Вакцина смерти - Градова Ирина - Страница 45

• Предыдущая
• 45/56
• Следующая

Ну конечно, Карпухин – кто бы сомневался!

– И почему-то, – продолжала вице-губернатор, – я узнаю обо всем этом не от вас, Денис Васильевич, а от других людей!

Она сорвалась на крик.

– Надо благодарить бога, – снова заговорила Кропоткина, выпустив пар и слегка успокоившись, – что дела, похоже, налаживаются – не вашими стараниями! Короче, так, Денис Васильевич: готовьтесь к передаче дел. Я хочу, чтобы через десять дней, к двадцатому числу текущего месяца, все бумаги по ОМР находились в образцовом порядке. У вас мало времени, так что начинайте прямо сейчас.

– Вы… увольняете меня? – изумленно проговорил Толмачев. Он готовился к буре недовольства со стороны Кропоткиной и даже собирался снести все с ангельским терпением, но такого никак не ожидал. – Вы не можете…

– Ошибаетесь, могу, – с ледяным спокойствием ответила женщина. – На этой должности необходим человек, на которого можно положиться.

– Но комитет…

– Вы забываете, Денис Васильевич, что Комитет по здравоохранению не имеет к ОМР никакого отношения: отдел формировался по инициативе губернатора Санкт-Петербурга, и только ему принадлежит право принимать решения по этому поводу. И, как я уже вас проинформировала, такое решение принято.

Толмачев собирался еще что-то сказать, но вице-губернатор уже опустила голову и уткнулась носом в бумаги, лежащие на столе. Всем своим видом Кропоткина давала понять, что разговор окончен.

Глаза открывались с трудом. Помню, в детстве частенько болела конъюнктивитом, когда летел тополиный пух, – именно такие ощущения я испытывала и сейчас, хотя во всем теле чувствовалась удивительная легкость, словно я разом похудела на двадцать кило и неожиданный порыв ветра мог запросто сдуть меня с кровати… Кстати, а почему я в кровати? Очертания лица, нависшего надо мной, никак не желали оформляться, и я зажмурилась и поморгала, пытаясь сфокусировать взгляд.

– Ну, как вы там?

Голос звучал знакомо, но мне понадобилась минута, чтобы понять, что со мной говорит Шурик.

– Что я… здесь делаю?

Слова дались мне с трудом: горло пересохло и саднило, а в рот словно напихали ваты.

– Вот, держите!

Благословенный носик поилки коснулся моих губ, и я жадно отпила жидкости. Рот мгновенно свело от кислого вкуса.

– Господи… что это за гадость?!

– Вода с лимонным соком, – отозвался Шурик. – Пейте-пейте, это полезно.

Я повиновалась, несмотря на оскомину.

– Как мои дела? – поинтересовалась я, опустошив поилку.

– Optimum medicamentum quies est[20], – пробормотал он, отставляя ее на тумбочку.

Теперь, когда глаза вновь показывали мне мир, я не могла не заметить, что Шурик выглядит не лучшим образом. Веки у него опухли, под ними залегли коричневые тени, а между светлыми бровями резко обозначилась глубокая морщина.

– Ты здоров? – озабоченно спросила я.

– Не болтайте глупостей! – почему-то рассердился он. – Болеть нам некогда, поэтому вам придется постараться, чтобы как можно быстрее оказаться на ногах.

– Есть spes reconvalescendi?[21]

– Restitutio ad integrum![22]

– Как дела с вакциной?

– Продвигаются – благодаря информации, полученной от вашего друга.

– От какого друга?

– Ну, от Лицкявичуса! – передернул плечами парень, дивясь моей недогадливости. – Честно говоря, я не предполагал, что на вас подействует наш «антидот», быстренько сляпанный из того, что оказалось под рукой, но – сами видите. И теперь дело пойдет гораздо быстрее, ведь у нас есть вы!

– В смысле?

– Да-а, болезнь здорово подействовала вам на мозги!

– Прости?

– Вы же переболели этим неизвестным штаммом и выжили, понимаете? Это значит, что в вашей крови выработались определенные антитела…

– Так чего же вы ждете?! Нужно взять кровь…

– Э, нет – не торопитесь! – покачал головой Шурик. – Вы еще недостаточно сильны для экспериментов.

