Мауи и Пеле держащие мир - Розов Александр Александрович "Rozoff" - Страница 108

• Предыдущая
• 108/306
• Следующая

добраться с этими парнями до пристани Гольф-клуба, в трех км от аэропорта. Конечно, предпочтительнее было бы оказаться в центре города, на пристани Пойнт-Крус, но тут выбирать не приходилось: где оказался — там оказался. Как Фадилу удалось довести эту маленькую команду до бетонного пакгауза у причалов — отдельная история, связанная с удивительным чутьем человека, проведшего на войнах более десяти лет. Взгляд Фадила безошибочно выхватывал из ландшафта цепочки «полумертвых зон» — в смысле, тех, в которые, (в отличие от «чисто-мертвых зон») пули иногда попадают, но крайне редко в сравнении с окружающей местностью. Итак: бетонный пакгауз. Добротное сооружение, оставшееся еще от американцев. Дюймовая пуля с дальней дистанции такую стену не пробьет. Значит, первая задача выполнена.

— Располагайтесь, парни, — сказал он, — будьте, как дома. Лучше всего, ложитесь спать.

— Спать?! — изумленно переспросил молодой лейтенант, оглядывая серые стены вокруг, корпуса частично разобранных лодок, и еще всякое спортивное барахло.

— Да, Жак, — подтвердил майор, — это лучшее, что можно сейчас сделать. У нас нет ни грамма жратвы, и у нас маловато пресной воды, а когда спишь, есть и пить не хочется. Спасибо природе или богу за то, что есть такое полезное состояние, как сон.

— Командир, — негромко сказал старший из сержантов, оказавшихся в этой «призовой команде», — если бы ты объяснил, что тут творится…

— Ну, что ж, Рене, делать нам все равно абсолютно нечего, так что, я могу рассказать. История, не хуже прочих. Слушайте. Против нас играет сборная команда из разных игроков. Есть те, кто ночью резал головы. Профи — коммандос, вероятно, из каких-то экзотических туземцев: корубо, даяки, семанги, корофаи. Но их немного. Есть те, кто придумывает и управляет, кто разрисовал карты огня стрелкам и минометчикам. Тоже профи, но штабные. Вероятно, выпускники хорошего военного училища. А стрелки, это простые фермеры, которым кто-то раздал оружие, и быстро научил, что и как. Их более полка, патронов у них куча, они будут стрелять, пока есть, в кого. А штабные тут рядом, готовят новый сюрприз, и нам надо держать ухо востро, чтобы вовремя отреагировать.

Майор замолчал, достал сигареты и закурил. Руки слегка дрожали. Нормальный страх. Правильный страх. Мобилизующий страх, обостряющий хитрость и инстинкты.

— Командир, — нерешительно произнес сержант помоложе, — а, примерно, когда можно рассчитывать на помощь?

— Никогда, — лаконично ответил Фадил, и выпустил из ноздрей струйки дыма.

— Никогда? — изумленно переспросил парень.

— Никогда, Жан-Ив. Такова реальность. Новокаледонский гарнизон в заднице. Там уже рассчитывают режим экстренной экономии топлива и продовольствия. Не говоря уж о проблеме возможного штурма, который противник может начать в любой день.

— Штурма? — удивился старший сержант Рене, — Ты считаешь, командир, что возможен штурм Новой Каледонии?

— Считаю, что возможен, — подтвердил майор, — и генералу Леметри сейчас приходится задумываться об этом. Значит, на какую-то помощь нам рассчитывать нечего.

— Но, — возразил Жан-Ив, — есть еще Франция.

— Есть, — майор кивнул и снова затянулся сигаретой, — …На другом конце глобуса. Ты можешь с таким же успехом ждать помощь с Луны.

— Тогда, — спросил лейтенант Жак, — на что мы можем рассчитывать?

— На себя, — сказал Фадил, — у нас есть некоторые шансы, если мы в критический момент поведем себя не так, как все. Сделаем нечто, неучтенное штабом противника.

Послышался короткий звенящий треск, грохот, и в железной крыше пакгауза возникла длинная узкая пробоина. Пуля с легкостью вырвала полосу металла, и улетела в море.

— Дерьмовая ситуация, — буркнул Рене, — какое оружие у этих фермеров?

