Клиника С..... - Шляхов Андрей Левонович - Страница 47

• Предыдущая
• 47/51
• Следующая

— Лучше в «Айс-буфф» у метро «Третьяковская», — сказал Моршанцев, шалея от того, как неожиданно он пригласил заведующую отделением на свидание, а еще больше от того, что его не послали куда подальше вместе с мороженым. Бывают же в жизни удачные моменты. Иногда.

Мысль о том, что неплохо бы было пригласить куда-нибудь заведующую отделением, после совместного осмотра выставки английского плаката посещала Моршанцева довольно часто. Можно сказать, что эта мысль прочно засела в его подсознании, потому что из сознания он ее время от времени изгонял, напоминая самому себе, что служебные романы обычно ни к чему хорошему не приводят и что характер заведующей не слишком располагает к ухаживаниям. Ну, про характер Моршанцев точно кривил душой — ему по жизни нравились яркие, эмоциональные, самодостаточные женщины. «Ты у нас, Димон, стерволюб», — то ли в шутку, то ли всерьез говорил Борька Линьков. «А ты — амебофил», — привычно парировал Моршанцев, намекая на известных ему Борькиных пассий — бесцветных, каких-то снулых, лишенных собственного мнения.

А тут как-то само собой все сладилось — даже не верилось, в какой-то момент даже захотелось ущипнуть себя за ногу, чтобы убедиться, что это не сон.

— В восемь? — предложил Моршанцев.

— Давайте в восемь. Там парковка-то есть, около вашего «Айс-буффа»?

Насчет парковки «безлошадый» Моршанцев ничего не знал, поскольку вообще не обращал внимания на парковки, но уверенно соврал, что есть, а то как бы все не сорвалось. Понадеялся на то, что где-нибудь поблизости, хотя бы во дворе, найдется место для машины.

На его счастье, у «Айс-буффа» имелась своя парковка, только не на проезжей части прямо перед входом, а сбоку, и парковка эта без десяти восемь, когда Моршанцев подошел к кафе, оказалась полупустой.

Был соблазн явиться на свидание в солидном виде — в костюме и при галстуке, но Моршанцев соблазн переборол и остановил свой выбор на черном блейзере и черных джинсах. И хорошо, что переборол, потому что Ирина пришла не в вечернем платье, а в очередном ярком свитере и облегающих бежевых вельветовых брюках.

Для начала заказали ассорти из фисташкового, лимонного, кофейного, ванильного и еще какого-то мороженого.

— Здесь уютно, — оценила Ирина, благосклонно оглядывая небольшой зальчик. — И стулья удобные. Восемь баллов из двенадцати.

— А почему только восемь? — поинтересовался Моршанцев.

— Оставим четыре балла в запасе на мороженое и обслуживание.

— Мороженое не подкачает, — заверил Моршанцев, — да и обслуживание нормальное. Не Букингемский дворец, конечно…

— Бывали на приеме у королевы? — тут же поддела Ирина, да еще и бровями уважительно поиграла.

— Нет, просто к слову пришлось, — смутился Моршанцев.

— Помните фильм «Водитель для Веры»? Когда он ей говорит, что итальянки стонут ненатурально, а она спрашивает: «Имели связь?»

— А он отвечает: «По фильмам ихним сужу», — подхватил Моршанцев. — Неплохая картина.

— Мрачная, — поморщилась Ирина. — Не люблю тяжелые мрачные картины. Жизнь и без того редко радует, чтобы фильмами и книгами тоску нагонять…

Когда-то давно, еще будучи студенткой, Ирина Николаевна Лазуткина вышла замуж. Бурный студенческий роман получил логическое завершение. Желание поскорее доказать всем, в том числе и себе, что она уже взрослая, было удовлетворено сполна. Мужем ее стал сын состоятельного адвоката, даже не просто адвоката, а владельца собственной адвокатской конторы «Ягнецкий и партнеры». Хорошо зная изнанку адвокатской деятельности и совершенно не желая, чтобы сын пошел по его стопам, набивая себе те же самые синяки и шишки, Ягнецкий-старший убедил Ягнецкого-младшего в исключительной привлекательности врачебного поприща, о котором, если уж говорить начистоту, не имел никакого представления, то есть имел, но весьма ложное, составленное по книгам и фильмам. Но так уж устроен мир, что соседская корова всегда кажется лучше своей. Адвокаты завидуют врачам, врачи — адвокатам и так далее, все по кругу.

