После войны (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 38
- Предыдущая
- 38/68
- Следующая
Самоходка затормозила прямо возле дома; судя по тому, что прибыла она со стороны колхоза, моё местоположение уже выяснили.
— Эй, есть кто дома! — громко поинтересовался, выбравшись из железного брюха, немолодой уже мужчина в командирской, кажется, форме — мне было не слишком хорошо видно.
— Я сейчас спущусь, — откликнулся я.
— Илан, кто там? — громко поинтересовалась с другой стороны дома хозяйка, возившаяся в огороде.
— Да это ко мне.
— А хозяйка где? — уточнил ещё один прибывший, тоже в командирской форме, только с рукой на перевязи и крепкой тростью, на которую он опирался при ходьбе. Я пожал плечами и крикнул на другую сторону дома.
— Илина Миролевна, там и вас тоже спрашивают!
Женщина в ответ вопросительно дёрнула головой, я же только снова пожал плечами. Да мне-то откуда знать, зачем им хозяйка понадобилась?
Не мудрствуя лукаво, остатки строительных материалов я просто сбросил вниз, предварив сие действие громким криком «поберегись!». После чего, заткнув за пояс молоток и зажав в зубах небольшую пилу, спустился по лестнице.
При ближайшем рассмотрении оба прибывших оказались альтенант-полковниками, причём первый действительно службист, а вот второй — лётчик-исребитель, почему-то в парадной форме и со всеми наградами.
— Здравья желаю, товарищи, — отсалютовал я. — Прошу простить мой внешний вид. Гвардии обермастер Илан Стахов, к вашим услугам.
— Да бросьте, товарищ обермастер, — махнул рукой службист. — Вы всё-таки в отпуске. Альтенант-полковник Службы Обеспечения Безопасности Олей Ластев.
— Альтенант-полковник запаса Селемир Ковыль, лётчик-истребитель, — представился третий. — Вы такой молодой, а уже обермастер? — он улыбнулся и покачал головой. Невесёлая получилась улыбка.
— Ну, что делать, — я развёл руками. — У нас как в разведке, от звания до звания главное дожить!
— И то верно, — рассмеялся лётчик. Не сговариваясь, мы со службистом полезли по карманам за папиросами. На мой вопросительный взгляд Ковыль отмахнулся.
— Да я не курю. Никогда не курил, и вам не советую.
— Надо бы бросить, — я согласно пожал плечами. — Только стимула пока нет. Вот домой доберусь, там посмотрим.
— Э, так вы из-за нас тут застряли? — сочувственно покивал службист.
— Не сказал бы, что это так уж меня расстроило, — я хмыкнул. — Хоть отдохнул немного от походной жизни и посмотрел, какая она, жизнь мирная. А то как-то даже боязно было, вдруг, не получится?
— Селемир?! — оборвал меня возглас хозяйки дома.
— Лина! — ответил радостным восклицанием бросившийся ей навстречу лётчик, подхватывая в объятия едва стоящую на ногах женщину.
Мы со службистом, переглянувшись, тихонько отошли подальше, чтобы не мешать. Хотя сейчас они, пожалуй, и Чернуха не заметили бы, явись он со всей своей свитой.
— Почаще бы вот так, — вздохнул Ластев, кивая на счастливую пару. — Похоронка на живого лучше погибшего, пропавшего без вести.
— И то верно. Ну что, сейчас в лес пойдём, или до утра?
— Да куда на ночь глядя! Утром, на свежую голову. Там небось и документы, и ценности какие-то. Офицерьё доманское, даром что трупы ходячие, любили устраиваться в роскоши, все музеи, до каких добрались, растащили, сволочи, — проворчал он.
— Ну да, этого добра там порядком. Хоть я и не специалист, и то сразу решил, что музейное.
— А я вот специалист, — доверительно сообщил службист, подмигивая. — Искусствовед я. До войны, во всяком случае, был. Сейчас как демобилизуюсь, вернусь, наконец, к любимой работе, — я аж присвистнул. Искусствовед, дослужившийся до звания альтенант-полковника в Службе — это серьёзно. Чем же он там ведал в военные годы? — Да не свисти, — добродушно фыркнул Ластев. — Понимаешь же, за просто так у нас звания не дают, а то, за что дают, оно обычно секретное.
— Вот я потому и свищу, а не вслух спрашиваю, — рассмеялся я. — Чай, не маленький, понимаю.
