Мауи и Пеле держащие мир - Розов Александр Александрович "Rozoff" - Страница 179

• Предыдущая
• 179/306
• Следующая

— Чего? — переспросил Альф Сантано.

— Новая Зеландия, — пояснила сержант Кигэйт, — на языке маори называется «Аотеароа», это переводится, как «страна длинного белого облака».

— А вместо жратвы тут только длинные белые облака? — спросил Джуниус Горн.

— Это ты к чему? — поинтересовалась сержант Сэлли Кигэйт.

— Это я к тому, что в отеле «Сигаве-Бич» сейчас обед. Печеная свинья, суп с тунцом, свежие лепешки, фрукты всякие, кокосовое молоко, какао…

— …Заткнись, а? — попросил матрос Сантано, — И так жрать хочется, а ты еще нагнетаешь.

— Мысль, кстати, интересная, — заметил Харви Болдуин, — если сравнить наших союзников с нашими противниками, то в практическом смысле получается парадокс. У противников мы получили отель, жратву и пляж, а у союзников — небо в клеточку.

— Попридержи язык, матрос, — строго сказал лейтенант Рассел Скопс.

— Да, сэр. Я уже молчу.

— Новая Зеландия, — произнесла матрос Морс, — вообще-то прекрасная страна. Тут живет моя двоюродная бабушка. Хотя, она в городе Крайстчерч, на другом, Южном острове.

— Хорошая новость, — заметил Джуниус Горн, — если нас тут посадят, то она будет носить тебе передачи. Ну, там пирожки, как в сказке про Красную Шапочку, А ты поделишься, правда?

— С чего это нас посадят? — удивилась Энн Морс, — Мы же союзники!

— Ребята придержите языки, — снова сказал лейтенант Скопс.

— Да, — поддержала его Кэрол Рамирес, — болтать тут надо поменьше.

— Это ты к чему, командир? — спросила сержант Кигэйт.

— К тому, Сэлли, что в стране длинного белого облака стены имеют длинные уши. У Новой Зеландии самая мощная техническая разведка в Южном Полушарии. Жучки воткнуты везде. Радиосвязь, телефоны, Интернет, и просто разговоры не там где надо, пишутся и попадают в разработку GCSB, Government Communications Security Bureau. Это типа нашей NSA.

Возникла пауза, а потом матрос Болдуин, улегся на койку, и произнес:

— Не иначе, как нас теперь обвинят в шпионаже в пользу Конвента Меганезии.

— Вы что, охренели? — возмутилась Энн, — Сначала Джуниус, теперь еще ты, Харви!

— А ты сама подумай, — предложил Болдуин, — кто мы есть с точки зрения контрразведки? Я серьезно говорю: вспомни все, что с нами было, и представь, что ты все это рассказываешь контрразведчику. Как в детективном кино. Ну-ка угадай: что он подумает?

— Хреново получается, — озадаченно согласилась она.

— Рассел, — окликнула Кэрол Рамирес, — Ты тоже думаешь, что нас обвинят в шпионаже?

— Да, — ответил лейтенант Скопс, — такова бюрократия. Нас обвинят, а мы отпишемся. Мелкая неприятность для вас, и крупная для меня. Я уже говорил: это крест на военной карьере, и на сладких мечтах о высокооплачиваемом непыльном месте после выхода в отставку.

— Не печалься, командир, — попытался утешить его Сантано, — может, все как-то наладится.

— Пойми, Альф, — лейтенант Скопс похлопал матроса по плечу, — система никогда не прощает живых свидетелей своих ошибок. Мы видели ее ошибку, и живы, значит, мы грешники.

Первые сутки на вспомогательной военной базе Пакеранга-бэй прошли спокойно. Проблема питания, живо волновавшая американских матросов, решилась к 15:00, путем приглашения в маленькую столовую (под конвоем двух флегматичных новозеландских морпехов). Кормежка оказалась вполне сносная. После обеда, те же два морпеха проводили американцев в учебную комнату, рассадили по одному за парты, и выдали бланки для написания объяснений. Затем, подошедший новозеландский офицер собрал объяснения, проверив, что на каждом листе есть личная подпись, дата и время. Следующим событием был ужин, а потом прогулка в душевую (довольно старого образца), выдача чистого белья, и отбой. Казалось, все идет ровно так, как предсказал лейтенант Скопс. Но, следующее утро принесло неприятный сюрприз. На завтрак моряков с «Вудро Вильсона» конвоировали уже не флегматичные новозеландские морпехи, а сержанты военной полиции США (оставалось гадать, откуда они здесь). После завтрака всех «подозреваемых» по одному вызывали из столовой на допрос, а после допроса провожали в жилой блок (чтобы уже допрошенные не могли что-то рассказать своим товарищам, которым допрос еще предстоял). Первый цикл допросов завершился только к обеду, а после обеда, в аналогичном порядке, последовал второй цикл допросов, завершившийся только к ужину. А после ужина состоялся третий цикл. Только после душа и отбоя все семеро моряков смогли собраться вместе и обсудить ситуацию.

