После войны (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/68
• Следующая

— А чего ты ожидал после исчезновения в лесу среди дня мальчишек? — я сделал вид, что удивился. — Толпы Службистов?

— Да кто вас разберёт, — недовольно буркнул он. — Служба-дружба! От тебя-то точно добра не жди, а от них — ещё не известно.

— Вот это номер! Почему ж от меня добра ждать не приходится? — тут делать вид уже не пришлось. Вроде бы, лес всегда старался беречь — насколько это вообще возможно. Да и с лешими проблем раньше не было.

— Да рассказывал тут знакомый водяной, — голос из-под шляпы прозвучал донельзя ехидно и крайне недовольно. Я хотел продолжить расспросы, но своевременно вспомнил недавнюю историю на Кривом Озере, и осёкся. — А, вижу, вспомнил. Вот и проваливай отсюда, нечего тебе тута шастать! — воинственно скрипнул деревянными руками леший, делая жесты, будто выжимает тряпку. Темнота вокруг опять недружелюбно сгустилась, и из неё поползли в тусклых клочьях тумана нервные шорохи.

— Опять забываешься? — рявкнул я, делая шаг в его сторону. Мох у меня под ногами затлел. — Если у меня хватило сил сжечь озеро, думаешь, много останется от тебя и твоего леса? — никогда не любил строить диалог подобным образом: с угрозами и, хуже того, наглядной демонстрацией собственного превосходства (хочется надеяться, сейчас до этого не дойдёт), но все природные духи (за исключением, разумеется, домовых и ещё кое-кого) — существа с достаточно примитивной варварской психологией. Если ты вежлив, проявляешь такт или стыдишься каких-то своих поступков, — ты слаб, и на тебя можно попробовать надавить. С ними по-другому нельзя. Нет, можно, конечно, долго лебезить и задабривать, но это совсем уж крайний случай. Тем более, подобное мне нравится ещё меньше, чем угрозы. — Рассказывай, что случилось с мальчишками, и где это было. Быстро, внятно, полно и по существу.

— Там, — окончательно скисший хозяин леса насупился и махнул рукой вбок. Не привык он к подобному тону; обычно сам окружающих запугивал и развлекался как хотел, а тут от него ещё что-то требуют. — Сам найдёшь, а я не поведу. Не пойду я туда, своих дел хватает! И не знаю я, что с ними! И кто они, и откуда взялись не знаю! — он говорил всё быстрее и громче, а под конец вообще чуть не сорвался на визг. — Все там сгинули, и ты тоже сгинешь!

— А вот здесь подробнее. Кто сгинул, и что это за «они», о которых ты не знаешь? — я подался вперёд. Леший воинственно тряхнул бородой.

— А не скажу, хоть режь меня, хоть жги!

— Тебя? Можно подумать, мне больше делать нечего! — и я швырнул сгусток огня в ближайшее дерево. Леший издал душераздирающий вой, похожий на скрежет деревьев в бурю, и сжал кулаки.

— Погаси! Погаси, исчадие огненное!

— Пока горит одно дерево, и пока оно ещё живое. Скоро огонь перекинется на ближайшие. Говори, — сухим тоном ответил я, не повышая голоса.

— Да не знаю я, кто они, и как они выглядят! За версту чую, зверьё всё чует, страшно нам! Смертью от них веет, хуже даже — смертью, ненавистью, гнилью. Хуже некросов дрянь, а кто такие — не знаю. Их даже деревья бояться, даже старые сильные деревья умирают от их прикосновения. Боюсь я их! Без разницы им — они ни людей не пощадят, ни колдунов, ни некросов поганых! Как некросы пришли, так они и появились, и сами некросы в лес боялись по одному ходить! Народу сгинуло — тьма, а больше ничего не знаю! Погаси, злыдень!

Я призвал пламя к порядку, задумчиво разглядывая кинувшегося к пострадавшему дереву лешего. Вряд ли он врал. И вряд ли что-то замалчивал.

Твари, от которых пахнет смертью, и которых даже некросы боялись? Мягко говоря, странная ситуация.

Я мрачно вгляделся в темноту, скрытую пологом леса, слушая кудахтанье лешего, занявшегося лечением пострадавшей липы. Повреждения у той были минимальные — так, кору немного опалило, — но леший причитал так, будто я превратил в угли половину леса, не меньше. Но всё это служило фоном; мне было о чём подумать.