– Но время не ждет, Шурик…

– Знаю, знаю, но вам все равно придется пару дней потерпеть. Как только будете готовы, мы все сделаем. А пока вот. – И он подсунул мне поднос, на котором одиноко стояла маленькая баночка с йогуртом. Аппетита я не ощущала, но понимала, что поесть необходимо.

– Edite, bibite, post mortem nulla voluptas![23] – пробормотала я, с отвращением зачерпывая пластиковой ложкой вязкое содержимое.

– Ну вот, теперь я узнаю прежнюю Агнию! – усмехнулся Шурик, но глаза его при этом не улыбались. Парень выглядел изможденным, и я понимала, что это все из-за меня, ведь ему пришлось ухаживать за мной все время, что я находилась здесь, и именно ему, помимо собственного иммунитета, я была обязана тем, что вернулась.

– Мне нужно все узнать! – потребовала я, покончив с йогуртом. – О том, как Лицкявичус…

– Потом, все потом! – замахал на меня руками Шурик. – Сделаем укольчик, вы поспите как следует, а там…

Игла мягко вошла в мышцу, и я даже не успела возмутиться ловкости рук Карелина.

– Агния в порядке, – сообщил Андрей, едва Артем вошел в кафетерий Центра реконструкционной хирургии.

– Уже слышал, – бодро отозвался майор, плюхаясь на стул и хватая с тарелки приятеля нетронутый пирожок. – Прости, голоден как волк – с утра ни крошки во рту!

– Угощайся, – улыбнулся Андрей и, поднявшись, направился к стойке за кофе и еще чем-нибудь для подкрепления морального и физического духа Карпухина. Вернувшись, он поставил перед ним поднос с бутербродами и поймал благодарный взгляд, каким, наверное, нищие на паперти в былые времена удостаивали щедрых дарителей. Андрея всегда удивлял аппетит Артема, который никак не сказывался на его фигуре: майор оставался крепким и коренастым, спортивным и подтянутым и, несмотря на возраст, мог дать фору любому молодому пареньку из числа своих ребят.

– Как дела с вакциной? – поинтересовался Карпухин, утолив первый голод и снова проявляя интерес к окружающему миру.

– Неплохо, – ответил Андрей, лениво потягивая свой «эспрессо». – Саша Карелин оказался отличным учеником Лаврентия, да и ребята из вирусологической группы хорошо поработали: судя по всему, вакцина будет готова к употреблению через две недели, а правильное лечение уже применяется во всех стационарах – благодаря Эпштейну и Агнии, между прочим!

– Значит, пандемия отменяется? – уточнил Карпухин, подняв глаза на приятеля.

– Похоже на то. А у тебя как дела?

– О, у меня, друг мой, чем дальше в лес, как говорят, тем толще партизаны!

– Что так?

– Да дело Кармина оказалось гораздо интереснее, чем поначалу выглядело.

– Неужели ты нашел убийцу?

– Нет, зато, похоже, распутал все связи между «внезапной» вспышкой гриппа и «Медресурсом».

– А тот террорист, Нальгиев?

– На днях передали его подразделению по борьбе с терроризмом из рук в руки.

– Значит, он только к отцу приходил, а вы его и зацапали, потому что предполагали террористическую диверсию?

– Ага – просто повезло. Но версия о той «диверсии» – не единственная, представляешь? На днях мне подкинули еще кое-какие любопытные факты. Прискакала тетка из «Медресурса» – сама, добровольно, представляешь? – и рассказала о бывшем работнике ЗАО, некоем Романе Мишине. Оказывается, он выкрал из лаборатории парочку пробирок с образцами вируса атипичного гриппа – во всяком случае, так подозревают в «Медресурсе».

– А твоя информаторша не намекнула случайно, как именно ЗАО заполучило вирус?

– Нет, – отмахнулся майор, – с этим позже разберемся. Так вот, Роман Мишин, как я уже говорил, уволился из «Медресурса» незадолго до того, как вирус «пошел в народ». Говорят, он поскандалил с начальством.

– Так он что, отомстить таким образом решил бывшим работодателям, что ли?

• Предыдущая
• 45/56
• Следующая