробоины!..
«Ильюшин» стоял к нам правым бортом, и никто не видел, что у него слева. Покрышкин, а за ним еще несколько человек идут к штурмовику. Копылов показывает левый борт и низ. В фюзеляже пробоины такие, что, пожалуй, человек сквозь эти дыры пролезет, и левая плоскость разворочена. Кабина, вся верхняя и левая части самолета залиты маслом, вытекавшим из поврежденного мотора. И ничего удивительного теперь нет, что летчик не в состоянии был подчинить израненную машину. Хорошо еще, что так обошлось.
— А ведь и впрямь — хорошая машина! — довольно улыбается Григорий Чувашкин. — Живучая! Поглядите-ка, на чем долетел — на одной совести, можно сказать. Честно говорю: живучий наш «ильюха»!
Шутит, улыбается сейчас Чувашкин. А несколько минут тому назад он со страхом наблюдал, как неуправляемый «ил» несется прямо на его «сотку». Не до смеха было ему, только пятки сверкали, когда он, проявив необыкновенную прыть, убегал со скоростью спринтера.
Рядом появляется второй «именинник» — длинный, худой, ссутулившийся Владимир Душанин. Он все время порывался доложить Покрышкину о поломке, но наш комэск капитан Речкалов одергивал его:
— И без тебя хватает!.. Сам доложу… Самолет уже закатили на стоянку, поломка небольшая. За ночь сделают…
Но Покрышкин не забыл. Он словно почувствовал, что виновник где-то рядом:
— А где Душанин?
— Я!.. — ответил Тушканчик, высунувшись из-за спины своего командира Григория Речкалова.
— А ты что скажешь?
— Против солнца заходил, глаза слепило, да пыль еще землю закрыла, ничего не видать!
— А почему мои команды не выполнял? Я ведь тебе по радио сколько раз подсказывал: «Подбери, подбери!..»
Душанин переминается с ноги на ногу, виновато глаза опустил, молчит. Потом, как бы опомнившись, продолжает:
— Не расслышал вашей команды…
Иди на стоянку, помогай ребятам восстанавливать самолет!
— Есть! — встрепенулся Владимир и, круто развернувшись, побежал к своей машине.
- Предыдущая
- 37/113
- Следующая
