Любимые дети, или Моя чужая семья - Чемберлен Диана - Страница 79

• Предыдущая
• 79/86
• Следующая

Я села на кровать и стала смотреть в окно на залив. Хотя окно было закрыто, я слышала крики чаек, летавших над водой. Разговоры и шум внизу сливались в ровные монотонные звуки, и моя кровать, казалось, вибрировала от них.

Я заметила, что кто-то идет по нашему усыпанному песком двору к причалу. И не сразу поняла, что это Кит. Сгорбленный и ковыляющий, как старик. Я была уверена, что он не больше меня хочет смешиваться с компанией. Мое тату горело, и я потерла бедро, смаргивая, чтобы прогнать видение пепла Сары, исчезающего в сером облаке. Каким бы потрясением ни был для меня тот момент, Киту приходилось в тысячу раз хуже.

Я хотела помочь ему. Что-то для него сделать. Вчера мы с дядей Маркусом ездили в Шарлотт за вещами, бывшими в машине Сары. Именно тогда дядя Маркус и рассказал о его подружке. Сегодня я даже ощутила гнев на нее за то, что ее не было сегодня с Китом. Когда он действительно в ней нуждался.

Я слезла с кровати, надела кроссовки, тихо спустилась вниз и вышла во двор. Кто-то из гостей увидел меня и, должно быть, посчитал ужасной трусихой, но мне было все равно. Я пробежала через боковой двор и вышла на причал, где сидел Кит, болтая ногами в воде. Он поднял голову, когда я подошла, и я увидела, как его лицо брезгливо скривилось.

Я села рядом. Мы оба молчали.

– Знаешь, что пепел твоей ма был развеян в том же месте, что и пепел нашего отца? – спросила я, наконец.

Он долго молчал, прежде чем обронить:

– Странно.

– А мне кажется, это прекрасно, – ответила я, стараясь не думать о матери. – Прекрасно для них.

Он оторвал щепку от доски и бросил в воду. Я сидела справа. Если смотреть на него с этой стороны, никогда не заподозришь неладное. Он был похож на фото молодого папы.

– Иногда я говорю с отцом, – призналась я. – И думаю, он меня слышит. Иногда… он общается со мной.

– Это что? – хмыкнул он. – Правдивая исповедь?

– Нет. Просто хотела тебе сказать. Я знаю, твоя мать… ушла, но это не означает, что ты не можешь говорить с ней.

Он рассмеялся:

– Я знаю, что могу говорить с ней. Просто не верю, что она будет слушать.

– Может быть, будет. А может, и нет.

– Ладно, так или иначе…

Кит, щурясь, взглянул на горизонт:

– Знаешь, Мэгги, я пришел сюда, потому что хотел побыть один.

Я кивнула и поднялась:

– Ладно. Все в порядке.

Я пошла по причалу к дому, зябко обхватив себя руками. Жаль, что я не смогла поговорить с ним. Я бы сказала, что ему ни к чему быть в одиночестве. Что у меня прекрасная мать, и прекрасный дядя, и потрясающий младший брат, и что они всегда будут с ним рядом, хочет он этого или нет.

– Я все еще ужасно себя чувствую из-за того, что не была с тобой сегодня утром.

Джен держала мою руку, пока мы шли от ее дома к машине. Мы собирались ехать на материк, чтобы взять напрокат фильм. Я отчаянно хотел посмотреть комедию. Какую-нибудь дурацкую стряпню, вроде «Дома животных», когда смотришь и смеешься против воли.

– Все нормально, – ответил я. Но на самом деле ничего не нормально. Я сказал, что это неважно, но, черт, как бы я хотел, чтобы она была здесь, со мной. Ей пришлось поехать в Дарем. То ли свадьба, то ли день рождения кузена или кого там еще. Во всяком случае, она сказала, что отказаться не может. Действительно, все подробно объяснила, но я услышал только, что она не может поехать со мной. Почему? Неужели это такой уж кошмар – пропустить свадьбу ее дурацкого кузена? Будь она со мной, я чувствовал бы себя не таким жалким.

Но, может, все к лучшему. Она бы не вписалась в тутошнее общество. В общество острова Топсейл. В общество Локвудов. Я впервые в жизни ощущал себя Локвудом. Хотя страстно противился этому чувству. Но именно Локвуды помогли мне держаться. Лорел тысячу раз спрашивала, все ли со мной в порядке. Маркус помог высыпать пепел матери в залив, потому что у меня сильно тряслись руки. Весь этот спектакль был омерзителен. Я его ненавидел. Но когда Мэгги сказала, что пепел отца развеяли на том же месте, я понял, что все было сделано правильно. Именно этого хотела моя мать.

