Проклятая (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 41

• Предыдущая
• 41/56
• Следующая

Слухи обо мне ходили — храбрейший сбежит. И не сказать, чтобы совсем необоснованные. Когда месяц назад на нас во время перехода напал отряд, почти наполовину состоящий из клириков с этой их слепящей магией, я, не задумываясь, перебила всех. Лично, без духов или демонов — своими заклинаниями. И это была не лёгкая смерть.

А Бичом Дьявола теперь называли не только брата. Когда я кружила на драконе над полем боя, солдаты противника бежали практически всегда. Правильно делали — драконье пламя почти невозможно потушить. А смерть вообще необратима — я спускала на них духов и демонов и пыталась вызвать в себе хоть толику былой ярости и злости при виде крестов на их одеждах.

Не получалось.

Мы подошли почти вплотную к Ромулии и теперь окружали её: Теодор и Дамиан считали, что если у клириков не останется союзников, они сдадутся сами. Как по мне — просто играли, как кошка с мышкой. Хотя толика правды была: у святош не имелось своей армией. Отдельные крайне небольшие отряды клириков — их было мало по сравнению с простыми людьми, этих святош.

Теодор время от времени устраивал такие вот советы, как сейчас. Он выступал, весьма довольный собой, творил, что хотел. Никто из собравшихся на совете королей не мог и слова поперёк ему сказать — я была тому порукой. А я же сидела в уголке, как и раньше не сильно вникая в политику.

Я по-прежнему работала с заклинаниями. Теперь в совершенстве знала, как атаковать, как убить, как защититься от чужой магии.

Но я не могла расколдовать Армана. Я пыталась — боже, как я пыталась! Но Арман оставался драконом, причём бессловесным, абсолютно покорным — идеальным слугой. Я даже мысленно не звала его больше по имени — от Армана в нём не осталось ничего. Я подозревала, что просто убила в нём это — личность, его "я"… Я же так хорошо умею убивать, так тонко, так виртуозно.

Весть о нашей армии — и, естественно, обо мне — облетела, наверное, весь мир. И уж точно достигла ушей остальных драконов. Родителей Армана. Я ждала этого, и потому изучала сначала их магию. А, когда убедилась, что они ничем не могут помочь Арману, шлифовала защиту. Так что, когда они прилетели, нашу армию окружал отличный щит. Я растянула его позже на все завоёванные нами страны. Ни один дракон в той или иной ипостаси не мог теперь к ним приблизиться.

Я спала, укрытая крылом Армана, когда они прилетели в первый раз. И во сне, связанная собственными заклинаниями, видела, как они бьются о мой щит. Слышала, как тревожно стонет мой дракон. Непонимающе, вопросительно. Жалко.

Позже я успокаивала его, говоря, что обязательно отпустила бы, будь хоть малейший шанс, что они помогут. Лукавила, конечно. Честно говоря, я отчаялась к тому моменту. И думала, что Арман расколдуется — может быть — только с моей смертью.

Вот так.

— Тебе надо отдохнуть, сестра, — сказал после совета Теодор.

Возможно, он впечатлялся моим внешним видом. "Бледная, как мертвец"? Ха! Зато как настоящая ведьма из баллад.

Или хотел провернуть какую-нибудь аферу, которую я не одобрю. В войне как раз случилось затишье — самое время для интриг. Интриговать братец любил, очень.

— Правда, Алисия. Может, слетаешь домой? Мы даём чудесный Рождественский бал…

Дамиан звал тоже, правда, к себе. Какой-то там Рехте тоже давали бал. И, наверное, там тоже интриговали.

— Алисия?

Я пожала плечами. И махнула духам — собрать только самое необходимое.

Слетаю. Почему бы и нет?

"Самое необходимое" отправилось "домой", к Рождественскому балу. А я повернула дракона на запад. В Хотфолду.

Слуги да стража до смерти перепугались, когда я приземлилась во внутреннем дворцовом дворике. Бедняги просто не знали, что со мной делать.

Я отпустила дракона — он любил летать на просторе и ненавидел города. А я ненавидела держать его в клетке, чтобы там Теодор не говорил. (Братец всё боялся, что найдётся маг могущественнее меня и подчинит моего дракона. Потом победит меня и расправится с самим Теодором. А я думала: где бы такого найти? Мечты…).