Стоит ли при таком раскладе одному идти на поиски мальчишек? Да, потому что пока ещё есть шансы, что они живы, и с каждой секундой шансов этих всё меньше. Промедление до утра сделает из спасательной экспедиции поисковую. Да и одному мне должно хватить опыта если не справиться с задачей, то хотя бы сбежать. Жалко только, летать я не умею; не дали боги склонности к стихии воздуха. Нет, разведка всё-таки необходима. Но нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что я могу не справиться: некоторых вещей не могут и боги, не то что жалкий смертный я. Поэтому необходимо отправить весточку командованию. Плохо, шар мой далеко, было бы проще. Впрочем, для одного сообщения можно обойтись и подручными средствами.

С этой мыслью я опустился на колени и принялся аккуратно разгребать в стороны прелую листву и мох.

— Ты что это делаешь? — подозрительно уточнил леший.

— Ничего, что могло бы повредить тебе и твоему лесу. Не отвлекай, — огрызнулся я, медленно погружая руки в землю. Кончики пальцев почувствовали слабое упругое сопротивление и моментально онемели, а дальше уже пошло легче. Леший, как я мельком отметил, наблюдал за моими действиями настолько пристально, будто от этого зависела его жизнь; а, между тем, ничего предосудительного я и правда не делал. Природный дух просто не ожидал от меня подобной разносторонности.

За всполохами пламени во мне действительно очень трудно что-то разглядеть: именно с этой стихией я работаю непрерывно, именно к ней обращаюсь на уровне рефлексов. Но когда я только начинал учиться, у меня был выбор — огонь или земля.

Так случилось, что вторую стихию я почти забросил: когда ты — горящий жаждой деятельности мальчишка, магия земли, степенная и основательная, кажется несусветной глупостью и тягомотиной. Только к концу Университета понял, что был несправедлив ко второй грани своего таланта. Именно благодаря ей я достаточно спокойный и рассудительный человек; большинство магов огня люди нервные, вспыльчивые и не умеющие что-то спланировать, а уж если случается так, что второй выраженной склонностью является воздух — пиши пропало. Более неуравновешенного и взбалмошного человека найти трудно, особенно если это, не дай боги, женщина. Сочетание огня и воды встречается редко, и тут уже ничего конкретного сказать нельзя, пока не узнаешь человека ближе. Да и тогда возможны сюрпризы.

Не сказать, что, осознав ошибки, я бросился со всем энтузиазмом их исправлять — мне хватало занятий и без этого. Но потихоньку эту забытую способность развивать начал. Достигнуть значимых успехов не довелось, а вот более-менее научиться нескольким важным вещам — вполне.

Сложнее всего было сформулировать несколькими короткими простыми фразами суть сообщения, не вплетя в него собственных эмоций и посторонних мыслей. Когда эта задача была решена, я отправил сообщение. Земля вокруг в радиусе сажени пошла волнами, как вода от брошенного камня, но через пару секунд всё вернулось на круги своя.

Я так же медленно вынул руки из земли, и вслед за моими пальцами буквально выстрелили ростки каких-то полевых цветов — земля чутко впитывает все крохи силы, которые в неё вносят, и реагирует совершенно однозначно.

— Ты… это… — вдруг замявшись, пробормотал леший. — Поосторожнее там, огневик.

Когда я удивлённо обернулся, старика-лесовика уже не было.

— Кхм. Какие будут предположения? — преувеличенно деловым тоном поинтересовался из-под моих сапог Тень.

— Пойти и посмотреть, — я пожал плечами. — Пока не посмотрим, всё равно не узнаем, что это за существа и существа ли вообще.

— Меня смущает тот факт, что их и некросы боялись.

— Меня тоже, но вариантов всего два — либо сейчас пойти и попробовать спасти мальчишек, либо ждать до утра помощи и как следует разбираться в происходящем. Какой вариант тебе нравится больше?

— Пойду, осмотрюсь, — кротко согласился он. Спросить, где он собрался осматриваться, я не успел. Впрочем, при желании этот тип способен за пару часов прочесать несколько гектаров леса, так что направление тут роли не играет.

— Ну, теперь, кажется, всё, — я одёрнул гимнастёрку, поправил ремень и, сложив руки рупором, закричал в темноту: — Э-ге-гей!

• Предыдущая
• 22/68
• Следующая