Сочетались браком в конце июня, сразу же после экзаменов. На следующий день отбыли в свадебное путешествие, точнее — улетели на Кипр, в Лимассол. Двух недель в раю обоим хватило для того, чтобы сделать вывод о полной несхожести характеров и абсолютной бесперспективности дальнейшей совместной жизни. По возвращении в Москву новобрачные подали заявление на развод, несказанно удивив этим родителей, и вскоре развелись. Развод прошел безболезненно, потому что делить супругам было нечего и вообще это ведь так прикольно — жениться, съездить в свадебное путешествие и развестись. Приключение, оно же — завершенный гештальт.

Как и положено культурным людям, после развода бывшие супруги поддерживали дружеские отношения. Здоровались, обменивались новостями, поздравляли друг друга с праздниками и днями рождения. По окончании института пути их разошлись. Ягнецкий, не слишком-то расположенный к медицине, сразу же ушел в коммерцию — стал представителем фармацевтического гиганта «Эбигейл лэбораториз», и очень скоро Ирина Николаевна забыла о том, что у нее вообще когда-то был «муж на месяц».

Бывший муж напомнил о себе весьма оригинальным способом — в один день, который язык не повернулся бы назвать прекрасным, несмотря на то, что это была нерабочая суббота, на домашний и мобильный телефоны Ирины начали по нескольку раз на дню названивать сотрудники коллекторского агентства «Форс-мажор». Звонили разные люди — двое мужчин и одна девушка. Мужчины представлялись «сотрудниками», а девушка — «руководителем отдела по взысканию задолженности физических лиц».

— Первые звонки были нормальными, — по мере углубления в тему, губы Ирины подергивались все чаще, а рука, держащая ложечку, дрожала все заметнее. — «Здравствуйте, мы ищем Юрия Станиславовича Ягнецкого, не могли бы вы помочь нам?» На вопросы, зачем и с какого перепугу я должна им помогать, мне ответили, что Юрий Станиславович просрочил возврат долгов и внезапно куда-то исчез. Я сказала, что у меня нет никаких сведений, и предложила дать номер его мобильного. Оказалось, что они уже не только звонили ему по всем телефонам, но и нанесли визиты домой и на работу. Квартира пуста, на работе он уже второй месяц не появляется, и сведений о нем там никто не имеет. Отец и мать, оказывается, три года назад эмигрировали в Литву. А я, к моему несказанному удивлению, была указана Юрием при оформлении какого-то там кредита в качестве лица, у которого в случае чего можно будет получить сведения о нем. Один из звонивших «сотрудников» проболтался, что речь идет о двадцати с чем-то миллионах…

— Рублей или баксов? — уточнил Моршанцев.

— Рублей, но это ведь и в рублях о-го-го какая сумма. Почти миллион долларов… Дальше началось давление. Сознаю ли я, что я некоторым образом тоже причастна к случившемуся…

— Это каким образом?! — изумился Моршанцев. — Причастным может быть только тот, кто выступал в роли поручителя, разве не так?

— Эти… м-м-м… деятели считают, что наш развод был фиктивным, а на самом деле мы продолжали жить вместе. Я ответила, что они, наверное, бредят, но они напирают на то, что иначе бы он не стал указывать меня в качестве лица, от которого можно получить информацию. Я предположить не могу, с какого перепугу он указал меня, да еще со старым моим номером телефона, новые они уже по базам пробили. Объяснять бесполезно, они продолжают звонить, пугают меня статьей за укрывательство… Бред!

— Вообще-то правила «предъявляешь — обоснуй» никто не отменял. Какие у них доказательства?

— В том-то и дело, что никаких! — Ирина воткнула ложечку в начинающие оплывать остатки мороженого. — Доказательств никаких, но и отделаться не получается. Посылать их бесполезно — они звонят снова и снова. Вроде как делают паузу для того, чтобы я справилась с эмоциями и одумалась, а затем возобновляют общение. Я пробовала не отвечать, но сразу же получила СМС, что, если я стану уклоняться от телефонных переговоров, они будут вынуждены посетить меня на работе или дома.

• Предыдущая
• 47/51
• Следующая