Обсуждали, улегшись «ромашкой» на полу, носами друг к другу, и говорили шепотом, чтобы осложнить наверняка предусмотренное здесь подслушивание.

— Ребята, — начал Скопс, — все значительно хуже, чем я думал. Это непохоже на обыкновенную бюрократию. Из нас всерьез хотят сделать диверсантов.

— Как?! — изумилась Энн Морс.

— Очень просто. Мы, конечно, дали немного разные показания. Так всегда бывает. Теперь нас ловят на нестыковках и создают следственную версию. Я уже понял, какую.

— Ну? — нетерпеливо спросила Кэрол Рамирес.

— Слушайте, — продолжил он, — по версии этих двух уродов из CGIA…

— …Старшего агента Ипсвича и агента Бигля, — пунктуально уточнила Сэлли Кигэйт.

— Да, — согласился лейтенант Скопс, — хотя, хрен знает, как их зовут на самом деле. Так вот, по версии этих уродов, мы диверсанты, завербованные Пхеньяном, или Пекином. Мы втерлись в доверие к старшим офицерам центральной флотилии АУГ-15, и заминировали все три судна. Крейсеру и авианосцу мы прилепили мины на днище, а супер-транспорту — на гребной винт.

— …И, — перебил Джуниус Горн, — потом мы, как идиоты, остались на авианосце?

— Дай договорить, черт тебя дери! — прошипел Скопс.

— Извини командир.

— Ладно. Да, мы остались на авианосце, но перед взрывом заняли позиции на носу и на корме, обеспечив себе безопасность. Не перебивай! Я сам знаю, что это чушь, но на бумаге выглядит складно. После взрыва мы собрались в воде, подали сигнал, и нас подобрала летающая лодка Народного флота Конвента, который, конечно, работает на Пекин. А дальше, меганезийская спецслужба INFORFI внедрила нас в группу эвакуируемых американских туристов…

— …Ну, да, — встрял Альф Санатано, — и мы сразу признались новозеландской полиции…

— …Не важно, — прервала его лейтенант Рамирес, — если нас решили вот так подставить, то мы ничего не докажем. Похоже, Рассел прав. Черт! Надо что-то делать.

— Побег, — лаконично предложил Харви Болдуин.

— Что? — переспросила Рамирес.

— Побег, — повторил Харви, — я посмотрел, тут вообще-то бардак в охране. Я в этом неплохо разбираюсь. Трудное детство, дурная компания, грабежи портовых складов. Рассел пошел служить, чтобы сделать карьеру, а я — чтобы не сесть в тюрьму. Есть такая программа найма. Альтернатива: тюрьма или военный флот. Ну, что скажете, ребята?

— У тебя есть план? — поинтересовался лейтенант Скопс.

— Вообще-то есть, только надо, чтобы Энн немного поработала с электричеством.

— Говори толком, что надо сделать, — немедленно отреагировала матрос-техник Морс.

Пакуранга — милый городок (пригород Окленда) с населением 30 тысяч. Каждая авария тут крупное событие. Когда за час до полуночи на мониторе главной пожарной станции замигал тревожный красный огонек на месте маленькой вспомогательной базы ВМФ Пакуранга-Бэй, спецмашина дежурного пожарного расчета и микроавтобус службы экстренной помощи без промедления помчались к месту происшествия. Минутой позже, Стэйси Вакехиа, репортер «Хроники Пакуранга» (местной интернет-газеты), разбуженная звонком одного из знакомых пожарных офицеров, оседлала свой мотоцикл и метнулась в ту же сторону. Разумеется, не обошлось без полиции. Белый джип с характерной мозаикой из синих и белых квадратиков, помчался туда же, в сторону базы ВМФ, с которой поступил сигнал пожарного сенсора.

• Предыдущая
• 179/306
• Следующая