Можно сказать, на том эта история и кончилась. Мы со службистом остались у Ковыля дома; точнее, мы-то хотели оставить лучащихся счастьем супругов наедине и не мешать, только кто ж нас спрашивал? В итоге вечер получился весёлый и сумбурный, чего лично со мной не случалось уже довольно давно.
Утром же, по холодку, на самоходке добежали до вампирьего логова. Немолодой искусствовед едва не прыгал на одной ножке от восторга, обследуя помещение; какие-то там уж больно ценные экспонаты нашлись, я не вдавался. В итоге Ластев прочно завяз в этом овраге, а я, решительно распрощавшись, двинулся в обратный путь, в деревню, за вещами. Пора уже было собираться и двигаться дальше, хватит отдыхать.
Настроение было отличное. Вот только отсутствие тени настораживало: за всю эту неделю он так ни разу и не появился.
— Встреча пятая. Маскарад. Время встречи — 8 сентября 1912 года от Восхождения Богов. Место действия — деревни Березайка, Вичица, Солёя, юго-запад Бесовской области.
«Не жди его смерти: она будет долгой, бескровная жизнь не знает срока. Он станет жаждой давнего долга инспектора выдохов-вдохов…»
Осень в этом году пришла рано и как-то вдруг. Только вчера, казалось бы, светило солнце, и лесная зелень радовала глаз, а сегодня уже жёлтые и местами полысевшие деревья под хмуро насупившимся небом навевают тоску. Буквально за несколько дней окружающий мир изменился до полной неузнаваемости, как будто я пересёк вполне материальную границу меж двух времён года.
Дорога, по которой я шёл, ещё не успела превратиться в непроходимое грязевое месиво по нескольким причинам. Во-первых, в каменистом грунте почти не было глины, а, во-вторых, этой узкой лесной дорогой никто не пользовался уже довольно давно. Видимо, местные предпочитали иные, более удобные или пребывающие в лучшем состоянии пути. Мне же покрытие дороги было неважно; главное, дорожка эта имелась на карте и вела в нужном направлении. Карту (собственной у меня не было) я успел посмотреть в кабине подвозившего меня грузовика, с которым мы расстались вчера во второй половине дня: он поехал дальше, а я свернул сюда.
От поворота до ближайшей деревеньки было порядка тридцати вёрст, и пройти их с вечера я не успел. Ночевать пришлось в лесу, но я к подобному давно притерпелся.
Тень со встречи с вампиром так и не давал о себе знать. Этого странного типа мне ужасно не хватало; всё-таки трудно путешествовать в одиночестве. Без отвлечения на разговоры, без шуток и разных историй путь казался однообразным и бесконечным; не трагедия, но утомляет. Так что каждый попутчик и каждая деревушка на дороге вызывали радость одним своим существованием.
К населённому пункту я добрался где-то к обеду. Уже на подходе дорога прихотливо вильнула в сторону, а я двинулся напрямик через распаханное поле по едва различимой тропке. Комья раскисшей от дождя земли скользили под ногами, и вскоре я понял, что срезание дорожной петли было не лучшей идеей. Но поворачивать назад уже не стал, дочавкав до своей цели по выбранному маршруту.
Деревенька была маленькая, в пару десятков дворов. Она стояла на другом берегу небольшой речки, отделявшей жильё от пройденных мной полей. Моста никакого в поле зрения не было (видимо, к нему и надо было идти по дороге, с которой я опрометчиво расстался), поэтому реку пришлось переходить вброд. Благо, неглубокая быстрая речушка, названия которой я не помнил, совсем обмелела по осени. Сквозь чистую воду ясно виднелось близкое песчаное дно; глубина не достигала локтя, местами вовсе составляя не больше вершка. Ходить по воде, аки посуху, — прерогатива водников, но и мне не пришлось хлюпать полными сапогами воды благодаря несложному защитному заклинанию.
Пока дошёл через поле до реки, пока переправился, пока вскарабкался по узкой торной тропе на крутой берег, с которого на меня, собственно, поглядывала деревушка, весть о прибытии гостя уже достигла каждого обитателя, и собралась небольшая делегация встречающих. Это было объяснимо, в глухой деревне новостей немного, но всё равно подозрительно. Деревенские наверняка заметили, что прибыл к ним офицер, а нашу братию простой люд разумно опасается, и уж точно не будет встречать с такой искренней радостью и радушием. Вариант напрашивался один: здесь завелась какая-нибудь пакость, а появление боевого офицера для них означает избавление от оной.
- Предыдущая
- 38/68
- Следующая