Короля в Хотфолде не было — Люциан уехал праздновать Рождество к моему брату на очередной совет. Да и не нужен был мне король. Я надеялась найти принца.

Дрожащие от ужаса слуги любезно провели меня по пустынным, серым коридорам в его покои.

Первым меня встретил, конечно, демон. Здоровенный такой волчара с алыми глазами и внушительными клыками выполз ко мне, алчно нацелившись на запястье. Я дала ему крови и отпустила. Совсем отпустила. И, когда тихий вой затих где-то в потусторонней дали, шагнула через порог.

Комнаты были практически такими, как я и представляла. Аскетичные, почти пустые. И никакой религиозной символики. Я ожидала увидеть хотя бы крест — нет, ничего. Думаю, это Теодор постарался. Там, во дворе даже церковь разрушенная, припорошенная снегом всё ещё стояла. И никаких монахов. Всё как любит братец. И я.

На голых стенах без единого гобелена выделялось только одно — мой портрет. Наверное, ещё с тех времён, когда отец хотел меня замуж выдать. По крайней мере, это единственный раз, когда я позировала.

Свеженькая, красивая я, украшенная как рождественское дерево, стояла на фоне окна, удивлённо глядя на зрителя и вцепившись в книгу, как утопающий — в доску.

Всё это я смогла рассмотреть, когда подняла провисшие куски холста — портрет был очень сильно изрезан.

И всё равно висел в гостиной. Знак, что если появлюсь здесь, со мной сделают то же самое?

За спиной послышались шаги, и я обернулась, всё ещё сжимая куски ткани.

Александр не изменился. Совершенно. У меня ёкнуло сердце, когда он шагнул ближе — такой же, как раньше. Я смотрела на его лицо… губы… руки… И грязные мысли тут же полезли в голову. Как у настоящей ведьмы, полагаю.

Мы долго молчали, глядя друг на друга. Я комкала ткань, дёргала её. Мой несчастный портрет вздрагивал — прямо как я про себя.

А у Александра на лице не выражались ничего, совершенно никакие чувства. Даже когда он спокойно спросил:

— Ты пришла меня убить?

Я с трудом подавила истеричный смех.

У меня дрожали руки, когда я, шагнув ближе, попыталась коснуться его щеки. Но пальцы замерли на полпути.

Он меня ненавидит. Ну конечно. А как же иначе — меня все ненавидят.

Александр стоял, не шевелясь, глядя на меня всё тем же мёртвым взглядом.

Я облизнула пересохшие губы.

— Помолись для меня.

Его глаза наконец-то ожили — изумлённо округлились.

— Что?

Я отошла к окну. Села на широкий подоконник, не обращая внимания на холод, дрожь, страх.

— Помолись. Как в прошлый раз. Пожалуйста.

Он нахмурился, удивлённо глядя на меня.

— Зачем?

Я вздохнула.

— Хочу увидеть, как ты сияешь.

Он недоумённо моргнул, но после продолжительной паузы всё-таки шагнул ко мне, плавно опускаясь на колени и прижимая руки к груди.

Я до крови закусила губу, когда раздалось тихое и немного хриплое:

— Pater noster, qui es in caelis…

Ну вот и всё…

Я ждала, сжимая руки в кулаки под плащом. Ждала радужного сияния. Ждала боли.

Он и впрямь сиял (слабее, чем раньше), и я во все глаза смотрела на него. Но ничего больше, совсем ничего… Почему?!

И когда прозвучало заключительное: "…sed libera nos a malo. Amen" я только тихо плакала — больше от злости.

Почему оно не работает?!

Закончив, Александр, не вставая с колен, поднял взгляд на меня.

Кусая губы и стараясь не смотреть на него, я выдохнула:

— А меч у тебя здесь есть?

Он снова нахмурился. И молча покачал головой.

Ну конечно — откуда? Здесь же везде люди брата.

Я махнула рукой, и кто-то из духов положил на пол перед ним клинок.

— Зачем? — переведя взгляд на меч, тихо спросил Александр.

Я соскользнула с подоконника и осторожно опустилась рядом с ним на колени.

— Убей меня.

Его глаза расширились ещё больше — хотя куда уж больше? Потом сузились. Прищурившись, Александр устало произнёс:

• Предыдущая
• 41/56
• Следующая