Мы сели в машину Джен, и я понюхал воздух:

– Пахнет бензином.

Услышала ли она панику в моем голосе?

Я вытянул ремень безопасности, но не застегнул. И был готов немедленно смыться.

– О, я знаю, – отмахнулась Джен, выруливая на дорогу. – Только сейчас наполнила бак. После этого всегда пахнет.

Джен опустила окно:

– Открой свое, и запах улетучится.

Я открыл окно, но так и не застегнул ремень. Уже представлял, как взрывается машина. И мы застреваем в ней. Охваченные огнем. Я подумал, что, может, стоит вернуться и взять мою машину, но тогда я покажусь трусом, а видеопрокат не так уж и далеко.

– Так как прошло… мероприятие твоего кузена?

– Устраивали вечеринку для будущей матери. Все хорошо.

Джен глянула на меня:

– Я должна была поехать, Кит. Я всем там заправляла. Но ушла, как только смогла. Надеюсь, ты понимаешь.

– Нормально, – кивнул я. В этот момент я мог думать только о взрыве, который произойдет в любую секунду. Моя левая рука вцепилась в ремень безопасности, правая лежала на ручке дверцы.

– Может, я помогу тебе разобрать вещи матери? Знаешь, это может быть очень тяжело.

Я не ответил.

– Или хочешь сделать это один?

– Я еще не думал об этом.

Маркус и Мэгги проделали пятичасовой путь в Шарлотт и обратно, чтобы привезти мне вещи матери. Их было много. Теперь коробки были сложены в ее спальне в трейлере. Я даже не хотел заходить в эту комнату, а тем более рыться в вещах, которые мать взяла в свою новую жизнь в Шарлотт. Но Маркус сказал, что я должен все просмотреть и как можно скорее. На случай если она оставила завещание. В чем я сомневался. Она не из таких, кто оставляет завещание. Да и что ей оставлять?

Мы остановились перед видеопрокатом. И я отпустил ремень. Джен подалась вперед и пригляделась ко мне:

– Ты в порядке, бэби?

– Да, в полном.

Перед глазами мелькали сцены сегодняшнего утра: толпа людей у руин церкви. Люди, говорившие о моей матери слова, которые я не слушал. Попытки открыть чертову урну. И Лорел, деликатно откусывающая крохотный сэндвич, притворявшаяся, что не смотрит на меня. Мне было просто необходимо удрать оттуда.

– Мэгги, конечно, была, – сказал я.

– Разумеется.

– Она молола весь этот бред о том, как говорит с отцом и он ей отвечает.

– Неужели?

Джен открыла дверь:

– Похоже, она спятила.

– Да. Крыша поехала, – согласился я.

Я вышел из машины и последовал за Джен в магазин. Пытаясь не думать о том, что глаза у Мэгги в точности как у меня.

Последняя жертва Мэгги

Август 2008

Три часа ночи, но я не могу уснуть.

Вчера утром я, как обычно, отвезла Кита на физиотерапию.

– Я вам нужна? – спросила я Гуннара, когда тот начал работать над плечом Кита. Последнее время у меня сложилось впечатление, что Киту не нравится мое присутствие на занятиях. Он считает, что я задаю слишком много вопросов. По-моему, он любит оставаться наедине с Гуннаром. Общаться с парнем постарше. А я просто мешаю.

– Мы в порядке, – заверил Гуннар, медленно вытягивая левую руку Кита над его головой. У Кита действительно восстанавливается подвижность плечевого сустава. Я вижу это, когда мы делаем упражнения дома, а когда наблюдаю, как Гуннар упражняется с ним, это становится еще очевиднее. – Я зайду за вами, если понадобитесь, – пообещал мне Гуннар.

– Хорошо, – согласилась я. – Увидимся немного погодя, Кит.

– Как хочешь, – безразлично откликнулся он. Лицо сморщено то ли от боли, то ли от усилий. То ли от того и другого.

Я села за компьютер в зоне ожидания и стала проверять почту. И увидела письмо, пришедшее с незнакомого адреса. Э. Мэттьюз. Эллен Мэтьюз? Мать Джорди? Я зацепилась взглядом за строчку в графе «тема»: «Последняя жертва Мэгги Локвуд».

• Предыдущая
• 79/86
• Следующая