— Не знаю… — Фадил стряхнул пепел, — …И это не важно. Важно лишь, что пули из этого оружия летят по настильной траектории, в отличие от минометных мин, летящих по навесной параболе. Но, минометы уже отработали и молчат, а при настильном огне много «мертвых зон». К середине дня, те из наших, кто останется в живых, соберутся в этих «мертвых зонах». Там они станут дожидаться темноты. Дождутся, клянусь дьяволом.

— И тогда можно будет смыться? — предположил Жан-Ив.

— Нет. Тогда можно будет дернуться с места, и сдохнуть. Ты должен четко понять: все стандартные реакции учтены штабной группой противника.

— Но, — вмешался старший сержант, — что можно сделать нестандартного, сидя здесь, в пакгаузе? Вырыть подкоп до соседнего острова? Отрастить крылья и улететь?

— Продолжай, Рене, — сказал майор, — продолжай придумывать любую чепуху. Так ты можешь случайно навести меня на какую-нибудь идею, которая нас спасет.

— А всем можно говорить чепуху? — спросил рядовой, парень чуть старше двадцати.

— Всем, — с усмешкой подтвердил Фадил, — вообрази, Луи, у нас в пакгаузе что-то вроде английского Гайд-парка. Знаешь, в Лондоне есть специальное место с трибуной. Там можно болтать, что угодно, запрещено только ругать бога и королеву. Это у них такая свобода слова и демократия. Хотя, у нас такое же говно. И у американцев. И везде.

— Подводная лодка! — внезапно сказал рядовой Луи.

Майор Фадил хмыкнул, посмотрел вверх, сквозь длинную дыру, на бледно-голубое, как будто выцветшее небо, и согласно кивнул.

— Да. Желтая подводная лодка, как в песне Биттлз. Мы все живем на желтой подводной лодке, которая суть сумасшедший дом по имени Земля. Планета, мать ее греб.

— Подводная лодка! — с ноткой отчаяния в голосе, повторил рядовой, — Вдруг, тут около причала есть маленькая туристическая подводная лодка? Есть такие лодки. Я на такой катался, когда был в отпуске в Таиланде. На ней можно было бы отсюда смыться.

— Луи, — произнес майор.

— Что, командир?

— Ты очень умный парень, вот что. У нас будет подводная лодка.

— Не очень верится, — пробурчал старший сержант Рене.

— Балда, — иронично ответил ему Фадил, — ты про полупогружаемые катера слышал?

— Ох! Вот, зараза! — Рене хлопнул себя ладонью по лбу, — А ведь это может сработать.

— Может, — майор кивнул, — если мы все продумаем и, как следует, подготовимся.

…Солнце скрылось на западе за мысом Кохимарама, и на остров Гуадалканал наползла непроницаемая тьма, а с ней — и прохлада. Стрельба со склона хребта прекратилась, как будто ее выключили. Казалось, вокруг ощутимо повисла ватная тишина. Прошло всего несколько минут, и сотни людей, уже одуревших от жары и жажды, начали осторожно покидать мертвые зоны, впрочем — не отходя далеко. Потом послышались негромкие голоса. Кто-то обсуждал, кого отправить за водой, и куда — чтоб не очень рисковать. В общем, люди расслабились. И это была стандартная реакция.

Среди этой суеты и обсуждений, никто не обратил особого внимания на звенящий звук, который возник над морем, как комариный писк, а затем стремительно усилился. Еще несколько секунд, и по людям, продолжавшим толпиться в «мертвых зонах», ударили пулеметные очереди со стороны моря, откуда эти зоны отлично простреливались. Атака легких штурмовиков застала людей врасплох. Речь даже не шла о том, чтобы найти хоть один «Стингер» и влепить по самолету. Люди, как раз успевшие расслабиться, растерялись настолько, что, не выполнили простейшие приемы спасения при атаке с воздуха. Они попросту разбежались куда попало, покинув, разумеется, «мертвые зоны». Несколько атакующих штурмовиков, даже стреляя непрерывно из «мини-гатлингов», не смогли уничтожить за один короткий пролет большое количество бойцов. Но это и не планировалось. Идея была в другом: выгнать «мишени» на простреливаемые участки местности. Самолеты скрылись над хребтом, но следом за ними в воздухе ярчайшим магниевым светом вспыхнули осветительные ракеты «люстры» с парашютами. И все стрелки на склоне хребта сразу открыли огонь по рефлекторно замершим фигурам.

• Предыдущая
• 108/306
• Следующая